Цикл Двенадцати (СИ) - Раш Леко

Может просто при всех усомниться в Первом? Но если он не причем? Переживет, конечно, такую страшную обиду, но каковы будут последствия? Никаких, кроме надоедливых разговоров и попыток переубедить? Или придет Страж и покажет мою неправоту? Может ли он такое? А если может, то наказание ожидает всех причастных или только главного зачинщика? И каково будет это наказание? Полная аннигиляция души? Так Третий не против, но Девятая явно будет не в восторге от возможной перспективы. При этом так же не понятно, чего ожидает и что конкретно хочет Одиннадцатый. В клубе борцов за правду каждый преследует свои интересы. В действительности же, обычно истина мало кого интересует.

Остается не менее важный вопрос — лично мне какое дело до всего этого? Продолжать жить и исполнять свое предназначение либо постараться найти ответы? Не хочется через миллион лет узнать, что ты был не прав все это время.

Раздался звон колокола. Меньше чем через минуту послышался топот множества ног и крики людей. В наш дом через крышу упал огромный валун и проломил пол возле входной двери. Волной нас раскидало по помещению. В ушах стоял звон. Я попытался встать, но тело не слушалось.

— Началось, — сказала Девятая, сев на пол и принявшись усиленно потирать виски. — Предлагаю нырнуть в более спокойное место и там продолжить.

— Нет, — твердо произнес уже вставший на ноги Третий. — Не хочу пропустить все веселье.

— Это не твоя война, Хранитель, — не менее твердо ответила Девятая. — Люди сами разберутся между собой!

Руки Третьего запылали огнем, в глазах появился блеск. Он улыбнулся и направил на меня кулак:

— Тебе нужно новое тело, — только и сказал он.

Последнее, что я увидел, была направленная из его руки мне в лицо струя огня.

Очнувшись на Отире, я ощутил дичайшую ярость. Меня настолько сильно разозлил поступок друга, что разум покрыла пелена гнева. Я сперва нырнул к себе в дом и быстро накинул на себя обноски, подходящие для Сомнуса. Затем оказался на холме, возле подхода к городу, чуть поодаль от основой толпы нападавших Детей Солнца. Мне было плевать на разногласия народов этого Мира. Сейчас меня заботило лишь одно — причинить Третьему такую боль, чтобы он наконец понял грань между шуткой и жестокой необходимостью. Либо чтобы он хотя бы советовался со мной, прежде чем принять самостоятельное решение «обновить» мое тело! Я надеялся вдали от лишних глаз проучить Хранителя.

Оборонявшиеся подняли мост, в закрытом положении служившим вратами. На стенах обосновалось множество готовых к осаде стражников. Одаренные маги возвели каменный щит, обволакивающий куполом сам город. Долго такая конструкция не протянет — банально не хватит энергии на поддержание и, к тому же, они сами себя отрезали от солнца. Но щит позволит некоторое время сдерживать бомбардировку валунами. Странная идея разобрать свой город, чтобы сделать из камней зданий купол, но не мне их учить военному делу. Стоит отметить, что и у нападавших силы не бесконечны и рано или поздно все придет к стандартному маханию мечами и вилами.

Возле ворот из ниоткуда появился человек. Дети Солнца удивились, но не придали этому особого значения. Что сделает один мужчина против целого войска, пусть и состоявшего сейчас из едва ста единиц? Но человек приближался семимильными шагами. На самом деле эта сволочь просто ныряла, но издалека выглядело так, будто он очень быстро бежит. Когда на него посыпались стрелы, он стал телепортироваться уже в шахматном порядке. Нападавшие начали переглядываться между собой, но их командир рыком приказал занять боевой порядок. Теперь в Третьего уже летели валуны и перед ним возводились стены из земли. Хранителю все было нипочем.

Когда до первого строя оставалось меньше десяти метров, Третий высоко подпрыгнул. Уже в полете он закинул руки за спину и со всей силы хлопнул в ладоши. Поток воздуха огромной мощи пробил брешь в нескольких рядах. Люди разлетелись словно куклы. Показушник…

Приземлившись, он начал крутиться словно юла и раскидывать в разные стороны то камни вперемешку с землей, то поливать окружающих огнем. Он не стеснялся нырять и тем самым уклоняться от смертельных ударов. Войны опешили и начали по немного отступать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пора мне вступить в игру. Я зачерпнул под ногами пласт земли и выдернул его с корнем. Можно было бы взять в поле лишь ступни или вообще все тело, но это слишком точечная работа, не до раздумий и расчетов. Получилось перелететь несколько метров, над головами воинов и почти мягко приземлиться недалеко от сражающего Третьего. Так, стоп. Почему ему можно нырять, а мне нет? В этом Мире все объясняется магией, так что ничего страшного не произойдет и тайн вселенной мы не откроем. Да даже если бы и открыли — такого запрета нет. Не люблю просто лишние вопросы и созерцание открытых от удивления ртов обывателей.

Я оказался в метре от Третьего. Он на мгновенье опешил, когда увидел меня. Но удар потоком воздуха в грудь быстро дал ему понять, что сейчас я настроен серьезно решить давно назревшие вопросы. Он вытер рукавом вытекшую из-за рта струйку крови, улыбнулся и окружил нас кругом из силового поля. Войны попытались сперва пройти сквозь, но не смогли. В безуспешных попытках они начали стучать мечами по воздуху, но те лишь отскакивали от невидимой преграды. У кого еще оставались силы и, что не менее важно в данной ситуации — желание сражаться, попытались задеть Третьего уже в самом круге. Тут и там прямо из земли вырастали колья скал, пытавшиеся попасть в тело Хранителя. Но Третий быстро оценил обстановку, нырнул за грани произвольной арены к каждому осмелившемуся помешать поединку за спину, и посворачивал им шеи. Все произошло настолько быстро, что я даже на мгновенье усомнился в своих силах.

Едва осознав масштаб возможных проблем, оставшиеся воины в страхе побросали оружие и побежали, сверкая пятками.

Третий снял поля, посмотрел на меня, оскалился и в прыгнул руками вперед, намереваясь повалить. Я увернулся и в месте, куда уже падал друг, выдернул кол камня. Не попал, Хранитель нырнул мне за спину и ударил кулаком в затылок. Покачнувшись, я телепортировался вверх, чтобы оценить обстановку. Пока падал вниз с высоты в десять метров, судорожно пытался разглядеть Третьего. Но не успел — он очутился выше и ударами ног в спину стал придавать мне ускорение к земле, постоянно, прямо в воздухе, перенося себя все ближе. Перед самым падением я нырнул и появился, твердо стоя на ногах. Хранитель уже находился перед мной. Он вновь улыбнулся и пожал плечами, что еще больше меня раззадорило. Друг куда как опытнее в сражениях, но злость перекрывала здравый смысл. Напролом взять не получится, Третий слишком быстрый для этого. Он ринулся ко мне, не ныряя. Дает мне шанс? Вдруг меня озарило. Я взял его ноги в поля и сдавил их до максимума. Конечности превратились в месиво. Он упал и зарычал от боли. Честно сказать, меня порадовала эта картина. Пускай прочувствует. Зачем кстати сдавливать, если можно оказать давление изнутри? В его руки я поместил по зернышку полей, которые резко раздались в разные стороны. Кровавый «бульк» и еще больше ласкающего слух хриплого крика боли. Странно, что Третий еще жив. Как насчет струи огня? Приятно будет? Ногой перевернул его на спину. Немного расстроился, что он был уже без сознания. Ничего страшного. Я начал выжигать его лицо, вложив в пламя всю переполнявшую меня злость. К сожалению, дотла не получилось — тело исчезло раньше.

Кровь будоражило осознание победы. Настроение было на высоте! Можно ужаснуться тем зверствам, что я учинил с телом Третьего, но сейчас — плевать. О морали подумаем потом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Окунув Миры взглядом я увидел ауру друга на Нелании. Пора пожинать плоды.

— Доволен? — спросил он меня с грустной улыбкой, едва увидев.

— Ни то слово!

Мы сидели на пляже, на берегу океана. Закатное солнце вот-вот должно зайти за горизонт. Звук бесконечных волн ласкал слух. Мягкий теплый песок был приятен на ощупь. Я даже снял ботинки и зарыл ступни поглубже.

Напряжение от недавней драки постепенно спадало, оголяя чувство стыда за свершенное. Во всех Мирах всегда говорят о необходимости контроля над эмоциями, но сколько из этих недоделанных психофилософов помнят свои смерти? Может они помнят всю ту боль, которая не выветривается спустя года и преследует сухим остатком? Скольких из них до краев наполнял адреналин?