Цикл Дегона. Печать силы - Вольфганг Хольбайн

— Свинья, — тихо произнес я. Мои губы распухли и потрескались, и я едва мог говорить. И все же, чувствуя какое-то детское упрямство, которое могло мне только навредить, я добавил: — Ты заплатишь мне за это, Росфельд, клянусь тебе. Я убью тебя!

Моя угроза не произвела особого впечатления на сержанта.

— Вот как? — воскликнул он. — Неужели? Ну что ж, интересно, как ты сможешь сделать это со связанными руками и без оружия.

С ненавистью поглядев на него, я на мгновение закрыл глаза. Затем, заставив себя успокоиться, собрал последние силы, которые у меня оставались, и начал концентрироваться.

— Посмотри на меня, Росфельд, — сказал я.

Ухмыльнувшись, Росфельд повернулся ко мне и… замер на месте. Улыбка застыла на его губах.

— А теперь, — продолжил я, — открой клетку и освободи меня.

Я вложил в этот приказ всю свою способность к внушению, которая у меня оставалась. Боль и то, что сделал Тергард, подточили мои духовные силы, но на человека с таким интеллектом, как у Росфельда, моих сил хватило бы.

Но Росфельд не двинулся с места. Он стоял и смотрел на меня с глупым видом.

— Ты должен открыть клетку! — воскликнул я. — Сделай это немедленно.

Моргнув, Росфельд опустил руку на связку ключей на поясе… и отступил от повозки. Постепенно отсутствующее выражение его лица сменилось отвратительной ухмылкой.

— Нет, хозяин, — пробормотал он. — Росфельд плохой. Росфельд колдуна не слушай. А то Росфельда друзья ругать. А хозяин этого не хотеть. Да?

Я замер, а Росфельд запрокинул голову и истерично расхохотался.

Внезапно я понял, что имел в виду Тергард, когда говорил, что ему осталось лишь уладить кое-какой пустячок… Этим «пустячком» были мои ментальные способности. А как же иначе, в отчаянии подумал я. Должно быть, от побоев Росфельда я действительно поглупел настолько, что поверил в свои способности переубедить его.

Господи, ведь Тергард знает обо мне все! Разумеется, он понимал, что я легко смогу превратить его прихлебателя в своего раба, как только мы окажемся на достаточном расстоянии от него. И конечно, он позаботился о том, чтобы этого не произошло.

Очень простым — и эффективным! — способом.

Он отнял у меня мои колдовские силы!

Когда мы добрались до лагеря, был уже вечер.

По пути сюда дорога все время вела в гору, и пару раз я даже видел вершину Кракатау, огромного вулкана, подарившего острову свое имя. Сейчас вершина была к нам намного ближе, чем раньше.

Гарнизон располагался на побережье. Естественно, оно было обрывистым, но все-таки примерно соответствовало уровню моря, в то время как лагерь находился на высоте тысячи ярдов. Внешне лагерь напоминал крепость даже в большей степени, чем здание штаб-квартиры в гарнизоне. Он был скрыт от любопытных взглядов скалами. Эти скалы громоздились на склоне Кракатау и имели такой вид, будто их разрубили своими топорами сами боги. По форме лагерь напоминал вытянутый прямоугольник, причем его задняя часть повторяла естественные очертания горы, словно сохраняя границы черной лавы.

Ограждение высотой в три человеческих роста было сделано преимущественно из обломков застывшей лавы. Оно окружало территорию площадью в три квадратных мили. От ворот, низких и изогнутых, внутрь лагеря вел крытый коридор, который в случае атаки извне можно было легко оборонять. По бокам ворот находились две невысокие башни. Из бойниц торчали дула древних, но тем не менее весьма впечатляющих двенадцатифунтовых орудий. Внутри первой оборонительной линии, охранявшей лагерь от вторжения, возвышалась вторая стена таких же размеров. Сверху она была покрыта колючей проволокой и ржавыми железными остриями, а уже за этой стеной размещался сам лагерь — прямоугольная территория с десятком низких хижин под соломенными крышами.

Когда повозка въехала во внутренние ворота и приблизилась к баракам, в нос мне ударила неописуемая вонь. Росфельд щелкнул кнутом, чтобы подогнать уставших лошадей. В первом из бараков зажегся желтоватый свет, и через несколько секунд открылась дверь. Наружу вышел какой-то человек. Когда я увидел его, у меня внутри все сжалось.

Он не носил ни форму голландского флота, ни рваные обноски, в которые были одеты охранники, патрулировавшие внешнюю стену. На нем был белый плащ до колен с ярко-красным крестом на груди, кольчуга, черные шерстяные штаны и такие же черные ботинки. На перевязи висел длинный обоюдоострый меч!

Подъехав к этому человеку, Росфельд дернул лошадей за поводья и, когда повозка остановилась, спрыгнул на землю. Поприветствовав сержанта кивком, тамплиер с интересом, но без какого-либо сочувствия, посмотрел на меня.

— Новенький, — констатировал он. — А почему только один, Росфельд? Ведь брат Тергард знает, что нам нужны новые поступления.

— Этот у нас особенный, — проворчал Росфельд.

Неторопливо открыв клетку, он снял с меня наручники и просто столкнул с повозки.

Дорога высосала из меня последние силы. Все вокруг виделось мне в тумане. Опустившись рядом со мной, тамплиер взял меня за подбородок и осмотрел мое лицо.

— Он плохо выглядит. Это ты постарался?

Хмыкнув, Росфельд указал на свою перевязанную руку.

— Эта свинья сломала мне руку, — сказал он. — И вообще, пусть скажет спасибо — Тергард запретил мне раскалывать ему череп.

— Ему и так недолго осталось, — заметил тамплиер и укоризненно покачал головой. Выпрямившись, он бросил на Росфельда раздраженный взгляд и возмущенно воскликнул: — Ну и что мне делать с этим полумертвым? Неужели брат Тергард забыл, что я могу использовать только здоровых и сильных людей? Калек и умирающих у меня предостаточно.

— Этот здесь не для работы, — ответил Росфельд. — Тергард хочет, чтобы ты отвел его вниз, когда он немного придет в себя. — Сержант тихо рассмеялся. — Он просил передать тебе, что ему бы очень хотелось, чтобы этот человек оказался внизу.

— Почему? — осведомился тамплиер.

— Лучше спроси об этом Тергарда, — огрызнулся Росфельд. — Он считает, что этому человеку он особенно обрадуется. И не спрашивай меня почему. Мне ведь ничего не говорят. Я тут занимаюсь лишь мелкими поручениями, не более.

Взглянув на него, тамплиер снова покачал головой и опустился рядом со мной.

— Вы можете встать? — В его голосе внезапно оказалось столько тепла и дружелюбия, что я опешил, поскольку никак не ожидал такой реакции.

Кивнув, я попытался приподняться, но тут же, задыхаясь, опять сел на землю. Мне не хватало сил, чтобы встать. Меня будто парализовало.

Вздохнув, тамплиер выпрямился и хлопнул в ладоши. Вскоре я услышал шаги, и кто-то, подхватив меня под мышки, поставил на ноги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});