Ирина Мирошниченко - Анна Ярошевская

Один из врачей заметил, что пациентка открыла глаза, и подошел к ней. Его голубые глаза излучали глубокое знание того, что неизвестно другим. Словно скрывали тайну, которая в то же время соседствовала с удивительным внутренним покоем.

– Что со мной? Я смогу выходить на сцену? – первое, что спросила Ирина.

– Думаю, нам лучше поговорить о вашей работе позже. Вам сейчас нужен отдых, – доктор успокаивающе дотронулся до руки Мирошниченко.

– Я не верю ни в какие позже, скажите мне сейчас, что случилось?

Врачи переглянулись между собой, будто взглядами советуясь друг с другом о том, как сообщить новость известной артистке. Наконец врач, в глубине голубых глаз которого таилось соединенное с покоем знание, произнес: «У вас тяжелая травма позвоночника. Вам придется на время забыть о карьере».

Слова, сказанные доктором, не сразу дошли до Ирининого сознания. Она словно падала с огромной высоты в бездну. Голова резко закружилась, в затылке вспыхнула боль. Нет, она не имеет права потерять все, что у нее есть. Она не имеет права сдаться перед болезнью и отступить.

И Ирина не отступит, спустя три месяца встанет на ноги, вернется к обычному ритму жизни. Но кто знает, чего ей это стоило? Сколько слез она пролила бессонными ночами, размышляя о случившемся. Ей было под 40, а семьи так и не получилось. Она была совершенно одна. Соседок, с которыми она лежала в одной палате, навещали мужья, дети, а у нее была только мама. Самый близкий и преданный человек, придававший ей силы для борьбы с болезнью.

Но иногда сил не хватало. Тогда Ирина отворачивалась лицом к батарее, на которой вечно сушились истертые мокрые полотенца, и беззвучно плакала. Казалось, что ее жизнь превратилась в такую же вытертую тряпку, которую кто-то только что безжалостно выжал и оставил вот так вот висеть, никому не нужную и забытую. В такие минуты хотелось закрыть глаза и больше не открывать.

Внутренний голос шептал Ирине, что все произошедшее не случайно, что нечто неведомое подводит ее к переменам, на которые она должна решиться. Ведь еще не поздно создать семью, родить ребенка, стать матерью. Обрести новый смысл жизни. Но Ирину что-то останавливало. Останавливали письма поклонников, зрителей, восхищавшихся ее актерской игрой. Она не представляла, как спустится с этой высоты и окажется в числе обычных домохозяек, посвятивших себя детям и мужу. Нет, это было невозможно. Ирина знала, на какие жертвы пошла ее мать, чтобы обеспечить ей счастливое детство, как жила с уже не любимым мужем, Ирининым отцом. Актриса никогда не забудет, как однажды мама приехала навестить Ирину, тогда десятилетнюю девочку, в летний лагерь и призналась, что расходится с папой. Как же горько было ей тогда от этих слов. Невозможно было представить, чтобы папа ушел. Несколько ночей проведя без сна, девочка тогда молилась, чтобы папа остался. Она, конечно, не могла еще понять многое в жизни, но просто верила, что так должно быть. Так и случилось, папа остался в семье, и только когда Ирина повзрослела, ушел к другой женщине. Теперь Ирина не любит говорить о нем, для нее он так и остался тем папой, из далекого детства, которого она ждала с работы, сидя на скамейке Тверского бульвара, а потом как сумасшедшая мчалась ему навстречу. Папа поднимал ее на руки и кружил, кружил… деревья, небо, скамейки, люди сливались в одном чувстве – чувстве свободы и безграничного детского счастья.

Теперь все Иринино счастье сосредоточилось в работе, в карьере. Пока она не готова отдавать себя чему-то другому, кроме театра и кино. Она хочет подчинить себе время, а это возможно, только если записать свое имя в его дневниках. И она выводит «Ирина Мирошниченко» золотыми буквами так, чтобы ни один ластик забытья не смог стереть это имя.

Стихия, чувствующая боль

Дунай в ноябре встречает холодом. Почти каждый день случаются шторма. В такие минуты со всей полнотой ощущаешь мощь природной стихии. Волны иногда достигают тридцати метров в высоту, кажется, что они пытаются дотянуться до неба, чтобы на той высоте слиться с небом в один поток и затопить собой весь мир. Ведь что такое, в сущности, небо? Это то же море, только оказавшееся во власти притяжения к солнцу. Должно быть, однажды часть моря безумно влюбилась в солнце и, захотев остаться с ним навсегда, превратилось в небо. А однажды полюбив это небесное светило, уже невозможно было разлюбить его, оставалось только жить им.

Так же, как небо было отдано всецело солнцу, Ирина была отдана кино. Оправившись после автомобильной аварии и не дав себе отдохнуть, как следует, она уже умчалась в Будапешт на съемки. Ее пригласили сыграть роль в музыкальной картине «Шляпа», режиссером которой был Леонид Квинихидзе. Музыкальный фильм – это то, чего хотела Ирина, ведь ей всегда нравилось петь, а тут такая возможность, которую она не может упустить, даже, несмотря на жуткие погодные условия.

Команда актеров, ассистентов, помощников уже давно собралась на берегу Черного моря, нужно было отснять сцену, в которой Мирошниченко выходит из воды в купальнике. Ирина упрямилась:

– Холодно, я уже продрогла с головы до ног, а вы говорите еще о купальнике!

– Ничего, сейчас сто грамм водочки выпьешь и мигом согреешься, – подмигнув, сказал один из актеров.

– Я спиртного вообще не переношу. В студенческие годы выпила бокал вина и после этого ни капли.

– Да ладно тебе, ничего страшного в этом нет. Зато сразу ощутишь кураж и тепло, веселее играть будет.

– Куда уж веселее, – чуть слышно проворчала про себя Ирина, но, делать нечего, согласилась. Зажав нос, потому что запах был не из приятных, и, зажмурившись, Мирошниченко выпила стопку водки. Сначала горло обожгло, потом постепенно, спускаясь ниже, горячительная жидкость разносила по телу приятную теплоту. В какой-то момент теплота превратилась в ни с чем несравнимую легкость и Ирина почувствовала себя невесомой. Ей даже показалось, что если она сейчас войдет в воду, то не начнет тонуть, а сможет пойти по ее поверхности, раздвигая волны руками, укрощая стихию.

Да, пожалуй, подобное было во власти этой неповторимой белокурой женщины, которая сама была сродни стихии. Много лет спустя, на 70-тилетний юбилей в честь Ирины Мирошниченко даже назовут водопад, расположенный в столице Исландии Рейкьявике и она будет счастлива.

Сейчас ее счастье умещается в нескольких дублях, в удачно отснятом кадре. И она играет. Какой бы ни была роль, убеждена Ирина, ее можно сделать прекрасной или отвратительной. Все зависит от мастерства актера и от его отдачи. Зрители не прощают фальши, ни на экране, ни на сцене. А она не способна фальшивить, в каждой роли нужно быть только настоящей и никакой другой. Ей нравится открывать в себе новые грани, новые чувства и эмоции. Это похоже на то, когда открываешь коробочку с яркой голубой ленточкой и достаешь оттуда то, что никак не ожидал увидеть. Человеческая душа похожа на Вселенную, другое дело, что мы часто ограничиваемся не всей Вселенной, а лишь маленькой ее частью, довольствуясь теми немногими чувствами, которые уже найдены однажды, не стремясь к новым открытиям. Но Ирина была другой, не такой как все. Ей было недостаточно закутка Вселенной в душе, ей было даже мало одной Вселенной, она хотела оставаться разной, неразгаданной и увлекающей.

Такой она и была тогда, в ноябре 1981 года, стоя на берегу Дуная в одном купальнике, подставив плечи ветру, чтобы он раскрыл ее крылья, на которых она летает и сегодня, не подвластная годам стихия.

Съемочный день закончился и Ирина, наконец, возвращалась в гостиницу, чтобы отдохнуть. После отснятой сцены на пляже она успела заехать на мадьярскую телестудию, куда ее пригласили на роль Елены Прекрасной в одноименной сказке. Работа шла хорошо, Ирина была собой довольна. Приняв душ и поужинав, она погрузилась в мягкость постели, забываясь от усталости крепким сном.

Сон отступил также стремительно, как и пришел – острая боль в спине была настолько сильной, что вызвала слезы. В первую минуту Ирина была всецело поглощена этим чувством, не осознавая, что происходит. Спустя минуту она поняла, что это разрывается от нестерпимой боли ее позвоночник. В голове мелькали сумбурные мысли, Мирошниченко вспоминала аварию, произошедшею с ней год назад. Тогда врачи просили ее подождать, поберечь себя, но она уже летела первым рейсом на съемки. Неужели это конец? «Нужно встать и дойти до телефона, чтобы кто-нибудь вызвал врача», – подумала Ирина и, собрав все силы, приподнялась на кровати. С трудом поднявшись на ноги, Ирина дошла до телефона и набрала номер администратора. Каждый шаг отзывался игольчатой болью, казалось, что каждая клеточка тела кричит.

– Вызовите врача в номер к Мирошниченко, – выпалила актриса. Некогда было думать о вежливости или приветливом тоне. Девушка, услужливо отвечавшая каждому клиенту, опешила от такого неожиданного ответа, но по тону она поняла, что случилось что-то нехорошее. Услышанное слово «врач» усилило тревогу, но спросить ничего не получилось, Ирина бросила трубку. Стоять она больше не могла и рухнула на кровать.