Вальс на свободу (СИ) - Белова Полина

Вот, огромный зверь с жёлтыми глазами и оскаленной пастью прыгает прямо на неё! Она даже не успела разглядеть жуткую морду! И, в тот же миг, что-то огромное и невероятно тяжёлое падает на неё, выбивая весь воздух из лёгких. Её расплющивает по земле, пугающе трещат рёбра, молнией сверкает в глазах от ослепляющей боли в затылке и скручивает жутким спазмом в самом низу живота. «Вот она какая… смерть… как же это… больно», — последнее, что мелькает в затухающем сознании Наташи.

***

Борис мгновенно взвился на ноги, освобождая хрупкую пару от веса своего тела. Повёл над ней мордой: девочка лежит, словно, неживая, явственно слышен запах её крови.

В бешенной ярости альфа повернул голову к волчице. Его глаза светились в темноте ярче лунного света.

Та, отброшенная далеко в сторону, не поднималась на лапы, тоненько скулила, прижимаясь к земле. Едва волк качнулся в её сторону, Елена быстро перевернулась на спину, подставляя незащищённое брюхо.

Именно в эту секунду к Борису пришло осознание, которое спасло Елене жизнь: Наташа жива, она дышит, но запах крови его пары становится всё сильнее. И альфа, оставив в покое волчицу, вернулся к неподвижной девушке, больше даже не оглядываясь на Елену, словно забыл о ней.

Волк суетливо обнюхал Наташу с головы до ног. Обернулся и быстро осмотрел, легко касаясь руками. Кровь была только между ног. Месячные внезапно начались? Огромная шишка на затылке. Это из-за неё она без сознания? Дышит нехорошо, неровно. Это особенно пугает! Борис, со всей возможной осторожностью поднял Наташу на руки и бережно, но очень быстро понёс к дому.

Елена, оставшись одна, сначала медленно поползла в противоположную, от той куда пошёл альфа, сторону, потом поднялась на лапы и кинулась бежать.

Если бы она убила Наталью — у неё был бы маленький, но шанс, а теперь, Елена была в этом уверена, спасти её жизнь может только побег. И она бежала.

Пользуясь тем, что стояла глубокая ночь, она мчалась по безлюдным улицам города в волчьем обличье, рискуя нарваться на стайки бродячих городских собак. Но Елене повезло. Те одинокие бездомные псы, которые попались ей по дороге, лишь испуганно поджимали хвосты и скрывались где-то в подворотнях, даже не тявкнув.

Обернулась она прямо перед входной дверью в городскую квартиру. Лихорадочно собрав свои документы, деньги и украшения и запихав всё в дамскую сумочку, Елена наскоро побросала в чемодан самое лучшее из одежды. Как же тяжело собираться навсегда в такой спешке! Будь проклята эта человеческая девка!

Волчица не решилась вызвать такси. На случай погони, ей лучше поймать попутку. Дорога была пуста и Елена несколько минут нервно топталась на обочине. Наконец, засияли фары приближающегося автомобиля.

— До ЖД вокзала!

— Не по пути, но ладно, отвезу, если хорошо заплатишь. Садись. Чемодан оставь. Я его в багажник положу.

Глаза водителя явно были немного… нетрезвыми, что ли, и запах противный. В другое время, Елена ни за что бы к такому в машину не села. Но сейчас время поджимало, ужас от ожидания кары за содеянное холодил душу, а дорога была совершенно пуста.

Припарковавшись в широком удобном кармашке, недалеко от вокзала, водитель выжидательно посмотрел на женщину. Она понятливо полезла в свою сумочку за деньгами для оплаты проезда, раскрыла молнию. Глаза мужчины сверкнули алчным блеском, когда он мельком увидел у одинокой ночной пассажирки немало наличных и украшения. А он сегодня порядком проигрался…

Расплатившись, Елена торопливо вышла и направилась к багажнику за чемоданом. Мужчина вышел следом, услужливо поднял ей крышку.

— Бери свой баул сама. Я не нанимался.

Она, ничего не подозревая, наклонилась, потянулась за вещами и… получила нож под левую лопатку. Мужчина оглянулся на пустую привокзальную площадь и ловко затолкнул в багажник обмякшее тело.

Труп Елены грабитель выбросил за городом, под мост, возле местной речки-вонючки.

***

Наташа пришла в себя уже в машине, лёжа на заднем сиденье. Ужасная боль и невозможность нормально дышать обрушились на неё внезапно и со всей силы. Девушка громко застонала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сейчас, сейчас! Немножко потерпи, маленькая! — Борис сосредоточенно вёл машину на огромной скорости. — Через пять минут уже будем в больнице. Там нас ждут.

— Боря, там… в лесу… собака. Огромная…, - сквозь стоны и плач, задыхаясь, пыталась рассказать, что с ней случилось, Наташа. — Я дышать… не могу. Больно. Она… на меня… прыгнула.

— Тише, тише, девочка, молчи! Не разговаривай. Я знаю. Я всё видел.

Взвизгнули шины от резкого торможения. Борис вылетел из водительского места и кинулся доставать Наташу.

— Приехали, — он со всевозможной аккуратностью приподнял её на сиденье, на что Наташа неожиданно зашлась кашлем вперемешку с рыданиями.

— Потерпи ещё немного, Наташенька. Девочка моя, маленькая…

Дальше всё для Наташи превратилось в какой-то непрекращающийся кошмар и боль. Хотя Борис сам достал её из машины, однако, как он ни старался, не смог сделать этого, не причинив несчастной дополнительных страданий. Потом, её торопливо везли на каталке по коридорам больницы и в лифте. И это тоже было больно и, к тому же, страшно, от того, что не могла нормально дышать. Ко всему прочему, Наташа осознала, что ощущает сильную тошноту. Борис не отставал, шел рядом, придерживая каталку и не отпуская её руки.

Пострадавшую мучили обследованиями, перекладывая с каталки и засовывая в какие-то жужжащие аппараты и обратно. Чаще всего Борис брал её на руки сам, иногда его решительно выгоняли из очередного кабинета. Ему даже выдали белый халат, который туго обтянул его плечи и совсем не застёгивался. Он выглядел так непривычно потерянно и нелепо, что Наташа улыбнулась бы, если бы смогла. Может быть потом, когда будет вспоминать… Сейчас же её лицо искажала постоянная гримаса боли.

Но хуже всего было на гинекологическом кресле…

Когда Наташе, наконец, укололи обезболивающее, снотворное и оставили в блаженном беспамятном покое, с поставленной капельницей, конечно, и под присмотром медсестры, Борис и заведующий специальным отделением вышли из её отдельной ВИП-палаты и остановились у окна в коридоре напротив её двери.

— Пойдём в мой кабинет? — устало спросил врач.

— Нет. Здесь. Не могу отойти далеко от неё. Говори.

— Если коротко: сотрясение мозга, перелом двух рёбер, выкидыш.

— Что?!!!

— Спокойнее, Борис. Я всё понимаю. У Вас с Еленой десять лет не было детей, а эта девочка с тобой меньше года и уже была беременна. Мне жаль.

Борис закинул голову назад и застыл, сжав зубы, стараясь справиться с эмоциями.

— Сам знаешь, если альфа слишком сильный, луна даёт ему возможность иметь потомство, но только от истинной пары.

Волк молча тяжело посмотрел на врача, ожидая, что он ещё скажет.

— Альфа, с девочкой всё будет хорошо. При должном уходе через три-четыре недели она будет совершенно здорова. Сейчас ей показаны полный покой и сон. Пока сращиваются рёбра, заживёт и всё остальное. Она здоровая молодая женщина. Ничего непоправимого с ней не случилось. Борис… у вас ещё будут дети. Первую неделю Наталья проведёт здесь, а потом сможешь забрать её домой. Я дам хорошую медсестру сиделкой.

— Да, — безэмоционально согласился Борис. — Прости, Антон, я сейчас хотел бы побыть один.

Врач в поддерживающем жесте легко тронул мужчину за плечо и отправился в свой кабинет, оставляя Бориса наедине со своими переживаниями.

***

Холодная комната в подвале с неживым ярким светом, металлический стол на колёсах, тело под белой простынёй — Борис, в прострации, всматривался в спокойное восковое лицо Елены.

— Да, это моя жена Волкова Елена Леонидовна, — ответил он следователю, который вёл опознание.

Ему позвонили рано утром. Тело Елены на рассвете нашёл старичок-пенсионер, выгуливающий собаку жены. Точнее, нашла звонкая болонка и разлаялась, не двигаясь с места, несмотря на зов хозяина. Мужчина вынужден был, кряхтя, потрудиться и спуститься под мост к не слушающемуся команд «бесполезному лохматому наказанию», и проверить, что так взволновало, обычно, в общем-то, спокойное животное.