Три недели в Советском Союзе - Александр Абердин

Куда больше его изумило то, что Юля, похоже, совершенно ничего не знала об интимной близости, по всей видимости она никогда не беседовала на эти темы с подружками, а мать не посвящала её во все тонкости секса, но это было и к лучшему. Сергей очень быстро и доходчиво объяснил ей, что к чему и поэтому всё у них получилось не как в деревне на сеновале. Он был терпелив с нею и очень нежен, а Юля, как оказалось, обладала очень страстной натурой. Рано утром, поспав не более часа, Сергей тихо поднялся с их брачного ложа, хотя его возлюбленную, утомлённую долгими и бурными любовными ласками, не разбудила бы и артиллерийская канонада за окном, оделся по-походному и помчался на рынок. Когда он вернулся, девушка ещё крепко спала и не проснулась даже после того, как он, разложив покупки в холодильнике, приняв горячий душ лёг к ней в постель и крепко обнял такое любимое и родное тело Юли.

Во второй раз он проснулся уже около одиннадцати часов утра от того, что зазвонил телефон. Звонил Владимир. Он спрашивал, когда ему заехать за ним, чтобы отправиться к Марату. Сергей, немного подумав, набил стрелку на три часа, попросив его приехать к нему. Юля, проснувшись, вся так и сияла от счастья и он, положив трубку, немедленно бросился к ней в постель, чтобы снова заняться любовью, а потом они снова приняли вместе душ, но на этот раз Сергей вымыл ей голову сначала шампунем, а потом ещё и кондиционером. Когда он высушил ей волосы своим походным феном, те сделались нежнее шелка.

После этого он приготовил обильный завтрак и хотя продукты с рынка в одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году были довольно неплохого качества, всё равно оказался им немного недоволен. На столе не было свежее выжатого апельсинового сока. Зато сыр, как домашний, так и купленный в магазине швейцарский, был великолепен. Сергей был готов носить Юлю весь день на руках, но той нравилось двигаться самой, но при этом она вовсе не была против того, что он был каждую секунду рядом и всё время нежно ласкал её. Даже тогда, когда она позвонила матери и честно рассказала ей о том, что она влюбилась в настоящего парня, мужественного, сильного, тонкого и обаятельного, с которым она не хочет расставаться теперь ни на минуту. Мать требовательным голосом заявила, что хочет видеть дочь немедленно и тогда Сергей взял трубку и объяснил Нине Захаровне, что её волнения напрасны, что его намерения более, чем серьёзны и что он обязательно прибудет к ним в дом с официальным визитом уже завтра же вечером, но Юлю теперь не отпустит от себя ни на шаг потому, что со вчерашнего вечера считает её своей женой.

И снова Сергею удалось поразить Юлю тем, что за каких-то полчаса, разговаривая с её матерью по телефону, он буквально влюбил её в себя. Особенно девушку поразило то, с какой нежностью мать поздравила её с этим важным событием и попросила обязательно привести Сергея к ним домой завтра вечером. После этого он показал девушке свои драгоценности и рассказал, что хочет продать всё, кроме серёжки и заколки для галстука, которые были ему особенно дороги, чтобы купить в Пятигорске хороший дом и жить с ней. Ещё он рассказал Юле о том, что действительно хочет написать несколько пьес и устроиться на работу в местный театр, говоря о том, что уже имеет опыт общения как с режиссёрами, так и с артистами театра. Тут он не врал. Сергей действительно любил ходить в театр и был знаком с многими театральными деятелями не только Москвы, но и Лондона, Парижа, Нью-Йорка и других городов.

Его интересовало только одно, хочет девушка присутствовать при его разговоре с Маратом или нет, объяснив ей, что Марат судя по всему миллионер местного разлива, а другой возможности разжиться деньгами у него просто нет. Юля, глядя на него влюблёнными глазами, сказала, что лучше она посидит дома и посмотрит телевизор. Подумав о том, что рано или поздно он ей обо всём расскажет, Сергей достал из шкафа свой ноутбук, воткнул в него антенну и быстро поймал оба канала. Девушка, увидев это чудо техники, немедленно забыла обо всём и тогда он, чтобы доставить ей удовольствие, которое по его словам было доступно далеко не каждому члену Политбюро, достал диск с вестернами, снятыми в Голливуде ещё до семидесятого года, который сам нарезал потому, что они нравились ему гораздо больше, чем современные фильмы, в которых кровища хлещет во все стороны, словно из пожарного брандсбойда.

Сергей быстро научил Юлю включать и выключать видеопроигрыватель и девушка тотчас завалилась на софу, чтобы заново посмотреть «Великолепную семёрку» и другие фильмы, благо их на DVD-диске было восемь штук. Половину этого кинофильма Сергей посмотрел вместе с ней и выключил ноутбук только тогда, когда приехал Владимир. Юля, одетая в его махровый халат, выпила с ними кофе на кухне и вскоре Сергей уехал. Как он это знал уже давно, у Володи была одна из немногих в городе Пятигорске иномарок, английский автомобиль «Хамбер», большая чёрная машина, весьма похожая на двадцать первую «Волгу». На нём они и подъехали к рынку. Сергей был одет по-походному, но на этот раз, выходя переодеваться, он прихватил с собой «Кольт». Хотя это было травматическое оружие, из него можно было и убить человека, если хорошо прицелиться. Так ему было всё же немного спокойнее, да, и риска было меньше.

Когда они вошли в кабинет Марата, Сергей было подумал, что он не ошибся. В кабинете кроме директора рынка сидело ещё трое крепких мужиков армянской национальности, но они, быстро попрощавшись, тут же ушли. Зато вскоре вошел ювелир, приглашенный Маратом, держащий в руках древний докторский чемоданчик. Сергей достал из кармана целлофановый пакет и вытряхнул из него на стол свой «Ролекс», перстень, при виде которого как у Марата, так и у ювелира глаза полезли на лоб, браслет с цепью и с невинной улыбкой сказал, что мечтает поскорее избавиться от всего этого рыжья с брюликами. Сказал уверенным тоном и даже несколько нагловато, после чего, указав пальцем на своё добро, объявил, что эта куча стоит шестьдесят восемь тысяч долларов, но он готов сдать её за сорок, а поскольку с баксами может быть напряженка, то готов получить рублями.

Все в кабинете, включая Володю, немедленно вспотели. Все, кроме Сергея. Ювелир немедленно принялся рассматривать бриллиант, Владимира заинтересовали часы-хронометр, а Марат немедленно нацепил на себя массивную золотую цепь, но перед этим снял с себя и брезгливо бросил в ящик стола свою, явно, самопал местного изготовления и тогда Сергей строгим голосом сказал ему, что сначала ювелир должен внимательно осмотреть каждое её звено и проверить его пробирным камнем, на что директор рынка возмущённо воскликнул: — «Вай, Сергей-джан, ты что, шпана с улицы? Ты деловой, я деловой и мы не станем тут заниматься всякой ерундой. Ты лучше скажи, по какому курсу возьмёшь рубли. По пять рублей тебя устроит?» Сергей с улыбкой кивнул головой и Марат попросил: — «Серёжа-джан, сто пятьдесят штук я тебе отдам рублями, а остальное долларами, чтобы не ехать домой за деньгами. Пойдёт?»

Сергея такой расклад в тот день вполне устраивал и он согласился, сказав: «Вполне, Марат. Знаешь, как бы то ни было, но золото, особенно с бриллиантами, будет только дорожать в цене, так что ты сделал очень хорошее приобретение. Будет что оставить детям и внукам. И вот что ещё, Марат, эти часы практически вечные и их не нужно заводить. Даже если ты не машешь рукой, механизм самоподзаводки срабатывает даже от пульса. На Западе их у тебя любой банк примет в качестве залога. Стекло у них пуленепробиваемое, а корпус такой, что выдерживает давление воды в двадцать атмосфер. Я в них в Красном море с аквалангом на тридцать метров нырял, а однажды в парилку залез и пока они не стали руку жечь, не снял. Выпивши был. В общем если их под паровоз на рельсы не класть, то им ничего не случится.» Марат остался довольным его объяснениями и тут же стал выкладывать пачки со сторублёвыми купюрами на стол.

Их Сергей даже не стал пересчитывать, они были в банковской упаковке, а лишь проверил по уголку, чтобы не нарваться на куклу. Зато все стодолларовые банкноты он внимательно просмотрел и отбросил семь штук в сторону, объяснив заодно Марату, как нужно проверять подлинность зелени с помощью чистого листа самой обыкновенной бумаги. Директор рынка моментально взъярился на кого-то, забормотав что-то по-армянски, после чего поблагодарил за науку. Марат заменил фальшивые купюры, забрал у ювелира, всё ещё восторгавшегося чистотой бриллианта, перстень, немедленно надел его себе на палец левой руки, где уже красовался «Ролекс», изготовленный в две тысячи пятом году, и дал своему приятелю рассмотреть в лупу свой браслет.

Сергей достал из кармана джинсов чёрный полиэтиленовый пакет, небрежно побросал в него деньги и хотел было уйти, но Марат достал из сейфа бутылку «Камю», полученную от него алаверды и сказал: — «Володя, тебе я не наливаю, ты за рулём не пьёшь, а вот с Серёжей выпью, хотя тоже не пью. Грех не выпить с таким уважаемым человеком». Они выпили по рюмке коньяка и Марат, смеясь, спросил его: — «Серёжа-джан, что это ты за фокус показал вчера в ресторане? Ты когда встал на одной ноге, а второй чуть ли не в потолок упёрся, я чуть со стула не упал. Ты что, акробат, в цирке работал? Хотя нет, разве циркач сможет кулаком семь кирпичей разбить. Это только каратисты могут». Сергей рассмеялся и сказал тогда: — «Нет, Марат, я не циркач, а то что я показал, это обыкновенное кун-фу. Но я ещё быстрее умею двигаться, да, и кирпичи я бью на раз. Сегодня вряд ли, а вот завтра утром я точно пойду к штангистам в зал, потягать железо. Если хочешь, покажу, что я ещё умею делать. Я уже целую неделю не тренировался, всё тело просто зудит.»