Утро вечера мудренее - Евгений Наумов

- Ах, нечестно? А сам-то ты честный? - и он кивнул на завоеванный Макаром приз, который тот держал под мышкой.

Синицын опустил голову.

- А если разобраться, то ничего нечестного тут нет, - успокоил его староста. - Каждый собирает столько, сколько может. Верно?

- Верно.

- Вот ты и дашь, сколько можешь, - он хлопнул Макара по плечу. Десять тонн можешь?

- Конечно, могу. Я и двадцать...

- Не, двадцать многовато, - закряхтел староста. - Заподозрят, что дело нечисто... то есть, что нечистая сила помогла.

- Какая я тебе нечистая сила? - возмутился Макар. - Каждое утро умываюсь. С мылом. Во!

- Да я не про тебя, - отвел глаза в сторону Генка. - В общем, так, Синицын. Даем тебе, как волшебнику, общественное поручение собрать десять тонн металлолома. Усек?

Макар махнул рукой.

- Ладно. Получишь свои десять тонн.

Ему не хотелось сейчас спорить со старостой класса. Жалко ему, что ли, какого-то металлолома? Да за такую новость он сколько угодно набросает Лысюре железяк!

Поспелова Даша хочет дружить с ним...

УТЮГИ ПОСЫПАЛИСЬ ГРАДОМ

На следующий день после уроков Лысюра объявил пятиминутное собрание класса.

- На повестке дня, - важно начал он, - сбор металлолома.

Все затихли.

- Кто сколько может собрать и принести в школу металла? Записываю.

И он с торжественным видом сел за учительский стол с авторучкой в руке.

- Я чайник принесу, протекает он, - подняла руку Зойка.

- Чугунный утюг деда, вес семь килограммов, - отбарабанил Пономаренко.

Лысюра одобрительно кивал головой, записывая. Со всех сторон неслись новые обещания: кастрюли, выщербленный топор, колосники на печку, будильник...

- Какой будильник? - вскипел староста.

- "Слава"... - растерянно протянул Олег Черепанов. - Он только звонит на славу, а идти не идет... Механизм не работает.

- Это у тебя механизм не работает! - Лысюра постучал себя авторучкой по лбу. - Сколько он весит, два грамма? Мне вес, вес давай!

Тогда Олег вспомнил, что в подвале у них давно стоит старая кровать.

- Только придете помочь, а то я один не приволоку!

- Само собой, - заверил его Лысюра. - Так вот, я записал все, что вы сказали. Набирается что-то около... - он пошевелил губами, словно подсчитывая, - около десяти тонн.

- Что?! - рявкнули почти все одновременно. Лысюра смутился:

- Д-десять тонн как будто...

- А ну, пересчитай, - потребовал Живцов. - Два чайника и кровать - десять тонн? У тебя ведь по математике вроде четверка, Лысюра.

Генка начал читать список, оценивая в килограммах каждый предмет.

- Чайник - двадцать килограммов, топор - тридцать...

- Да ты что? - завопили вокруг. - Такой чайник и на стол не поднимешь! А топор двухпудовый - ха-ха-ха!

- Ну, девятнадцать, - огрызнулся староста. - Откуда я знаю, у кого какие чайники. Они ведь старые, ржавчиной обросли. У меня, например, чайник весит не меньше двадцати килограммов. Тетка, как наливает воду, кряхтит...

Он обратился к Черепанову:

- Кровать сто килограммов потянет?

- Это ж кровать, а не бульдозер! - отшатнулся Черепанов. - Она хоть старая, но красивая. И легкая. Теперь таких не делают. Отец жалеет...

- Что нам - фотографироваться с такой красивой? - прищурясь, пробурчал Лысюра.

Как ни накидывал он, как ни преувеличивал вес, еле-еле набралось полторы тонны.

- Думаю, что мы возьмем обязательство собрать не меньше пяти тонн, - твердо заявил староста.

- Пять тонн? Да мы надорвемся, а столько ни в жизнь не наберем! недоумевал Зина.

Лысюра укоризненно покачал головой:

- А ты, оказывается, лентяй, Живцов! Еще не работал, а уже: надорвемся... Нюни распустил: ни в жизнь не наберем. Эх ты!

Живцов смутился, что-то забормотал.

- Словом, подумать надо, пошевелить мозгами, ясно? - староста неопределенно пошевелил пальцами в воздухе.

Когда все разошлись, староста порвал листок, на котором записывал обязательство каждого, и повернулся к понуро сидевшему Синицыну.

- Порядок! А теперь идем со мной.

Смеркалось. Холодный ветер рвал полы их пальто. Они подошли к школьному сараю, и Лысюра отомкнул громадный висячий замок, откинул железную петлю.

- Ключ я у деда Цыбули взял.

В сарае пахло досками, пылью и тряпками. В углу были свалены поломанные стулья, парты, указки, стояли ведра, бочки из-под краски, накрытые мешком.

- Тут, - указал пальцем на середину староста.

- Что? - не понял Макар.

- Сгружай свои десять тонн. При мне будешь или я выйду? - глазки Лысюры забегали.

- Оставайся, чего там... - Синицын не любил творить чудеса в одиночку. Когда кто-то рядом - веселее.

Он хлопнул в ладоши:

- Десять тонн металлолома чтобы были здесь как дома!

И удивился несказанно: ничего.

- Н-нету, - прошептал Генка. Толкнул плечом Синицына: - Может, что неправильно сказал в заклинаниях?

- Да нет, все правильно! - запротестовал Макар. Он опять с остервенением хлопнул в ладоши, так, что они заныли.

- Чтобы не моргнул и глазом, было десять тонн здесь разом!

Снова пусто. У Синицына волосы зашевелились на голове. Значит, он уже больше не волшебник? Кончилось все... В отчаянии привычно крикнул:

- Две порции мороженого!

Тут он перевел дух с облегчением: в руках, как всегда, ощутил вафельные стаканчики, наполненные снежно-белым мороженым, - как он любил, с верхом. Один стаканчик протянул Генке, и оба начали нервно лизать ледяное лакомство, почти не замечая его вкуса.

- Металлолом почему-то не появляется, - констатировал Генка. Может, волшебники сами его собирают?

- Ну да! - Синицын поперхнулся. - Что они - пионеры, что ли?

- И не комсомольцы, - поддакнул Лысюра.

Некоторое время хрустели стаканчиками в молчании, переминаясь с ноги на ногу.

Лысюра кивнул с кислым видом:

- Ладно, давай хоть одну тонну...

И Синицын хлопнул в ладоши:

- Появись-ка здесь хоть тонна металлического лома!

- Даже тонну пожалели! - ударил в отчаянии шапкой о землю староста. - Жмоты несчастные, а не волшебники!

Он ехидно прищурился:

- А чайник, один-единственный, вы дадите?

Синицын вяло запросил чайник. И вдруг оба испуганно отпрыгнули в сторону: на землю упал и покатился чайник.

Лысюра схватил его и жадно ощупал.

- Новенький, никелированный, - и заорал почему-то в угол сарая: Эй, нам новые не нужны, только старые, с дырками!

И эта просьба была удовлетворена: появился старый, весь в ржавчине и с дыркой на боку чайник. Синицын осмелел:

- Еще три чайника!

- Есть! - взвизгнул Генка. - Давай, проси десять.

Он еле успел отскочить, как сверху посыпались чайники.

- Ур-ра! - вошел в азарт Лысюра. - Требуй двадцать!

- Может, чайников хватит? - повернулся к нему Макар. - Попросим другое что-нибудь, утюги, например.

- Можно утюги, - согласился Генка. - Они тяжелее.

- Двадцать утюгов! - хлопнул в ладоши Синицын, и в ту же секунду раздался отчаянный вопль Лысюры: - Ай-яй-яй!

Он прыгал на одной ноге, задрав лицо с зажмуренными глазами к потолку и держа двумя руками другую ногу. Утюги посыпались градом, и один из них угодил ему прямо на ботинок.

- Смотреть надо! - орал Лысюра невидимым волшебникам. - Швыряете куда попало! Так и пришибить недолго...

Синицын утешал его:

- Скажи спасибо, что по голове не трахнули. Тогда совсем ополоумел бы...

Лысюра заковылял в угол, сорвал парусину, перевернул набок бочку и залез внутрь:

- Теперь проси хоть танки.

- Нет, я кастрюль попрошу, - решил Синицын.

В самый разгар "сбора лома" заскрипела дверь, и в сарай заглянул дед Цыбуля. Его жидкая бороденка озадаченно задвигалась, глазки блестели.

- Иду мимо, слышу - в сарае шум, - прошепелявил он, тут же по привычке сворачивая самокрутку. - То вроде в ладоши хлопают, то по крыше бегают. Перебираете металлолом?

Семеня, прошел взад-вперед, приглядываясь к лому.

- Много нанесли, много... Молодцы.

Подобрал с земли чайник, который "прилетел" самым первым.

- А этот чайник послужит еще, да-а... Ты чего в бочку залез? напустился он на Лысюру. - Там еще краски наскрести можно, а ты боками все вытрешь.

И ушел, пообещав принести взамен чайника двуручную пилу без ручек.

- "Еще послужит"! - передразнил Генка. - Совсем новенький чайник! Поживился дед...

- Надо было сразу спрятать, - поддакнул Макар.

Они стояли перед горой - до самого потолка - разного металлического хлама. Генка пнул ногой кастрюли, и те противно задребезжали.

- Хватит, наверное, - решил Синицын. - Здесь уже больше десяти тонн наберется.

Запирая замок на сарае, Лысюра ломал голову:

- Почему же они сразу не дали десять тонн, а по частям дали?

Макар догадался:

- А у них, наверное, весов не было!

И оба захохотали над простаками-волшебниками, которые не смогли определить на глазок, сколько металлолома потребуется на десять тонн.

...Четвертый "Б" обязался собрать семьсот пятьдесят килограммов. А когда Лысюра сообщил о том, что их класс обязался собрать десять тонн, наступила полная тишина. Никто не кричал, не протестовал. Все с каким-то недоумением рассматривали старосту, словно видели его впервые.