Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим

— Ты, Ленка, сама еще ничего толком в своих чувствах не разобралась, — проскрипел один из парней, здоровенный, похожий на медведя. — А для наглядности я твоего кавалера сейчас немного получу, чтобы он больше сюда не совался. А затем уж и с тобой поговорю.

Ага, тогда понятно, что это за подозрительные личности. Бывшие Ленкины ухажеры, получается. Надо же, они что, подстерегали девушку под окнами или просто оказались здесь случайно. Наверное, это давний ее поклонник, живет в одном с ней дворе. Отпугивает всех остальных кандидатов руки и сердца своей избранницы.

А с ним, конечно же, его закадычный товарищ. Интересно, получилось бы с ними договориться? Мне сейчас совсем ни к чему ссоры и драки, надо поскорее приступить к поискам Черного ворона. Если он вообще существует и действительно живет в этих краях.

— Послушай, приятель, давай не будем ссориться, — предложил я миролюбиво. — У тебя много твоих забот, у меня много моих. Мы можем просто разойтись в стороны, как корабли. Знаешь, есть такие большие крупные…

Но договориться не получилось. Алешка просто не стал меня слушать. Он отодвинул Лену в сторону, подошел ко мне, размахнулся и ударил. Если бы я не был готов к такому повороту событий, то наверняка получил бы в челюсть и улетел в кусты, потеряв сознание. Получить удар в лицо со всей силы от такого дикаря — это очень плохой показатель, скажу я вам.

— Лешка, прекрати немедленно! — крикнула Лена и хотела было вступиться за меня, вмешавшись в драку, но приятель Лешки удержал ее за плечи.

К счастью, я был подготовлен и просто ушел в сторону от удара, одновременно успев ударить влюбленного ревнивца по корпусу. Два раза, сначала левой, потом правой.

Ощущения были такие, будто я ударил кулаками по каменной стене да еще и отбил себе руки. Но, видимо, все-таки какой-никакой эффект мои удары возымели, потому что слоноподобный Лешка охнул, а потом и зарычал от боли. Он развернулся и снова буром попер на меня.

Тут мне сразу стало понятно, что любые увещевания и призывы к перемирию сейчас будут напрасны. Какие тут переговоры, какие компромиссы?

Речь идет о том, кому будет принадлежать самка, а значит, это свирепая битва двух самцов, совсем, как в первобытные времена. Тот, кто победит, тот и получит самку и завоюет ее любовь.

Чтобы мы не говорили о социализме и дипломатическом урегулировании конфликтов, но все равно древние инстинкты оказалась намного мощнее любых культурных слоев. Сейчас вся эта шелуха оказалась сметенной доисторической силой инстинктов размножения и обладания самкой.

Против воли я тоже почувствовал, что превращаюсь в злобного зверя. Где-то на задворках сознания у меня билась мысль о том, что если я сейчас проиграю, то как потом буду выглядеть перед Леной?

Конечно же, она у нас культурная и высоконравственная девушка, она будет утешать меня и говорить, что всецело на моей стороне, но инстинкты не обманешь. Все равно девушка будет убеждена в том, что я слабее ее бывшего кавалера и она воочию убедилась в этом. А значит, в будущем она рано или поздно, но все равно уйдет к более сильному самцу, потому что будет не в силах бороться с зовом природы. И ничего тут не поделаешь.

Так что да, мне сейчас нужно победить этого здоровяка, причем сделать это очень убедительно и эффектно.

Как обычно, я поначалу применил свою тактику выведения противника из равновесия и его изнеможения. Я ускользал от неуклюжих попыток Лешки ударить меня или схватить, не переставая при этом задевать его по корпусу или по голове. В то же время я приговаривал всякие обидные словечки, чтобы разозлить противника.

— Эге, да ты совсем неповоротливый, — говорил я, с легкостью обегая соперника и уходя ему за спину. — Куда же ты собрался с такой здоровенной задницей? Тебе не мешало бы заняться спортом, немного привести себя в порядок. Как же ты думал на успех у девушек, если сам выглядишь, как мешок с картошкой?

Мы сражались на заснеженном тротуаре, затем сошли на участок земли между дорогой и пешеходной зоной. Дело было вечером, лица Лешки я почти не видел, слышал только его учащенное дыхание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

По дороге изредка проезжали машины, освещая нашу битву фарами. Кроме того, на тротуаре зажглись фонари. Мы месили снег ногами и вскоре он смешался с землей, превратившись в грязную черную массу.

Мало-помалу мои колкости и увертки вывели Лешку из себя. Он рычал и пытался схватить меня громадными лапами. Мои удары все-таки нанесли ему довольно ощутимый ущерб, он теперь двигался как-то скованно и даже немного скрючился вбок от боли.

Надо отдать должное его другу, он не вмешивался в поединок и только подзуживал своего друга, говоря:

— Ну что же ты, Леха? Давай, схвати его и сделай из него гуляш. Забыл, что ли, как надо?

Само собой, подобные словечки вряд ли придавали моему противнику больше сил. Он, наоборот, ярился еще сильнее и под конец кидался на меня, как бык на красную тряпку. Наконец, я решил, что достаточно поиграл с ним и теперь можно войти, наконец, в ближний бой.

Технику ударов руками Лешка не знал совершенно, бил со всей силы и размаха, что было весьма опасно. Не дай бог попасть под такой удар дилетанта. Он может быть иногда опаснее любого удара профи.

Вместо того, чтобы уйти в очередной раз, я, наоборот, подскочил к нему навстречу и обрушил на голову целый каскад ударов, прямо, как по груше. Бить в корпус было бесполезно, поскольку толстый тулуп, словно доспехи, защищал противника от повреждений.

Голова у Лехи была словно сделана из чугуна, я быстро почувствовал, что отбил себе костяшки пальцев. Очень, между прочим, плохо для боксера.

Надо отдать должное парню, он защищался и атаковал меня. Я получил несколько сильных оплеух по голове, даже несмотря на то, что старался избежать его ударов и двигал корпусом во все стороны. При этом я и сам все время старался обработать противника и то и дело пробивал «двоечки» ему в голову.

Наконец, после еще нескольких крюков в голову, Леха перестал сопротивляться, опустил руки и осел на землю. Его лицо представляло из себя опухшую серую массу.

Надо же, какой сильный, любой другой на его месте после получения целой серии ударов в голову давно бы уже свалился без сознания, а этот продолжал держаться. Он посидел на земле, пытаясь подняться, но потом все-таки не выдержал и свалился лицом вниз. Его приятель отпустил Лену и бросился на помощь товарищу.

Тяжело дыша, я подошел к девушке и спросил:

— Все в порядке? Ты не пострадала?

Она кивнула и нежно коснулась моего лица холодными пальчиками:

— У тебя вот здесь ссадина. В вот здесь лицо опухло.

Но долго обмениваться нежностями нам не дали. На дороге неподалеку от нас остановилась машина с надписью «милиция» на борту. Ну вот, только этого нам не хватало.

Из машины вышли двое милиционеров и неспешно направились к нам. Не очень-то они и торопились, видели, что бой уже окончился и можно не вмешиваться.

— Здравствуйте, товарищи, я старший лейтенант милиции Горбатенко, — представился один, в то время как второй смотрел на приятеля Лехи, пытавшегося поднять друга с земли. — Что у вас здесь произошло? Драку устроили?

Вот только вас мне не хватало для полного счастья. Я представил, что сейчас нас заберут для оформления протокола о хулиганстве, а потом эта бумажка попадет в мой техникум или в секцию бокса.

Тогда уж, пожалуй, меня действительно исключат из заведения и отстранят от соревнований. Ну что за несправедливость, елки-моталки! Ведь я же не хотел драться, пытался решить дело миром!

И вот теперь снова пострадаю на ровном месте, причем на этот раз гораздо суровее. Все-таки за аморальное и хулиганское поведение в СССР карали строго и неотвратимо, не то, что в нашем либеральном двадцать первом столетии несколько десятилетий спустя.

— Мы так, ничего такого, — пробормотал я, думая, как бы выкрутиться из этой ситуации. — Просто устроили небольшой развлекательный поединок. Для того, чтобы размяться, да! Вы не подумайте ничего, это только для того, чтобы согреться на морозе.