Факап - Михаил Харитонов

Комов себе выбил такие возможности, в частности, потому, что именно он добыл в Институт чуть ли не половину экспонатов. Ну не половину, конечно. Но спецсектор он пополнил как никто другой. И руководство ИВК прекрасно понимает: человек уровня Геннадия Юрьевича вполне может и зажать что-нибудь интересное. Так что ему пошли навстречу. Лично-персонально. Я слышал, что аналогичные возможности были у Махиро Синоды, но тот отошёл от дел.

Конечно, Комов, дав мне ключ, нарушил всё что можно. Зато янтариновые стержни были у меня через два часа, а генератор снарядили через четыре. А потом, когда Комов и его люди висели над плоскостью системы ЕН 2904, я задним числом оформлял документы. Кстати, справился часов за шесть — кому скажешь из понимающих людей, не поверят.

За это время Комов успел проломить генератором свёрнутое пространство возле Пятна, обнаружить станцию Странников, потерять шестерых человек и два корабля и угодить в радиационный пояс.

И когда я, наконец, отправил запрос в базу, генератор уже благополучно сгорел, а Комова укладывали в реанимационную камеру. Его поставили на ноги за три месяца, за это время в управлении произошли перемены, и ему пришлось, по сути, отвоёвывать своё кресло. В общем, не до меня ему было. Я не в обиде: герои — они такие.

Что касается пароля: конечно, Комов должен был его сменить, а я — стереть. Но он его не сменил, а я — не стёр. Ну просто рука не поднималась стереть информацию такой ценности. И не смей меня винить, Лена! Я хозяйственник, а нашему брату чего не дашь — всё утащат на склад и приберегут на чёрный день и крайний случай. Включая информацию, разумеется.

Ладно, всё это лирика. В общем, ключ-пароль не поменялся. И я вошёл в систему под именем Комова.

Зачем? Затем, чтобы провести глобальный поиск по профессиональным реестрам. Меня интересовали те непонятные медицинские слова, которые Левин отказался мне объяснить. Кому-то ведь делали такие коррекции. И мне хотелось знать, кому именно.

Результат был интересный. Забавный, я бы даже сказал, результат. А именно — я получил список психокорректоров, которые выполняли именно такую операцию: совпадение текстов было почти стопроцентным. Я также получил список людей, именно этой коррекции подвергавшихся.

Но у самих людей в их файлах данная коррекция указана не была.

День 15

От шоколада тошнит. Курочку бы жареную! Я б за неё отдал остаток жизни. Нет, мало, ещё винца. Лучше всего южноамериканского, тяжёлого, с танинами. Мальбек или шираз. А ещё, пожалуйста, какую-нибудь нормальную музыку. Хоть тот же "Барвинок". Сидел бы, подпевал девочкам. И трубочку, трубочку. Хотя бы пару затяжек напоследок. Вот это было бы в самую плепорцию.

Ладно. Продолжаю. Что мне ещё делать-то?

На следующий день я, конечно, протрезвел, прочухался и схватился за голову — ох, да что я наделал, да во что влип. Однако потом немного остыл и пришёл к выводу, что ничего особенно страшного не произошло. Ну да, я воспользовался комовским доступом. Но если что — я ведь Комова солью. И он это знает. А кому ещё нужно меня разоблачать? Да никому. Ну и хрен с ним.

Что касается открывшегося неблагообразия. Несовпадение уровней секретности случается куда чаще, чем мы думаем. И это не факап.

Чтобы было понятно, возьму конкретно этот случай. Ну представьте себе: вы удаляете из профессионального реестра человека некую информацию. Но реестр доступен самому человеку. Он его просматривает, чтобы найти какие-то сведения, и вдруг обнаруживает, что в нём нет информации о том, что он реально делал. Типа, он не имеет доступа к собственным данным. Что он подумает? То самое он и подумает. И подымет какой-нибудь кипеш, а нам оно надо?

С другой стороны, закрывать данные по медицинским процедурам в личных картах можно и нужно. Клиенту не всегда сообщают о характере манипуляций, над ним производимых. Это нормально, особенно если клиент не очень в норме. Ему не обязательно знать, что с ним делали на самом деле. Ну не писать же в карте — "стирание памяти"? Вот то-то.

Конечно, из-за этого может получиться так, что в карте медика, делавшего процедуру, информация есть, а в карте клиента — нет. Ну и что? Всё равно файлы ПР доступны только спецслужбам, а поиск по ним — только ну очень ответственным сотрудникам таковых. Жаль, кстати, что КОМКОН не имеет монополии на эти темы, но тут уж ничего не поделаешь. Единую спецслужбу создавать нельзя, увы и ах.

Короче, я просмотрел данные по всем, кому делали коррекцию, похожую на антоновскую. Нет, это были не только старики. Было два случая, касавшихся людей сорока-пятидесяти лет. И около двух сотен — совсем молодых, в районе двадцати.

И что характерно — кроме возраста и самых общих данных, об этих людях я ничего узнать не смог. Файлы были практически пусты. Что означает только одно: данные изъяты в соответствии с законом о тайне личности.

Ну а тайна личности — это, сами понимаете, такая штука, что и комовского доступа недостаточно.

В общем, это был снова тупик. На этот раз бетонированный.

День 16

лылдфвыфвывввсы цсв

шдюан

6                                  й ы

День 17

Извините за вчерашнее: был взволнован. То есть нажрался. Как? А вот так. Нашёл в сортирном бачке поллитровку. Похоже, техники прикладываются. Непонятно всё-таки, почему они так делают. Допустим, на орбите нельзя. Дождись Земли и там хоть убейся. Нет, бухают прямо здесь. Наверное, именно потому, что нельзя.

Так или иначе, я отлично провёл время. Ковёр цел и чист, кстати. Хотя спал я именно на нём. Как убитый. Зато утром мне было тяжко, но вот умирать не хотелось от слова совсем. Такой вот парадокс.

Ну да ладно. Попью вот только водички холодненькой из очистки и продолжу.

В общем, я как-то расстроился и пару недель занимался только складскими делами. Тем более, накопилось. Хорошо хоть, ничего срочного. Но всё равно — из нашего центра на Ковчеге привезли одну штуку, ну очень секретную, и мне нужно было провести её по всем документам так, чтобы силы разума не узнали, что у нас такое есть. Работа не то чтобы сложная, но муторная.

И только я её с себя свалил, как наш дорогой и любимый Евгений Маркович подкинул мне каку. Вызвал к себе, и, не глядя в глаза, сообщил, что я избран представителем КОМКОНа в Постоянно действующего совещания по Саракшу. Ближайшее заседание ожидается на следующей неделе на Земле, в Аризонском социальном центре.

Нет, скандала с криком и хлопаньем дверьми я не устроил. Хотя Маркович не удивился бы. Вместо этого я его просто спросил, какие у него претензии к моей работе. И если таковых нет, почему, пёс побери, он со мной так обошёлся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});