Мистерия - Вероника Мелан

— Глазам своим не верю! Дина! Иди сюда, посмотри…

Бернарда мгновенно поднялась к пола, подошла к держащей занавеску подруге и застыла.

За окном, совсем как в декабре перед новым годом, тихо и неслышно, огромными хлопьями с неба на землю валил снег.

Снег? В Августе?! И это притом, что вчера стояла невыносимая жара, а ночью шел дождь?

— Снег! Глазам своим не верю. А посмотри на термометр! — Клер указала на стремительно падающую температуру. — Утром было плюс восемнадцать, а сейчас плюс два. Плюс два! Что одевать на работу?

Бернарда заворожено смотрела на опадающую вертикальную красную линию, и ее не покидало чувство, что надвигается что-то плохое. Не просто плохое — катастрофически ужасное.

— Не знаю, — ответила она, наконец. — Но мне это все не нравится.

В голове вновь всплыло неприятное и пугающее слово «сложно».

* * *

— Что показывают частотные датчики атмосферы?

— Гиперактивность.

— Вышележащие слои?

— Искажения в потоке частиц. Резкие изменения их направления.

— Как реагирует Транар?

Сидящий в кресле Джон Сиблинг, откатился назад и посмотрел на один из многочисленных полупрозрачных экранов, зависших в воздухе.

— Транар показывает сплошную чепуху. Сигнал нечитаем.

Дрейк, окруженный скользящими вокруг него потоками строк, поджал губы и нахмурился; между его бровями проступили две резкие полоски — те самые морщины, которые появлялись на лице начальника лишь в моменты максимального напряжения.

— Дай график модуляции титосферных слоев.

Между двумя экранами возник еще один — большой; по нему тут же принялась скользить, изгибаясь, словно змея, кривая.

— Мне нужно знать, что происходит вокруг защитного контура. Что действует на наш мир извне.

— Но там нет датчиков, Дрейк. Туда вообще не заглянуть.

— А надо! — Зло ответил одетый в серебристую форму человек — вторя недовольному голосу, раздраженно зашуршала ткань рукава, когда тот поднял руку, чтобы потереть подбородок.

— Наблюдай за системами, подключи всех, ведите статистику. Мне понадобится знать обо всех отклонениях слоев, которые вы сможете зафиксировать.

— Если я брошу туда всех, кто будет следить за другими отделами?

— Плевать. Пока я хочу знать о том, что происходит вокруг нашего мира. Собирайте данные.

— Понял. — Сиблинг кивнул. Он давно не видел Дрейка в таком скверном расположении духа. — Что выдавать в масс-медиа?

— Придумай то, что успокоит людей.

— Но аномалии будут продолжаться…

— Они будут продолжаться дольше, если ты не перестанешь болтать.

— Понял. Все сделаю.

Начальник покинул кабинет, хлопнув дверью. Совсем, как человек.

* * *

Снегопад застал людей неожиданно.

Когда на капот машины, которую протирал хлопковой тряпкой Мак Аллертон, упал первый белый сгусток, тот подумал, что это, должно быть, тополиный пух. Прохладно и поздновато для пуха, но в виду недавней жары, возможно, деревья зацвели дважды.

Мак подошел, чтобы смахнуть его, и в этот самый момент разглядел кристаллики льда и воду вокруг.

Снег. Снег?

А через несколько секунд, едва он успел поднять лицо и взглянуть на небо, снежный «пух» повалил, как из ведра — на капот, крышу, траву и дом. Вокруг резко похолодало.

Какого черта?..

Моментально продрогло под тонкой тканью майки тело — Аллертон выругался, закинул тряпку внутрь салона, хлопнул дверцей и отправился в дом за курткой.

В этот самый момент, восемью кварталами правее к юго-западу, светловолосая девушка склонилась на растущими вокруг дома розовыми бутонами. Смахнула с одного снежную шапку, наклонилась к другому; затем, сама того не зная, повторила жест множества других людей, сделавших в этот момент тоже самое: посмотрела на небо.

— Снегопад? Быть такого не может… Барт, прекрати лаять! — Она удивленно проморгалась, смахнула со щеки снежинку и вновь посмотрела на кусты, которые всю ночь нещадно поливал дождь. — Они же замерзнут! Теперь точно все померзнут… Куда смотрят синоптики?

Озябнув всего за минуту, Ани-Ра окликнула сидящую на гравийной дорожке овчарку, и они вместе отправились в дом.

И только маленький пушистый кот по имени Хвостик, живущий в особняке под номером два на Риатон-драйв вовсю наслаждался происходящим — улизнул от хозяйки во двор и теперь с любопытством расхаживал лапами по сырой и покрытой чем-то непонятным и холодным, траве. Наступал подушечками на ледяные кристаллики, принюхивался к ним, разглядывал и иногда стряхивал их же с ушей.

Когда позади раздался знакомый голос, он сначала подумал, что его зовут обратно в дом — есть, но фраза звучала как-то иначе — непонятно и встревожено.

— Рен, посмотри. За окном валит снег. Снег в августе, можешь представить?

Слов Хвостик не разобрал.

* * *

Он двигался по коридору по направлению к комнате-генератору — помещению с вмонтированными в пол и стены дополнительными источниками энергии — и думал. Думал настолько интенсивно, что начала гореть голова — в теле запустились процессы интенсивной работы канальной системы. Дрейк не чувствовал подобного в течение последних лет ста, если не двухсот, и это тоже являлось тревожным признаком — он перегревался.

Но как быть, когда мир, который ты создавал в течение последнего тысячелетия — хотя, можно ли использовать это слово, зная, что время тонко, что это неуловимо гибкая субстанция? — рушился прямо на глазах?

Это не ребенок — это хуже, чем ребенок. Ребенком для Дрейка здесь являлось все — каждая пылинка, песчинка, растение, воздух, почва и материя, что создавала окружающие людей предметы.

И это все трещало по швам.

Он должен выяснить причину, отыскать ее, чего бы это ни стоило, и найти решение проблемы. Вот только для того, чтобы отыскать причину того, что лежит за пределами фиксации датчиков, придется выйти наружу — сильно наружу — за пределы тела, за пределы этого мира, в бескрайние просторы Вселенной.

Замок на входе среагировал на приложенный палец — дверь бесшумно отъехала в сторону.

Здесь, в помещении, где стены выстланы кристаллической структурой, аккумулирующей энергию, он сможет это сделать. Или попытаться это сделать. И да, когда он выйдет отсюда, его не только не сможет коснуться ни одна собака, к нему не сможет приблизиться ни один другой представитель Комиссии — слишком сильным будет фон.

Издержки профессии.

Дрейк мысленно усмехнулся, но на лице это не отразилось.

Когда дверь закрылась и зафиксировалась, он занял единственное в комнате, стоящее в самом ее центре, кресло, положил руки на подлокотники, какое-то время смотрел на флюоресцирующий голубоватый свет — успокаивался, выравнивал дыхание — после чего закрыл глаза.