Пепел и сталь - Брендон Сандерсон

Вин нервно поерзала на табурете. Кельсер кивнул на ее кружку с пивом.

— Ты не пьешь.

— Вы могли что-нибудь туда подсыпать, — буркнула Вин.

— О, мне незачем заниматься подобными вещами, — с улыбкой сказал Кельсер, доставая что-то из кармана. — Ты просто сама, добровольно выпьешь вот эту таинственную жидкость.

Он поставил на стол маленький флакончик. Вин, нахмурившись, уставилась на него. В жидкости, на самом дне, осели какие-то темные крупинки.

— Что это? — спросила она.

— Если я скажу, никакой загадки не останется, — ответил Кельсер, посмеиваясь.

— В этом пузырьке, — вздохнув, сообщил Доксон, — спиртовой раствор и металлическая пыль.

— Металлическая? — недоуменно переспросила она.

— Здесь два из восьми основных алломантических металлов, — пояснил Кельсер. — Мы должны провести эксперимент.

Вин продолжала пристально смотреть на флакон. Кельсер пожал плечами.

— Ты выпьешь это, если хочешь побольше узнать о своей удаче.

— Сначала сам половину выпей, — сказала Вин.

Кельсер вздернул брови.

— Похоже, у тебя паранойя.

Вин промолчала.

Наконец Кельсер, вздохнув, потянулся к флакону. Он вытащил пробку.

— Встряхни сначала, — сказала Вин. — Чтобы тебе досталась часть осадка.

Кельсер поднял глаза к потолку, но послушно встряхнул флакон и влил в себя половину его содержимого. Со стуком поставил флакон на стол.

Вин продолжала хмуриться. Потом перевела взгляд на Кельсера: тот улыбался. Он знал, что завоевал девочку. Он продемонстрировал ей свою силу, разбудил в Вин любопытство.

«Подчиняться владеющим силой можно только по одной причине: чтобы однажды научиться тому, что умеют они». Так говорил Рин.

Вин протянула руку, взяла флакон и решительно проглотила жидкость. И замерла, ожидая какого-то магического превращения или прилива сил… или хотя бы признаков отравления. Но ничего не почувствовала.

«Как-то это… скучно», — подумала она, откидываясь на спинку стула, и просто так, из любопытства, потянулась к своей удаче.

И тут же ее глаза изумленно расширились.

Удача была внутри, но она стала похожей на большой слиток золота. Запас силы был огромным, превосходившим понимание Вин. Прежде ей всегда приходилось экономить свою удачу, ограничивать себя, использовать ее по капельке. А теперь Вин ощущала себя как умирающая от голода женщина, внезапно попавшая на пир в знатный дом. Вин выпрямилась, ошеломленная, всматриваясь в огромное богатство внутри себя.

— Ну же, — негромко сказал Кельсер, — испытай ее. Потешь меня.

Вин осторожно потянулась мыслью внутрь себя, касаясь неожиданно обретенной бездны удачи. Зачерпнув немножко, она бросила удачу в Кельсера.

— Неплохо, — Кельсер нетерпеливо наклонился вперед. — Но мы уже знаем, что ты умеешь это делать. Теперь проведем настоящую проверку, Вин. Способна ли ты проделать нечто другое? Ты можешь смягчить мои чувства, но можешь ли ты разжечь их?

Вин нахмурилась. Она никогда не использовала удачу подобным образом, она даже и не осознавала, что ей это доступно. А почему он так волнуется?..

Преисполнившись подозрения, Вин коснулась своего источника удачи и тут же заметила кое-что интересное. То, что она вначале приняла за один огромный источник силы, оказалось на самом деле двумя источниками. Это были два разных типа удачи.

«Восемь. Он сказал, металлов восемь. Но… что тогда делают остальные?»

Кельсер ждал. Вин потянулась ко второму, незнакомому источнику удачи и так же, как делала прежде, направила удачу на Кельсера.

Улыбка Кельсера растянулась до ушей, он выпрямился и посмотрел на Доксона.

— Вот так! Она это сделала!

Доксон покачал головой.

— Если честно, Кел, я не знаю, что и думать. Мне и одного тебя более чем достаточно. А уж если таких станет двое…

Вин подозрительно посмотрела на него, прищурившись.

— Двое каких?

— Даже среди знатных людей алломантия — редкость, Вин, — заговорил Кельсер. — По правде сказать, это наследственное искусство, и среди знати есть несколько сильных родов. Однако кровь еще не гарантирует обретения алломантической силы. Многие знатные люди владеют только одним из восьми базовых аспектов алломантии. И тех, кто это умеет, называют туманщиками. Иногда сила проявляется в скаа — но только в тех скаа, в которых течет благородная кровь, причем кровь ближайших предков. Один туманщик приходится примерно на… примерно на десять тысяч скаа-полукровок. Чем ближе родственник знатной крови и чем сильнее кровь, тем более вероятно, что скаа родится туманщиком.

— Кем были твои родители, Вин? — спросил Доксон. — Ты их помнишь?

— Меня вырастил мой сводный брат Рин, — смущенно ответила Вин.

Это была не та тема, которую стоило обсуждать с посторонними.

— Он что-нибудь рассказывал о твоих отце и матери? — задал Доксон новый вопрос.

— Так, немножко, — призналась Вин. — Рин говорил, наша мать была шлюхой. Не то чтобы она сама выбрала этот путь, просто в нижнем мире… — Она умолкла, не договорив.

Однажды мать пыталась убить ее, когда Вин была еще совсем маленькой. Вин почти не помнила этого. Ее спас Рин.

— А что насчет отца? — поинтересовался Доксон.

Вин посмотрела ему прямо в глаза.

— Мне говорили, он был высшим преланом Стального братства.

Кельсер негромко присвистнул.

— Ну, это нарушение закона нельзя воспринимать без иронии!

Вин уставилась в стол и наконец протянула руку, взяв свою кружку с пивом и сделав основательный глоток.

Кельсер улыбнулся.

— Большинство высших поручителей братства — очень знатные люди. Твой отец вместе с кровью передал тебе редкий дар.

— Так значит… я одна из тех туманщиков, о которых ты говорил?

Кельсер отрицательно качнул головой.

— Вообще-то нет. Как раз поэтому ты нас так и интересуешь. Туманщики обладают только одной алломантической силой. А ты только что доказала, что владеешь двумя. А если у тебя есть по крайней мере две из восьми, то ты можешь открыть в себе и остальные. Так уж устроено: если ты алломант, то ты обладаешь или всего одной силой, или получаешь их все. — Кельсер наклонился вперед. — В общем, Вин, ты — из тех, кого обычно называют рожденными туманом, то есть от рождения обладающими мистической силой. Даже среди знати такие люди чрезвычайно редки. А уж среди скаа… ну, достаточно сказать, что я за всю жизнь видел только одного скаа — рожденного туманом.

В комнате стало намного тише. И намного спокойнее. Вин смотрела на свою кружку, не видя ее. Рожденные туманом. Она слышала разговоры о них, конечно. Легенды.

Кельсер и Доксон сидели молча, не мешая Вин думать. Но вот наконец она заговорила:

— Ну и… что все это значит?

Кельсер улыбнулся.

— Это значит, что ты, Вин, весьма необычная персона. У тебя есть сила, которой позавидуют даже высшие вельможи. И если бы ты родилась аристократкой, эта сила могла бы сделать тебя одной из самых влиятельных и опасных фигур во всей Последней империи. — Он наклонился поближе к Вин. — Но ты не аристократка. Ты не знатная леди, Вин. И ты не обязана играть по их правилам… а это делает тебя еще более могущественной.

4

Очевидно, следующей остановкой на пути моих поисков будет горная область Террис. Говорят, это холодное, безжалостное место — земля, где горы сотворены из льда.

Наши слуги не отправятся в это путешествие. Нам, видимо, придется уже в Террисе нанять носильщиков, чтобы нести приборы.

— Ты слышал, что он сказал?! Он задумал какое-то дело! — Глаза Улефа сверкали от возбуждения. — Вот интересно, на какой из Великих Домов он задумал напасть?

— Это будет один из самых могущественных, — заявил Дистен, охранник Камона.

У него не было одной кисти, но он обладал самыми зоркими глазами и самым острым слухом во всей шайке.

— Кельсер никогда не опускается до мелочей.

Вин сидела молча, ее кружка с пивом — все та же, которую дал ей Кельсер, — стояла перед ней почти полная. Но теперь в комнате было полно народа: Кельсер позволил ворам вернуться в их дом незадолго до того, как должно было начаться собрание, на котором он хотел присутствовать. Однако Вин предпочла остаться здесь. Жизнь с Рином приучила ее к одиночеству, ведь если кто-то становится слишком близок тебе, у него появляется больше возможностей предать тебя.

И даже после исчезновения Рина Вин предпочитала держаться сама по себе. Она не хотела куда-то бежать, однако не испытывала и потребности сближаться с другими членами воровской шайки. А они в ответ охотно оставляли ее в одиночество. Положение Вин было сомнительным, и связываться с ней никому особо не хотелось, чтобы заодно с девушкой не попасть в неприятности. Только Улеф делал попытки подружиться с ней.