Воспитание сына - Дон Элиум

Один мужчина так рассказывал о своем опыте отношений с отцом. „Сейчас ему 70. На прошлой неделе я был у него и спросил о его отце и их отношениях. Мой старик заплакал. И я тоже, когда он рассказал мне, что никогда в жизни не сидел у отца на коленях и даже не прикасался к нему. У меня в бумажнике есть фотография, где отец поддерживает меня на вершине скалы в горах. Мне там 7 лет и выгляжу я очень счастливым и довольным.“ Мой отец похож на Бога, поддерживающего меня в небе, такого сильного и гордого за своего сына. И этот человек, который держит меня, никогда в жизни не сидел на отцовских коленях! В моих глазах это делает его настоящим героем: он справился со своей собственной болью и вырастил меня.

Когда мне было 9 лет, отец стал относиться ко мне критически; я назвал это „падение“ наших близких отношений. Мне до сих пор обидно и больно одновременно за тот период. Моему сыну 8 лет, и теперь моя очередь продолжить героическую традицию: я хочу начать с того места, где остановился мой отец, и понести своего сына дальше, вопреки своей обиде, боли и гневу. И даже лучше — при помощи этих старых чувств. Мы с отцом старались избегать разговоров на эту тему, но она лежала между нами, мешая сближению».

Его собеседник поделился тем, как ему удалось наладить отношения с сыном, несмотря на двухлетнюю борьбу и безобразный развод. Оба родителя наговаривали сыну друг на друга. Во время всей этой тяжбы он оставался с матерью, и у отца не было возможности встречаться с мальчиком регулярно. Когда все это началось, ребенку было 12 лет, и он повсюду высматривал фигуру отца. Вильям, культурист, увлекающийся наркотиками и живущий по соседству, первым попал на эту роль. К счастью, дядя стал забирать мальчика на выходные на свою яхту, а потом сосед-полицейский увлек мальчика классической борьбой.

«До того времени я оставался довольно пассивным, запутавшись во всей этой заварухе, — признался отец. — не хотел вмешиваться в жизнь сына и держался на заднем плане. Потом я прочитал о новой мужской психологии и понял, что сыну не нужна моя отстраненность. Никогда не забуду, как я услышал о том, что отец должен взять сына и перенести его во взрослый мужской мир. Я поговорил с другими отцами, сходил на консультацию, но самое главное — я пошел и взял своего сына. На денек на стареньких велосипедах мы отправились за город. Мы начали разговаривать, потом заспорили, но не позволили дойти делу до ссоры. Мы были вместе. И было хорошо. Теперь моя экс-супруга позволяет сыну приходить ко мне. Наверное, она уже не знала, что делать с его агрессивностью, она почувствовала, что я имею на него право! Когда я впервые увидел его после развода, ему было 14. Он показался мне грубым и колючим: у него была большая бритая голова, медные цепи на груди и нож в кармане. Теперь это приятный подросток с чувством собственного достоинства и всего лишь серьгой в ухе».

Настойчивость этого отца, возможно, спасла жизнь его сыну. Сын рассказывал консультанту о своих переживаниях так: «У нас с отцом теперь хорошие отношения. Мне бы не хотелось их потерять. Никто не понимал, что и грубость, и наркотики свидетельствовали лишь о том, что нужен отец. Но я все-таки хочу оставаться самим собой. И я постою за себя и не позволю ему через меня перешагнуть. Было бы ужасно, если бы такое случилось. Но у каждого из нас есть право на свое мнение. И я так же упрям, как отец». И лицо этого прежде пугливого мальчика расползлось в улыбке.

В отличие от древних культур, когда отец начинал общаться с сыном после инициации, в наше время, если отец не появится на сцене, пока сын не подрос и не стал неуправляемым, нет такой испытанной временем традиции, которая бы их соединила. Современный сынок может просто уйти. И нет культурной силы, которая заставила бы его учиться быть мужчиной у своего отца.

Я чувствую себя так, как будто с меня содрали кожу. Я думал, что, когда сын подрастет, мы станем ближе. Но он не хочет ничего делать вместе со мной. Я чувствую себя обманутым.

Ник, отец шестнадцатилетнего мальчика

И более того: когда долго «отсутствовавшего» отца втягивают силами суда, школы или социальных институтов в семейный скандал, вызванный поведением бунтующего от растерянности подростка, отец вмешивается с большим неудовольствием. Между ним и сыном нет никакой связующей их основы, на базе которой можно было бы начать диалог и понять друг друга.

Отцы: дорога домой

Термин «корпоративный отец» — это оксиморон[2]. Большинство современных фирм и компаний совершенно не интересует важность роли отца в семье. «Быть хорошим отцом, у которого есть для семьи свободное время» переводится как «ему нечего делать в системе нашей компании». Отец, которому хочется в рабочее время повести детей к врачу или сходить на важное мероприятие в школу, подвергает свою семью риску, потому что в большинстве организаций требуют, чтобы работа была на первом месте, а семья на втором. Отцы, независимо от того, работают они в мире корпораций или нет, загнаны нашей культурой в ловушку и вынуждены жертвовать сыновьями во имя «мира работы». Большинство современных отцов ищут дорогу назад, к семье.

Я ухожу на работу в 5.30 утра, поэтому мой рабочий день заканчивается в 4 часа дня. Учитывая час на дорогу, я возвращаюсь домой к пяти и провожу вечер дома с детьми. Одна беда — я так устаю к той минуте, когда добираюсь домой, что от меня уже мало пользы и детям, и жене по дому.

Митч, измученный отец трехлетней Сары и пятилетнего Джо

Даже отцы, у которых более нормальный ритм работы, могут чувствовать, как они устают от всего, что требует их времени и участия. Технологическая эпоха пожертвовала своими сыновьями в погоне за деньгами. Нам кажется, что, если мы будем работать 50, 60 или даже 80 часов в неделю, наши дети получат все радости, которые мы сможем им купить. Но сыновьям-то нужно то, чего мы, кажется, как раз и не хотим им дать, — мы сами и наше время. Чтобы вырасти здоровым мужчиной, мальчик должен развиваться в тесной связи с матерью, тогда он познает свою собственную человеческую сущность, а потом его должен принять отец, чтобы мальчик постиг, что значит быть мужчиной. Это требует времени и жертв. Нужно очень захотеть дать мальчику то, что нужно, чтобы он вырос здоровым мужчиной, несмотря на наш страх потерять выгодную службу и те материальные преимущества, которые приносит успешная карьера.

Необходимо изменить весь образ жизни. Как говорилось в главе 3 в контексте ухода за младенцем, матери обязательно должны пожертвовать карьерой на ограниченный период времени или найти альтернативу полной занятости. Отцам необходимо изыскать возможность уделять больше времени семье, изменив структуру приоритетов. Такое изменение образа жизни подразумевает, что семья должна отказаться от того, что считается в нашей культуре признаком успеха и силы, тратить меньше средств на материальные приобретения и больше времени проводить всем вместе. Это значит, что мы наконец сможем выключить телевизор. Такие жертвы будут способствовать решению школьных проблем наших сыновей, мы совладаем с их домашним ничегонеделанием, раздражительностью, сексуальной неразборчивостью и промискуитетом, склонностью к насилию. Эти жертвы вдохнут жизнь в наших сыновей и в наше будущее.

Глава 5

Внутренняя система управления: мысли и чувства

Сокровища, которые спрятаны в сердце ребенка… берут начало из того самого божественного мира, откуда происходит сама душа…

Даниель Удо де Хаес, антропософ и педагог Вальдорфской школы

«Рациональное мышление» далеко не первая фраза, которая приходит на ум, когда мы говорим о воспитании. «Неуправляемый», «сводящий с ума», «вечная головная боль» — вот какие слова чаще всего используются для описания повседневного сумбурного опыта воспитания детей. Мы прилагаем неимоверные усилия, чтобы научить своих детей мыслить четко и ясно и делать рациональный выбор, но тем не менее зачастую нам самим так и не удается этому научиться. Бывают дни, когда поставленная задача напоминает движение сквозь плотный лондонский смог темной ночью. Как научить сыновей прислушиваться к голосу чувств, четко мыслить и самим направлять свою жизнь, если сами мы в постоянном смятении и не умеем этого делать?

Воспитание детей и ясность мысли

Однажды сын выбил меня из колеи. Он без нытья согласился убрать свои игрушки, если его друг Брэндон придет к нему играть. Когда время игр подошло к концу и нужно было прибрать все, сын вышел из себя. Он закричал на меня, и я, потеряв терпение, сказал: «Все! Брэнд он больше никогда не придет к тебе играть». Ну вот, сын был обижен на меня еще до этого, а теперь он разразился бурными слезами. Я разбушевался и пошел провожать Брэндона домой. На обратном пути через улицу моя собственная ярость немного поутихла, и я понял, что сказал ужасную глупость. Никогда больше не играть со своим лучшим другом — немыслимое наказание, смешное, потому что я сам никогда не смогу настоять на этом. К тому же наказание никак не соответствовало проступку. Почему я наказал и Брэндона тоже? Итак, вернувшись домой, я посадил сына в кресло-качалку в нашей спальне и сказал: «Я совершил ошибку, сказав, что ты никогда больше не будешь играть с Брэндоном. Вы обязательно будете снова играть вдвоем. Все, что мне сейчас от тебя нужно, так это чтобы ты извинился, потому что ты не выполнил своего обещания. А после этого я хочу, чтобы ты прибрал у себя в комнате». В этот момент по лицу своего пятилетнего ребенка я увидел, как невыносимая тяжесть мира свалилась с него. Он попросил прощения и быстро собрал игрушки. На следующий день он опять из-за чего-то обиделся на меня и разозлился: «Я ненавижу тебя!» Нам удалось решить проблему, и спустя несколько минут он сказал: «Папа, я совершил ошибку, сказав, что ненавижу тебя. Я был просто обижен. На самом деле я тебя люблю».