Милые чудовища - Келли Линк

Женщина не ответила, только вытаращилась на Хальсу, и девочка поняла, что та боится ее ничуть не меньше, чем колдунов. Хальса пришла в изумление. Неужели она вызывает в людях такой ужас? Мик, Бонти и Лук всегда ее побаивались, но у них была на то веская причина. К тому же, она изменилась. Теперь она была мягкой и нежной, как масло.

Толсет, возившийся с ужином, фыркнул, словно бы ему удалось прочесть ее мысли. Женщина подхватила ребенка под мышки и поспешила прочь, как будто Хальса могла вот-вот снова раскрыть рот и проглотить их обоих.

— Хальса, погляди, — раздался голос проснувшегося Лука. Мальчик был так грязен, что его можно было учуять с двух метров. Его одежки придется сжечь. Хальсу внезапно захлестнула волна радости: оттого, что Лук отыскал ее, что он здесь и что он жив. Он только что вылез из постели, которая, пока он спал, успела испачкаться и провонять, и теперь тыкал пальцем на восток, в направлении Перфила. Над болотами висело красное зарево, словно солнце не опускалось к земле, а наоборот, всходило. Все притихли и смотрели на восток; можно подумать, они могли отсюда разглядеть, что происходит в городе. Ветер принес со стороны болота запах гари и запустения.

— В Перфил пришла война, — сказала женщина.

— Что это за армия? — спросила другая женщина, как будто первой был известен ответ.

— Да какая разница? — сказала первая женщина. — Все они одинаковы. Мой старшенький удрал из дома, чтобы вступить в королевскую армию, а младший присоединился к войскам генерала Бальдера. Они предали огню немало городов, убивали чужих сыновей и, может статься, однажды убьют друг друга, так и не подумав обо мне. Разве для людей, чей город разоряет солдатня, важно, что это за армия? Важно ли корове знать, чья рука ее забила?

— Они пойдут за нами, — промолвил кто-то полным безысходности голосом. — Они найдут нас здесь и перебьют всех до единого!

— Не будет этого, — сказал Толсет. Громко сказал. Его голос звучал спокойно и убедительно. — Они не станут вас преследовать и не найдут вас здесь. Крепитесь, хотя бы ради своих детей. Все будет хорошо.

— Да ну! — вполголоса пробормотала Хальса. Уперев руки в бока, она смерила башни колдунов из Перфила презрительным взглядом. Но колдуны из Перфила, как всегда, пальцем о палец не ударили. Они не поразили ее молнией за дерзость. Они не подошли к окнам и не пронзили взглядом болота, чтобы посмотреть на город Перфил и на то, как он горит, пока они просто стоят и пялятся. Может, они уже спали в своих уютных постельках, видя во сне грядущие завтрак, обед и ужин. Она помогла Бурду, Эссе и остальным организовать спальные места для беженцев. А Лук тем временем нарвал дикого лука для похлебки. «Надо бы ему помыться, да поскорее», — подумала Хальса. Он явно нуждался в ком-нибудь вроде Хальсы, ком-то, кто будет направлять его, говорить ему, что делать.

Никто из слуг колдунов не спал. Слишком много работы. Нужно было достроить туалеты. Один малыш забрел в болота, и его требовалось разыскать, прежде чем он утонет или повстречается с драконом. Еще одна маленькая девчушка упала в колодец — пришлось ее вылавливать.

Не успело взойти солнце, как из Перфила стали прибывать другие беженцы. Они приходили в лагерь группками по двое-трое, пока в низине не собралась примерно сотня горожан. Некоторые из новоприбывших были ранены, или обгорели, или находились в состоянии глубокого потрясения. Заботу о них взяли на себя Эсса и Толсет. Их стараниями вскоре были приготовлены компрессы, нарезанная на полоски одежда — для перевязок, горячее питье, пахнущее горечью и лекарствами, а совсем не магией. Люди сновали туда-сюда, пытаясь узнать хоть что-нибудь об оставшихся в городе родственниках и друзьях. Детишки, которые к этому времени успели заснуть, проснулись и начали плакать.

— Они нанизали мэра и его жену на меч, — рассказывал какой-то мужчина.

— Теперь они двинутся в столицу, на короля, — вставила старуха. — Но наша армия их остановит.

— Это и была наша армия — я видел среди них помощника мясника и среднего сына Филпота. Они говорили, что мы торгуем с врагами государства. И что их послал король. Чтобы преподать нам урок. Они сожгли церковь у базара дотла и повесили пастора на колокольне.

На земле лежала девочка примерно того же возраста, что и Мик с Бонти. Лицо ее посерело. Толсет легонько дотронулся до ее живота, и она испустила тонкий пронзительный крик. «Люди так кричать не могут», — подумал Лук. Болота были полны магических звуков, поэтому расслышать мысли девочки не удавалось. И Лук был этому даже рад.

— Что с ней случилось? — спросил Толсет у мужчины, который принес девочку в лагерь.

— Она упала, — ответил мужчина. — И ее затоптали.

Лук смотрел на девочку и дышал медленно и размеренно, будто мог как-то помочь ей этим, подышать за нее. Хальса покосилась на Лука, а потом сказала;

— Ну, хватит. Пошли.

Оставив Толсета и девочку позади, они стали проталкиваться сквозь толпу беженцев.

— Куда мы идем? — поинтересовался Лук.

— К колдунам, заставим их спуститься, — заявила Хальса. — Меня тошнит, я устала делать за них всю работу. Готовить и носить им еду. Пойду и вышибу эту дурацкую дверь. Стащу их вниз по этой дурацкой лестнице. Заставлю их помочь той девчонке.

На этот раз их ждало еще больше ступенек, чем обычно. Ну, конечно, проклятые колдуны из Перфила знали, что она задумала. Это был их излюбленный колдовской трюк: заставить ее карабкаться, карабкаться и еще раз карабкаться вверх. Они наверняка дождутся, пока она с Луком поднимется на вершину башни, а потом превратят их в ящериц. Что ж, может, это не так уж и плохо — стать маленькой ядовитой ящеркой. Хальса бы тогда смогла проползти под дверью и укусить одного из этих чертовых колдунов. Она поднималась все выше и выше, то бежала, то спотыкалась, под конец ей начало казаться, что они с Луком взбираются прямо в небо. Девочка все еще бежала, когда лестница неожиданно оборвалась. Хальса врезалась в дверь с такой силой, что перед глазами замелькали звездочки.

— Хальса? — окликнул ее Лук. Он склонился над ней и заглянул ей в лицо с такой тревогой, что девочка едва сдержала смех.

— Я в порядке, — сказала она. — Это просто колдуны так шутят. — Она замолотила в дверь кулаками, потом для пущего эффекта наподдала ногой. — Открывайте!

— Что ты делаешь? — удивился Лук.

— Как всегда, без толку, — промолвила Хальса. — Надо было взять топор.

— Дай-ка, я попробую, — предложил Лук.

Хальса пожала плечами. «До чего глупый мальчишка», — думала она, и Лук прекрасно ее слышал.

— Делай что хочешь, — сказала она вслух.

Лук приложил ладонь к двери и слегка надавил. Дверь распахнулась. Мальчик поглядел на Хальсу и вздрогнул.

— Извини, — сказал он.

Хальса вошла внутрь.

Там, в комнате, был письменный стол, и одна-единственная свеча, и она горела. Там была аккуратно застеленная кровать и настенное зеркало над столом. И никаких следов колдуна из Перфила. Под кроватью его тоже не оказалось — Хальса на всякий случай проверила.

Она подошла к незанавешенному окну и выглянула наружу. Внизу расстилался луг, и наскоро сооруженный лагерь, и болото. Протоки сияли, как нити серебра. Восходящее солнце двигалось тем же путем, что и всегда. Было так странно смотреть на окна других башен отсюда, сверху. И все эти окна были пусты. Над болотом парили белые птицы. Хальса гадала, уж не колдуны ли это; как жаль, что под рукой у нее не было лука и стрел.

— А где колдун? — спросил Лук. Он потыкал пальцем кровать — может, колдун превратил себя в кровать. Или в стол. Что если колдун притворяется столом?

— Нет здесь никаких колдунов, — сказала Хальса.

— Но я их чувствую! — Лук потянул носом воздух, потом принюхался тщательнее. Он почти ощущал его, запах колдуна из Перфила, как будто тот превратился в туман или пар, которые можно было в себя вдохнуть. Лук яростно чихнул.

Кто-то поднимался по лестнице. Они с Хальсой подождали: а вдруг это колдун из Перфила? Но это был всего лишь Толсет. Он выглядел усталым и сердитым, как будто только что вынужден был преодолеть много-много ступенек.

— Где все колдуны из Перфила? — спросила Хальса.

Толсет поднял палец и сказал:

— Минутку, дайте отдышаться.

Хальса нетерпеливо притопывала. Лук сел на кровать. И мысленно извинился — на случай, если это заколдованный волшебник. А может, колдун — это свеча? Ему стало интересно, что будет, если задуть колдуна? Хальса так разозлилась, что Лук побаивался за нее: а ну как взорвется?

Толсет опустился на кровать рядом с Луком.

— Давным-давно, — начал он, — к колдунам из Перфила приехал отец нынешнего короля. Его часто посещали одни и те же сны про собственного сына, тогда еще младенца. Эти сны его пугали. Колдуны сказали ему, что боится он не напрасно. Его сын сойдет с ума. Придут война, голод и снова война, и виной тому будет его сын. Старый король пришел в бешенство. Он приказал своим людям сбросить колдунов из Перфила с их башен. Приказ был исполнен.