Бутик модной мадам - Ольга Ветрова

Странно, – подумала я. – Вот Винни Пух считал, что «ж-ж» – это неспроста. Но это и не может быть карманный пчелиный рой. Значит, беспокойство проявляет сотовый телефон, оставленный в куртке. Но тогда получается, что у Шустрова два телефона. Я заметила, как один он доставал из внутреннего кармана своего пиджака, пока мы гоняли шары. Кстати, та труба не вибрирует, а весьма претенциозно играет гимн России. Зачем человеку два мобильника? Один официальный с громким звонком, а второй для тайных сообщений – почти беззвучный.

Глупо, конечно, но в свете череды загадочных убийств это показалось мне подозрительным. И я сделала то, чего делать была не должна. Нельзя лазить по чужим карманам, нельзя доставать чужие телефоны и изучать их, пытаясь выяснить, кто и зачем звонит. Но я почувствовала себя супершпионкой, которая просто обязана немедленно спасти мир. Я не виновата, наверное, хмель ударил мне в голову, и не промахнулся.

Короче, я вытащила из кармана куртки Шустрова мобильник. На дисплее высвечивалось имя звонившего, вернее, фамилия: «Чумазов». С Виталием Максимовичем безуспешно пытался связаться скандальный журналист. Наверное, узнал о гибели главного героя своей будущей программы и хотел это обсудить. Ничего подозрительного. Но я не успокоилась на этом.

Жужжание прекратилось, а телефон оказался той же марки, что и мой. Правда, явно круче и дороже. Но кнопки управления те же самые. Ох, одни соблазны. Я не хотела совать свой нос в чужие дела, но раз так совпало…

Неспроста же телефон ожил именно тогда, когда я пришла за своей сумочкой. А ведь мог сделать это раньше или позже. Или вообще завтра. Нет, это не случайность, это призыв. И потом я же не жена, чтобы выискивать приветы от любовниц, и не мать – продавцы «травки» меня не интересуют. Я…

Я и сама не знала, что могу там найти. Но меня всегда тянет заглянуть в темную комнату, открыть запертый ящик, проверить чье-нибудь алиби и чужой мобильник. Тем более, когда под подозрением все.

На экране значились «2 неотвеченных вызова», «2 полученных сообщения». Не знаю почему, но мне стало любопытно, кто еще звонил и писал начальнику нашего штаба. Я открыла последнюю по времени присылки эсэмэску и чуть не выронила телефон из рук.

«Это сделали вы?!» – светилось на экране как обвинение.

Что имеется в виду? Неужели убийство? Прочь сомнения, с этим надо разобраться. Я стала лихорадочно нажимать кнопки, вошла в меню, чтобы найти другие сообщения от местной телезвезды. К счастью, Шустров не имеет привычки сразу же стирать послания. В памяти мобильника обнаружилось с десяток сообщений, почти все от Василия. Я нажала на «Чумазов» и прочла эсэмэски от него в хронологическом порядке.

«Десять кусков пирога – и парашют останется в сумке».

Прислано в пятницу днем. Странная смесь кулинарии и летного дела…

«Старик помнит все и даже больше. Поторопитесь с ответом».

Это вечер пятницы. Похоже на угрозу…

«Я сегодня сказался больным. У вас есть время до понедельника, чтобы испечь пирог. Я согласен на восемь кусков».

Так-так, в субботу с утра начался торг.

И две последние эсэмэски, который господин Шустров еще не успел прочитать:

«Ваше молчание выглядит подозрительным. Это в ваших же интересах».

И, наконец: «Это сделали вы?!»

Ничего не понимаю…

Я опять зашла в меню, чтобы изучить исходящие сообщения. Для Чумазова там было только одно. Короткое и жесткое:

«Нас это не интересует».

Отправлено в субботу утром. Видимо, как ответ на снижение цены до «восьми кусков». Еще в списке значился «Табуреткин». Но в посланиях ему не обнаружилось ничего интересного: встреча с тем-то перенесена на 2 часа, и все в таком духе.

Я подняла глаза от экрана телефона и уставилась в зеркало. Из него на меня смотрела совершенно ошарашенная девица. Что, черт возьми, все это значит?

Это Шустров должен был обхаживать журналиста, умоляя продаться нашей стороне, отказаться от интервью или хотя бы перенести запись. Раз он не смог разыскать инструктора, нужно было договариваться с Василием Чумазовым. Виталий Максимович ведь сам мне сказал:

«Пришлось заплатить журналисту. Но я понимаю, что штаб Костина найдет другого. Так что Чумазов взял деньги лишь за перенос записи. Он сказался больным и назначил встречу на понедельник. Мы получили отсрочку».

Но из того, что скрывается в недрах телефона, я поняла: это телезвезда требовала деньги, «чтобы парашют остался в сумке». Что означает, наверное, «чтобы скандал не выплыл наружу». И Чумазов по собственной инициативе перенес запись, надеясь, что штаб Табуреткина опомнится и заплатит. Вот вам и свобода слова. Этот журналист вел себя как вымогатель. Он торговал полученной информацией, хотел загнать ее подороже.

А Шустров остался тверд: «Нас это не интересует». Если бы он нашел инструктора, это было бы понятно. Зачем платить дважды? Но он дядю Витю так и не отыскал, поэтому дал денег Чумазову. По его словам. Однако выходит, он солгал. Журналист не получал отступных. «Ваше молчание выглядит подозрительным». Единожды солгав, кто тебе поверит? Значит, и насчет неуловимого инструктора Шустров мог обмануть.

Что же вытанцовывается? Наш начальник штаба решил сэкономить и заставил замолчать болтливого старика, не заткнув ему рот купюрами, а накинув удавку на шею? В этом случае он мог позволить себе не отвечать на призывы Чумазова и не платить ему. Думаю, журналист заподозрил именно это, о чем свидетельствует его последнее сообщение.

У меня потемнело в глазах. Неужели предвыборный маньяк – это Шустров?! Он знает о том, что творится и в нашем штабе, и в штабе противника. Он присутствовал при рассказе тети Маруси о непутевой Нинке и даже хотел ее примерно наказать. Может быть, и наказал? Неужели я разъезжаю в одном автомобиле с убийцей? И та же самая рука, которая затягивает петлю на шее невинных жертв, вежливо распахивает передо мной дверцу иномарки?

И те же самые глаза, которые спокойно смотрят на конвульсии, сейчас взглянут на меня и поймут, что я все знаю. Ведь их обладатель направляется сюда? Что?! Я подскочила как ужаленная. Виталий Максимович вышел из зала в коридор. Я в зеркале увидела, что он приближается ко мне. Не знаю, что он со мной сделает, когда увидит, свою куртку и свой телефон в моих руках.

Я начала медленно пятиться. Пока он меня не заметил в большом холле, но это пока. Задом я выползла в открытую дверь и выпала в прохладную ночь. На ступеньках клуба курили какие-то люди, но на меня никто внимания не обратил. Надо замести следы. Я отошла подальше и торопливо стерла последние сообщения. Лучше их не будет совсем, чем хозяин догадается, что кто-то их читал. Послания просто не дошли – сбой сети. Если надо, журналюга еще раз выскажет свои подозрения.

Я только засунула телефон в тот самый карман, из которого его достала, и накинула куртку себе на плечи, как прямо мне в ухо раздалось:

– Вот вы где, Виктория!

Рядом со мной стоял Шустров. Вроде бы улыбался, а не убивал меня взглядом.

– Виталий Максимович, у меня голова закружилась. Я решила выйти на воздух. А тут прохладно. Я позаимствовала вашу куртку, вы не возражаете? – залепетала я, стараясь выглядеть сердцеедкой, которая берет у мужчин все, что хочет.

– Для красивой дамы – все, что угодно! – галантно ответил мой кавалер.

Кажется, он на самом деле не сердится, наверное, не заметил, что я рылась в его карманах. Уф-ф! Пока черный шарф мне не угрожает…

Мы вместе с Шустровым вернулись в клуб. Юра посмотрел на нас так, будто у меня в волосах застряло сено, в котором мы валялись. Но мне было все равно. Мучил вопрос: неужели я знаю, кто убийца? Я не могла в это поверить. Виталий Максимович вовсе не похож на душегуба. Он невысокого роста и накачанными мускулами не поражает, как же он мог задушить столько людей? Ну ладно пьяная дворничиха и старик-инструктор. Но остальные-то вполне крепкие мужики. Должно быть другое объяснение, почему он не захотел заплатить журналисту…

Я сидела как на иголках. И вздохнула с облегчением, когда через час все засобирались домой. Хотя, конечно, мне не понравилось, что Лана погрузилась в машину Юры, и он повез ее в санаторий. Складывалось впечатление, что мы больше не вместе. Глупость какая-то! Вроде и не ссорились, а почти не общаемся. Меня же домой доставил господин Шустров. Джип Табуреткина ехал следом, ведь мы с Марго живем в одном дворе.

Иномарки затормозили возле Риткиного подъезда. Все вышли прощаться. Впрочем, я до последнего не была уверена, попрощается ли Рита со мной или со своим кандидатом. Вдруг у них уже все серьезно. Дети ночуют у бабушки, так что подруга вполне могла пригласить своего босса и ухажера к себе. А мне ничто не мешало поступить так же с Шустровым, пока мои родители на даче: укрывают розы на зиму.

Но, если честно, у меня не было планов на продолжение вечера в компании кандидата в убийцы. Да и Ритка сказала: «До свидания!» кандидату в мэры.