Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

неспособен на добро, потому, что сам он злой враг творения Божия, всегда готовый к разрушению Его создания. Эти злоумышенныя люди отрекаются от Бога и царствия небеснаго."

Далее в листке перечислялись злые деяния, которые мог совершать колдун, рассказывались народные приметы, по которым можно было отличить колдуна от простого христианина. И, наконец, говорилось о смерти колдуна:

"Есть поверье в народе, что покуда колдун не передаст свою волшебную силу, земля его не принимает. Это явление происходит оттаго, что заключил он договор с нечистою силой, и та его мучит, не оставляя и требуя, чтобы нашел ей новаго хозяина. Бывали случаи невольнаго становления колдуном, когда умирающий ведьмак отдавал силу вреда с ковшом воды или, к примеру, с веником, взятым у него дитем по незнанию. В случае же, когда колдун не передал никому свой тайны, нечистая душа его не может найти успокоения в смерти, и он по ночам выходит из могилы, вводя в смятение чувств добродетельнаго христианина.

Обыкновенно, чтобы колдун лежал спокойно в могиле и не тревожил живых, вонзают трупу между лопаток осиновый кол и тем, по мнению народа, посещение колдуна прекращается".

На этом страница обрывалась. Демида поразила обыденность, с которой неведомый ему автор писал о колдунах – как будто они встречались ему каждый день.

– Ну что, Демид, разобрался в терминологии?

– Да. Ну, предположим, я уяснил, что такое настоящий колдун, и чем он отличается от знахаря. А суть-то, суть в чем? Мне в принципе все равно, колдун или знахарь, или черт с рогами. Ты что, занимаешься русским фольклором?

– Нет, я занимаюсь колдунами. Как раз теми самыми, настоящими.

– Так, понятно. – Демид нахмурился. – По глазам вижу, что ты в них веришь.

– Я тоже в них не верила. Но мне пришлось столкнуться с очень неприятными обстоятельствами, и я убедилась, что злые колдуны существуют.

– Хорошо. Едем дальше. Пока я не спрашиваю о цели твоего путешествия. Но ты должна считаться с тем реальным фактом, что я в колдунов не верю. Ты не боишься, что это может стать серьезным препятствием? Проще говоря, гожусь ли я тебе в помощники?

– Ты в них тоже поверишь.

– И как же ты меня заставишь?

– А очень просто. Я вижу, что ты – человек сугубо реальный. Ты можешь поверить только в то, что потрогаешь своими руками. И как раз это дает мне уверенность в том, что ты станешь моим союзником. Если ты увидишь нечто, выходящее за рамки твоих привычных представлений, ты не будешь говорить, что у тебя галлюцинации и такого быть не может. Ты просто воспримешь это как факт. Так?

– Да, пожалуй так.

Это действительно было так, и Демид не мог не признать это. И признать это было не очень-то приятно. Неприятна была Деме твердая уверенность девушки в своих действиях. Она заранее распланировала его поступки, основываясь не на интуиции и вдохновении свыше, как было бы естественно для российского человека, а на точном знании психологии, научно выверенной теории. Обидного в этом ничего не было, просто это было как-то не по-нашему. Демид представил, как Джейн сидит за компьютером и внимательно просматривает досье на некоего г. Коробова, постукивая длинными ногтями по клавишам. Дема уже не раз сталкивался с подобной расчетливостью со стороны иностранцев, и относился к этому совершенно спокойно, как к должному. Но естественное для иностранки поведение разбивало образ милой, беззащитной девушки, который создал Демид в своем воображении.

– Ты не обижайся, что я на тебя так наседаю, – сказала Яна, ласково глядя на Демида. – Я думаю, что в будущем ты убедишься в том, что я права. Ты покушал?

Демид, очнувшись, посмотрел на куриные косточки, которые он перемолол зубами как пес. По крайней мере, не перемазался до ушей в жире, и то хорошо.

– Спасибо... Все было очень вкусно. – Дема сдержал естественное желание облизать пальцы и культурно вытер их под столом об скатерть.

– Это разве вкусно? Я когда-нибудь угощу тебя тем, что готовлю сама. Говорят, у меня хорошо получается. Папе нравится.

"Интересно, только ли папе? – ревниво подумал Демид. – Хочу, чтобы ты угостила меня завтраком, даже если это будет пережаренная яичница".

– Яна, у меня есть деловое предложение. Давай возьмем бутылочку сухого вина и посидим где-нибудь на откосе. Что толку сидеть в этой стекляшке? Уверяю, что тебе понравится.

– Дема, а как же машина? Я знаю, что за рулем у вас пить нельзя.

– А сегодня нам и не нужна машина. Мы поставим ее на стоянку. Просто погуляем по городу. Если нужно, проедемся на трамвае. Зайцем. Это очень романтично.

– Зайцем? Это что? Снаружи прицепимся?

– Зачем же снаружи? Изнутри.

ГЛАВА 5