Возвращение бумеранга - Сергей Буренин

Майор обернулся. Рядом с ним стоял молодой человек в спортивном костюме и легкой куртке. В нескольких шагах от него стоял другой, более крепкий мужчина средних лет, который держал правую руку в кармане.

— К сожалению, у меня срочное дело, — холодно ответил Тюммель, — Думаю, вы просто приняли меня за кого-то другого.

— Ошибаетесь, — покачал головой молодой человек, — Я назвал вас по имени, и вы от этого имени не отказались. И это означает только одно, что мы знаем, кто нам нужен, и при этом не ошиблись в выборе.

— Раз уж вы знаете, кто я такой, то должны понимать, что для задержания офицера абвера нужны веские причины, — все так же спокойно заметил Пауль.

— У нас есть приказ — это, на наш взгляд, вполне веская причина, — улыбнулся одними губами молодой человек. — И вы должны бы понимать, что глупые эксцессы не выгодны ни вам, ни нам.

Майор вынужден был согласиться с этим. Долгая служба в разведке научила его тому, что приключения со стрельбой обычно ни к чему хорошему не приводят. Разведка — дуэль умов, а не состязание в силе и ловкости. Он кивнул и последовал за молодым человеком. Только теперь он заметил, что напротив его подъезда стоит еще один «Опель», более новый и черный. Правда, стоит он на другой стороне улицы. Второй мужчина последовал за ними немного сзади. Молодой человек услужливо открыл Тюммелю заднюю дверцу машины. Не успел майор сесть, как с другой стороны открылась дверца, и рядом с ним оказался тот, что был постарше. Молодой человек сел вслед за Паулем. Водителем был молодой парень в кожаной куртке и с военной стрижкой. Пауль заметил, что под приборной доской машины в специальном кронштейне стоит автомат.

— Поехали, — коротко приказал молодой.

Машина тут же тронулась и направилась в сторону дворца Печека. Объяснять шоферу, куда ехать, не было никакой необходимости.

Они въехали во двор дворца. Стоящие у ворот два эсэсовца с автоматами не спросили у них никаких документов: видимо, эту машину и ее пассажиров здесь хорошо знали. Когда ворота за ними закрылись, по спине Тюммеля впервые пробежал холодок. Они вышли из машины, и его повели к небольшой неприметной двери в углу двора. Пройдя по ломаному коридору, поднялись на второй этаж по узкой лестнице, прошли опять по коридору, поднялись на третий этаж и, миновав очередной коридор и большой зал, остановились у двери в кабинет. Молодой человек постучался, услышав ответ, открыл дверь и доложил:

— Майор Тюммель по вашему приказанию доставлен.

Тюммеля ввели в кабинет. Кабинет был обставлен просто, но со вкусом: письменный стол, не очень старый, но и не новый, удобный и изящный; несколько старых мягких стульев; пара крепких современных стульев, книжный шкаф, дубовый и с незатейливой резьбой. За письменным столом на большом мягком стуле с подлокотниками сидел довольно молодой гауптштурмфюрер. Он был худой, с жидкими светлыми волосами, зачесанными на косой пробор, с большими умными глазами, которые выделялись на бледном лице ярким пятном. Вообще, казалось, что эти его глаза занимают у него большую часть лица. Когда он встал, Тюммель обратил внимание на его высокий рост.

— Вы свободны, — отпустил он сопровождавших. Тюммеля.

Когда сопровождение вышло, гауптштурмфюрер обратился уже к Тюммелю:

— Садитесь, пожалуйста, герр майор. Боюсь, разговор у нас с вами будет длинный: мне бы хотелось обсудить с вами очень многое.

Не трогаясь с места, Тюммель надменно заявил:

— Гауптштурмфюрер, я — майор Абвера. Для моего ареста нужны не только веские основания, но и разрешение моего начальства. Я бы попросил вас позволить мне связаться с адмиралом Канарисом.

Гауптштурмфюрер посмотрел на него своими по-детски большими голубыми глазами, кивнул и сказал:

— Если потребуется, мы побеспокоим и герр адмирала. Но пока речи об аресте еще нет. Я бы даже не назвал это и задержанием. Я просто хочу с вами побеседовать на некоторые очень интересующие меня темы. Согласитесь, если бы вы были свидетелем, скажем, карманной кражи и вас бы попросили дать показания, а вы бы начали заявлять, что вы офицер абвера и вам для этого нужно разрешение начальства, это бы выглядело просто смешным.

— Но я не помню, чтобы я был свидетелем какого-то преступления, — парировал Тюммель.

— Вы знаете, — улыбнулся гауптштурмфюрер, — у моей знакомой вытащили кошелек. И народу вокруг было много, но все говорили, что ничего не видели. А когда приехал офицер Крипо и начал их всех опрашивать, то оказалось, что всем было что сказать по этому поводу. Они просто не понимали, что на их глазах совершается преступление. Благодаря их показаниям, преступник был очень быстро пойман.

— Ну, хорошо, — вздохнул Тюммель.

Он сел на один из мягких стульев, стоящих у стола, снял шляпу, поискал глазами, куда ее положить и в конце концов водрузил ее на лежащий на столе изящный бювар.

— Спрашивайте, гауптштурмфюрер, — предложил он.

— Можете называть меня просто Абендшен, — предложил гестаповец. — Итак, мне бы очень хотелось узнать, какие у вас отношения с паном Моравеком и его приятелями. Насколько мы знаем, вы с ними неоднократно встречались.

— Да, я с ним знаком, — кивнул Тюммель, — более того, я даже знаю, что он каким-то образом связан с подпольем. Правда, предупреждаю сразу, что конкретных доказательств этой связи у меня нет. Видите ли, герр Абендшен, моя специальность — дезинформация. Чтобы дезинформировать противника, мне нужно как-то с ним связаться. Этим и объясняются мои встречи и знакомства с некоторыми подозрительными личностями. О чем я с ними говорю, это уже служебная тайна, и здесь только мое начальство может решить, в какой мере я могу вас в нее посвятить.

— Понятно, — кивнул Абендшен, — придется, видимо, все же побеспокоить адмирала. А пока попробуем выяснить другой вопрос. В феврале этого года вы ездили в Белград. Какова была цель этой поездки, и с кем вы там встречались?

— Это опять-таки, была служебная поездка, — ехидно улыбнулся Тюммель.

— Ну что же, — посерьезнел гауптштурмфюрер, — придется вам немного у нас задержаться и подождать, пока мы свяжемся с вашим начальством. На это уйдет какое-то время. Своим нежеланием отвечать вы вынуждаете меня идти к группенфюреру Франку, но, вполне возможно, что сам он не захочет беспокоить адмирала, и ему придется обратиться к обергруппенфюреру Гейдриху. Насколько я знаю, он в довольно хороших отношениях с Канарисом.

Очевидно, говоря это, Абендшен нажал на какую-то скрытую кнопку, потому что не успел он закончить фразу, как открылась дверь, и на пороге появился ражий шарфюрер.

— Проводите нашего гостя в комнату ожидания, — попросил Абендшен. — Проследите, чтобы он ни в чем не нуждался. Кстати, — обратился он уже к Тюммелю, — оставьте здесь ваш пистолет. В комнате ожидания вам ничто не угрожает.

Тюммель замялся, но очень быстро сообразил, что он сейчас находится не в том положении, чтобы возмущаться. Он молча расстегнул плащ и пиджак и выложил на стол пистолет.

В сопровождении шарфюрера он вновь пошел по бесконечным коридорам и лестницам дворца Печека. В конце концов, оказался в небольшой комнатке, в которой стоял маленький столик, узкая койка, заправленная чистым бельем и несколько стульев. В конце комнаты была небольшая дверь, которая вела в туалет, где кроме унитаза стояла и раковина. Окон ни в туалете, ни в комнате не было.

Часа через два ему принесли обед, который оказался вполне приличным.

Около шести часов вечера в комнату в сопровождении все того же ражего шарфюрера вошел Абендшен.

— Герр майор, — подчеркнуто вежливо сказал он, — мы связались с вашим начальством. Сейчас вы пройдете с нами и лично переговорите с герр адмиралом.

На этот раз их путь был довольно коротким. Абендшен зашел в небольшую комнатку, похожую на кабинку в телеграфных переговорных пунктах, взял трубку аппарата и отдал приказ оператору. Потом он жестом пригласил в кабинку Тюммеля и передал ему трубку. После этого он вышел и присоединился к стоящему в коридоре шарфюреру.

— Адмирал Канарис слушает, — раздалось через некоторое время в трубке.

Хотя в трубке постоянно что-то трещало, а голос был очень глухой и тихий, Тюммель пришел к выводу, что это, похоже, действительно Канарис.

— Это майор Тюммель, герр адмирал, — представился Пауль.

— Мне уже звонил о вас Гейдрих, — быстро заговорил Канарис. — Мне очень жаль, что вы попали в такую ситуацию. Можете практически открыто говорить о своей работе с вашим следователем. Но только с ним и ни с кем больше. В Прагу уже выехал наш следователь, который будет вести контроль за вашим делом. Надеюсь, в ближайшее время все станет на свои места. Наши друзья из гестапо уже научились узнавать о противниках чуть больше, чем о самих себе. Теперь они учатся их ловить. Потерпите немного, скоро все образуется. Я попросил Гейдриха лично проследить за вашим делом.