Моя крылатая удача - Надежда Черпинская

заставить отвязаться было просто необходимо.

Вот этот уже точно не сможет драться правой рукой.

Однако, кроме раненого верзилы, имелось ещё двое противников, вполне себе готовых к бою. В руках у них были зажаты клинки, да и выражение физиономий не сулило ничего хорошего.

А магический пистоль – зараза такая – требовал времени на перезарядку…

Грабители уже ломанулись сквозь заросли тростника, когда Ларсен вскочил и прицелился ещё раз. Он почти успел выстрелить, но в этот миг услышал шорох за спиной. Оллье дёрнулся в сторону, повинуясь каким-то звериным инстинктам… И не успел.

Спину ожгло росчерком такой сильной, жалящей боли, что он скрипнул зубами и не сдержал стон. Развернулся, злой, как рогатый блорр…

Проклятие! Ещё один! Этих гадов четверо!

И клинок четвертого, уже доставший спину Ларса, снова стремительно надвигался на него. Но у Оллье к счастью был пистоль, и пистоль был заряжен.

Он выстрелил не колеблясь. В бедро. Хотя первый порыв был снести этому подлецу голову. Разбойник заорал диким голосом и рухнул как подкошенный, исчезнув в густых ярко-зелёных зарослях.

А Ларс, выхватив клинок, развернулся, встречая ещё двоих из шайки.

От этих уже придётся отбиваться врукопашную.

А спина, как назло, так ныла и горела, что аж в глазах темнело, и рука начинала неметь. Это очень плохо… Надо поскорее избавиться от этих двоих.

Воришки действовали слаженно, хотели взять в кольцо. Но Ларсен сразу раскусил этот маневр и, естественно, не дал зайти себе за спину, пятясь осторожно, почти вплотную прижался к дереву, с таким широким стволом, что и впятером не обхватить

Вот теперь его атаковать можно только лоб в лоб. А при таком нападении он и от четверых таких доходяг отобьётся… А противников, к счастью, по-прежнему двое. Разозлились, как цепные псы, сейчас зубами клацать начнут. Но это хорошо – злость в бою плохой советчик.

Не выпуская из вида эту свирепую парочку, Ларсен отметил, что тот, с раненой рукой, так и валяется на земле, постанывая, а тот, которому он прострелил ногу, вообще не показывался, так и скулил в зарослях, и лишь колыхавшиеся стебли тростника указывали, что он ещё там.

Но сейчас не до них…

Сейчас нужно не пропустить ещё один удар. Он и так уже сплоховал. Как можно было не заметить этого четвёртого со спины?!

Парочка с клинками бросилась в атаку одновременно – стремительно, жёстко и как-то… бестолково.

Ларсен отбился, замер, оценивая силу и мастерство. Слабее. Они оба слабее. Но их двое. А он ранен.

Додумать не дали – снова ринулись вдвоём на одного. Несколько мощных ударов. От кликов отскакивали искры.

У реки возмущённо заржала Ласточка, испуганная звоном металла и запахом крови. Один из грабителей сдуру отвлёкся на звук, и лезвие Ларсена прочертило алую кривую линию по его груди.

Мужичок с воем повалился на землю, свернувшись в три погибели. Ларс был уверен, что рана не смертельная – так… рассек поверхностно, но болезненно, болезненно.

Последний остался.

Вот теперь Оллье пошёл в атаку, надвигаясь мощно, умело, не давая шанса на ответный удар. Противник пятился, пока не споткнулся. Оставалось нанести один решающий удар сверху…

Горе-грабитель выронил оружие, скривился от страха, забормотал что-то, умоляюще выставляя вперёд руку. Ларс посмотрел на него, сплюнул и от души врезал рукояткой клинка, оглушив воришку на время.

Ну, вот и славненько! Размялись, и будет.

Подхватив свою одежду, Ларс метнулся к вещам, держась на расстоянии от притихшего подстреленного. Оллье вынул из походной сумки моток веревки. Быстро отрезал четыре куска, из каждого сделал причудливую петлю, затягивающуюся одним движением.

Для начала связал за спиной руки первому подранку. Потом занялся и остальными.

Даже в тростник не поленился снова забраться. Этот, с «дырявой» ногой, больше всех сопротивлялся, но, в конце концов, Ларс скрутил и его.

Теперь они нескоро продолжат свою погоню.

А вот ему надо уносить ноги. Да поживее! Пока сам тут рядом не упал. Судя по ощущением, по тому, как бросало то в жар, то в холодный пот, а в глазах темнело, со спиной у него все было худо. Но этого нельзя было показывать.

Ларсен кое-как поймал перепуганную лошадь. Ласточка, как истинная дама, явно боялась вида и запаха крови. Но её временный хозяин был упрям и убедителен, и вскоре клетки и сумки снова оказались у седла, а сам Ларс в седле. Рубаху он надевать не стал – что хорошую вещь кровью пачкать? Вот так и поехал дальше – голый по пояс, и в кровище.

Лишь вернувшись обратно на дорогу, Ларс приостановился: для начала напился воды – во рту пересохло невыносимо. После попытался оценить размеры бедствия, но собственную рану он не видел и перевязать не мог. Всё, чем удалось себе помочь – выпить немного зелья, которое должно было поддержать силы и остановить кровь.

Затем Ларс проверил клетки – кривлики и дайана выглядели вполне сносно. Уж точно лучше, чем он сам!

Ларсен снова тронулся в путь, но с каждым шагом становилось ясно, что далеко ему не уехать.

– Кажется, без помощи нам не обойтись, Ласточка… – вздохнул Оллье.

И тут удача снова ему улыбнулась: в стороне от дороги, среди буйной зелени незнакомых фруктовых деревьев, Ларс углядел неприметную хижину.

– Давай-ка туда, красотка! – подстегнул кобылу Ларсен. – Ну, не артачься! Знаю, что глупо… Могут прихлопнуть, но ведь могут и помочь. Правда? А иначе я сам тут… без всякой помощи… окочурюсь… Вперёд, Ласточка, вперёд!

***

Ларс распахнул глаза и испуганно подскочил.

Темно, как в колодце. Тихо. Жутко. Где он? Что за…

В непроницаемой темноте вспыхнул робкий тусклый огонёк, набрал силу, расцвёл рыжим цветком. Заплясали причудливые тени по стенам. Невысокий силуэт проступил из посеревшей тьмы.

– Ты чего, милок, подхватился? Плохо тебе? – долетело со стороны огонька.

Из сумрака появилось иссечённое морщинами незнакомое лицо старушки. Или… знакомое? Кажется, он уже видел где-то эту пожилую женщину.

– Пить хочешь? – заботливо спросила незнакомка, внимательно оглядывая его с головы до ног и протягивая глиняную пиалу.

– Благодарю, – Оллье с жадностью проглотил какой-то ароматный травяной настой и снова поглядел на старушку.

Кажется, память возвращалась…

Он припомнил всё, что произошло: нападение у реки, предательский удар в спину, чужая хижина, встревоженная хозяйка на пороге.

Кажется, он просил помощи, объяснял, что его не нужно бояться, что он сам – несчастная жертва грабителей. Радует, что у него хватило ума, сразу воспользоваться кольцом и говорить на тайвиэльском. Видимо, оказавшись здесь,