Ходячее проклятье в Академии магии - Марина Гришина

проморгалась. Тот же дом, те же лица — Лар, Ромал, Димран. На столе, которому придали нормальное положение, лежал Венсон. Вроде дышит.

— Что случилось? — Собственный голос прозвучал странно, каркающие звуки слух не радовали. Горло нестерпимо болело внутри и чесалось снаружи. Наш травник Ромал подал мне баночку с зельем, это именно он шумел, копаясь в своём рюкзаке. — Спасибо.

— Скажешь это, когда выпьешь. — Парень усмехнулся и нехорошо сверкнул на меня глазами.

Я медленно приподняла голову и глотнула настойку. Гадость! Горькая, дико жжёт не только горло, но и желудок. Подавила желание выплюнуть жидкость, просто скривилась и вернула Ромалу склянку.

— Ты прав, этим и добить можно. Так что случилось?

— Это лучше ты нам скажи, что это было. И почему не сделала раньше — глядишь, не пришлось бы от них бегать. — Парень бурчал, но выглядел довольным. — Ты заорала так, что уши заложило и всех по стенкам раскидало. Нас, в смысле. А их, — Ромал кивнул на улицу, — просто развеяло. Правда! Вот стоял мертвяк, до него дошла звуковая волна, и вот только пепел вокруг летает. Дышать, наверно, с час нечем было. Потом ты вырубилась.

— Как Арик?

— Всё в порядке с твоим соседом, жить будет. Его Димран подлечил, я дал обезболивающее зелье, и Лар что-то там поколдовал. Сегодня парню крупно повезло! — Травник счастливо улыбнулся. И почему он вначале показался излишне серьёзным? Сейчас он был настроен очень дружелюбно.

Я попыталась сесть и только тут заметила, что лежу на земляном полу, на некогда белом плаще из меха яргона. Шерсть местами была подпалена, местами — измазана в грязи. Такую красоту испортили!

Подошёл эльф и протянул мне руку. Мгновение я его разглядывала — от спесивости и надменности короля осталось очень мало. Длинные белые волосы приобрели серый оттенок, на щеке красовалась небольшая царапина, залеченная магией и уже еле заметная, рукава рубашки закатаны, верхние пуговицы расстёгнуты. И только серебряный обруч на голове остался неизменно сверкающим. Я приняла его руку (она оказалась на удивление тёплой) и осторожно встала. Потом всё-таки решилась и вытащила из его волос, прямо за удлиненным ухом, тонкую деревянную щепку. Наверно, отлетела откуда-то во время выброса силы.

— Спасибо, лорд Ларуиндуил.

В голубых глазах мелькнуло удивление. И как он умудряется приподнимать так одну бровь? Научиться бы!

— За что?

— За то, что не бросил нас тут. Ты ведь мог уйти.

После пережитого я растеряла последние капли воспитания и забила на обращение на «вы».

— Вообще-то, благодарить надо тебя, Милена. И уволить Крассвила.

— Почему? — Я совсем не уловила, при чём тут директор.

— Потому что тебя надо обучить! — эльф почти зарычал, странное зрелище. — Такая сила внутри несмышлёной девчонки, которая даже не может её призвать! Мы все чуть не погибли, а ты могла их сжечь ещё на поле. — Король эльфов вернул себе привычный взгляд свысока. Рано я подумала, что он нормальный. — Нам просто повезло! А вместо того, чтобы учиться, ты играешь в любовь со студентом. — И кивнул на стол, где без сознания лежал Арик.

— Что?! Да что ты знаешь о том, чему я училась, а чему нет?.. — Я сорвалась на крик. — Никто из вас, чёртовых заносчивых магов, не может дать мне нужных знаний! Потому что вы сами ничего не знаете! Нацепили на меня эту игрушку, — я приподняла ногу, где сквозь разодранную штанину виднелся браслет, он как раз сверкнул, и ногу свела судорога, а я зашипела, — а толку-то с неё…

Было до слёз обидно. Горло заболело с новой силой.

Я развернулась и вышла через пустующий дверной проём. Пока продиралась через заросли облепихи, ободрала себе локоть и наступила на ржавый гвоздь. Это стало последней каплей, и, присев прямо на траву, я зарыдала.

Все эти несколько лет, с тех пор как во мне приютился хаос, моей задачей было выжить и никого не убить. Тут не до страданий. А вот сегодня как-то всё навалилось — и осознание того, что у меня есть друзья; и этот выброс, который был такой силы, что у меня до сих пор колени дрожат; и теперь вот Лар со своими упреками. Я ведь училась. Много, терпеливо. Но все знания рассчитаны на обычную магию, которая проходит по магическим потокам и призвать её не проблема. Моя же словно живая — вертится в груди, иногда бурчит и возмущается, иногда злится и разносит всё вокруг. Как дикий зверь, которого в клетку посадили, охранять заставили, но другом и компаньоном он всё равно не стал.

Когда слёзы кончились, я привела себя в порядок и пошла назад.

Эльф, как самый опытный в нашей группе, ставил защиту вокруг дома. Ромал с Димраном ушли за дровами. Арик спал. Я тихонько подошла к нему и вгляделась в привычные черты лица. Красивый парень, свёл с ума половину академии. Вот только я видела ещё и человека, который не дал бросить меня в карцер и остался рядом, хоть я и считалась изгоем. Он стал мне другом. Для меня сейчас это важнее, чем всякая романтическая чушь.

Села на подоконник, достала сумку и стала искать еду. После большого расхода магии это лучший способ пополнить энергию.

Скоро вернулись ребята с дровами, и мы решили развести костер прямо напротив двери. О нашем пребывании тут уже знали все, кому это было бы интересно, а так хоть был шанс отпугнуть диких зверей. Мало ли кто тут ещё водится!

На ужин сообразили кашу с колбасой, бутерброды и травяной чай. Димран сказал, что Арик проспит до утра, так что мы всё равно не могли бы никуда двинуться. Ночевать придётся тут.

Лар возился на улице, настраивал защиту, оповещения о непрошеных гостях и просто изучал окрестности. Но интересного тут всё равно ничего не нашлось, разве что бочка дождевой воды (относительно чистой), где мы смогли немного умыться. К ужину он тоже зашёл в дом, куда мы натаскали веток, чтобы спать было помягче. И даже не отказался от ужина, хотя каша на вкус была далека от блюд с королевского стола. Со мной, правда, больше не разговаривал, демонстративно игнорируя. Да у меня и так дел хватало.

Я перебрала свои вещи, выпила восстанавливающий отвар (спасибо, Катрина!) и дико захотела спать. За такой короткий, но богатый на события день устали все. Решили не дежурить, положившись на магические охранки. Поделили лежанки из веток, укрылись тонкими походными одеялами и отрубились.

Проснулась я посреди ночи от крика не то птицы, не то какого-то зверя и от шуршания в доме. Прислушалась