Михаил Салтыков-Щедрин. Его жизнь и литературная деятельность - С. Кривенко

– Что это? – сурово сказал он ему. – Рекомендовали мне вас хорошо, человек вы грамотный, книжки читаете, в газетах пишете и столько глупостей наделали!..

– По предписанию, ваше превосходительство! – ответил спокойно бухгалтер.

– По какому предписанию?

Бухгалтер достал все письменные предписания казначея. Дело таким образом выяснилось сразу. Салтыков позвал казначея и тут же объявил ему, что не может допустить его к дальнейшему отправлению должности.

– Доносы, доносы и доносы, – сказал он ему, – все я, я да я!.. А вот и выходит, где вы – там и вранье… И доносить-то нужно умеючи, а то ведь иной донос на русском языке и клеветой называется…

Однако казначея он все-таки не оставил без места и только перевел его куда-то бухгалтером, а бухгалтера назначил казначеем, причем, говорят, сказал ему, чтобы он не особенно-то увлекался служебными перспективами и ради них не забывал книжек.

Рассказывали также люди “вполне достоверные” такую еще черту салтыковского прямодушия: “Перевод его из Тулы в Рязань был крайне неприятен бывшему тогда губернатором Б., который хлопотал об этой должности для своего родственника М, и потому Салтыкову пришлось стать с ним сразу в натянутые отношения. Этим натянутым отношениям поспособствовал и первый визит Салтыкова к губернатору, резко обрисовавший его правдивый, искренний характер и нелюбовь к деланным любезностям. Дежурный чиновник, бывший в тот день у губернатора, рассказывал, что Салтыков вошел со словами: “Ну, вот и я, ваше превосходительство”. Губернатор рассыпался в любезностях, стал уверять, что очень рад его видеть, счастлив познакомиться с ним и служить в одной губернии.

– Спасибо, спасибо, ваше превосходительство, – тем же хмурым тоном перебил его Салтыков, причем губы его слегка улыбнулись, – очень благодарен и тронут!.. А вот министр просил меня передать вам, что ходатайство вашего превосходительства о назначении на мою должность г-на М. уважено им, к сожалению, быть не может.

Губернатор вспыхнул и совсем растерялся.

После второй отставки в июне 1868 года Салтыков на службу уже не возвращался и стал всецело принадлежать литературе. С января этого года начали выходить под новой редакцией “Отечественные записки”, куда он уже посылал статьи, а теперь сделался фактически одним из редакторов их вместе с Некрасовым и Елисеевым. За время службы его в министерстве финансов в течение трех лет (1865–1867) им была напечатана, кажется, только одна статья “Завещание моим детям” (“Современник”, 1866, № 1), вошедшая потом в сборник “Признаки времени”, так что можно было думать, что он и в самом деле решил расстаться с литературой, но, к счастью, этого не произошло, а сбылось предсказание Некрасова.

ГЛАВА IV. САЛТЫКОВ – РЕДАКТОР “ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ЗАПИСОК”

Совместная деятельность Салтыкова с Некрасовым и Елисеевым. – Переход “Отечественных записок” в руки Салтыкова после смерти Некрасова. – Замечательное трудолюбие. – Артистические переделки рукописей и необыкновенный художественный такт нового редактора. – Предоставление широкой свободы талантам и постоянным сотрудникам. – Внимание к мнениям и замечаниям близких лиц о его статьях. – Строгое разграничение домашних и литературных знакомств.– “Semper manent in secula seculorum!”

Хотя Салтыков создал себе почетное имя в литературе еще со времени “Губернских очерков”, хотя он был известен также и как один из видных сотрудников “Современника”, но все главное, что сделало его Салтыковым-Щедриным, каким войдет он в историю русской литературы к ее вящей славе, относится ко второму периоду его литературной деятельности. В эти годы им были написаны: окончание “Помпадуров и помпадурш”, окончание “Признаков времени”, затем “Письма из провинции”, “История одного города”, “Господа ташкентцы”, “Дневник провинциала в Петербурге”, “Благонамеренные речи”, “Господа Головлевы”, “Недоконченные беседы”, “В среде умеренности и аккуратности”, “Культурные люди”, “Итоги”, “Современная идиллия”, “убежище Монрепо”, “Круглый год”, “За рубежом”, “Сказки”, “Письма к тетеньке”, “Пошехонские рассказы”, “Пестрые письма”, “Мелочи жизни”, “Пошехонская старина” и несколько очерков и статей, вошедших в “Сборник” (т. VI) и совсем не вошедших в отдельные издания. Появилось все это главным образом на страницах “Отечественных записок”. После смерти Некрасова (1877) Салтыков был утвержден ответственным редактором журнала и стоял во главе его до самого его запрещения (в апреле 1884 года), а затем должен был появляться в чужих изданиях: в “Русских ведомостях”, в “Неделе” и главным образом в “Вестнике Европы”. Произведения свои, писавшиеся в виде отдельных очерков, но связанные между собою общей идеей, а иногда и одними и теми же действующими лицами, он издавал в виде отдельных сборников под общим заглавием. Большинство их выдержало по нескольку изданий, а предпринятый им незадолго перед смертью выпуск полного собрания сочинений в девяти больших томах разошелся тиражом шесть с половиной тысяч экземпляров прежде, нежели завершился год после его кончины.

Мы пишем биографический очерк, а потому критическая оценка произведений Салтыкова не входит в нашу задачу. Да это и потребовало бы от нас гораздо больше места, чем мы располагаем, а потому посмотрим лучше, как он работал, как относился к литературе и, в частности, к журналу, с которым так тесно был связан.

В арендованных у Краевского “Отечественных записках” сначала главная роль принадлежала Некрасову: он ведался как с самим Краевским, так и с типографией, с цензурой, с конторой и вообще со всею “внешнею” стороною издания, читая в то же время некоторые рукописи и в качестве ответственного редактора – корректуры всего журнала. “Внутреннее” свое значение он делил и с виду даже как-то подчинял Салтыкову и Елисееву, которые также читали редакторскую корректуру всего журнала и заведовали: первый, вместе с Некрасовым – беллетристикой, а второй – так называемыми серьезными статьями и вторым отделом, за исключением переводных романов. Краевский в литературные дела совсем не вмешивался и никогда в редакцию не ходил, так что многие из сотрудников и в глаза никогда его не видели. После смерти Некрасова ответственным редактором сделался Салтыков. Сначала он по обыкновению опасался новой роли и принял ее неохотно, после неоднократных убеждений Елисеева. Ему казалось, что и не утвердят его, что и нареканий будет много на журнал и что, главное, подписка упадет. Когда же число подписчиков превысило десять с половиной тысяч, чего при Некрасове не было, то я живо помню, как он был этим удивлен и насколько этот успех был для него действительно неожиданностью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});