Заземление: Самое важное открытие о здоровье? - Клинтон Обер

В ходе своих непрекращающихся поисков я узнал, что с начала первых исследований в этой области, проведенных в 1950-х гг. Гансом Селье, «отцом» стрессовой медицины, исследователи убеждаются, что существует взаимосвязь между кортизоловым дисбалансом и воспалительными болями.

Мне становилось все более и более ясно, что заземление — это нечто совершенно особенное, нечто такое, что может во многом улучшить жизнь людей. Именно это предвидение заставляло не сдаваться, хотя я, честно говоря, не раз ощущал растерянность перед лицом предстоявших трудностей — ведь я был «темной лошадкой» без какой-либо ученой степени и даже без университетского образования — и пытался доказать научному сообществу обоснованность совершенно чуждой для него концепции.

Дальнейшие трудности: постели, супруги и мода

Мое первое связанное со сном исследование, опубликованное в 2000 г., наделало много шума. Меня стали осаждать люди, желающие приобрести наматрацники и коврики для кроватей. Внезапно образовался спрос на этот «квазипродукт». Тогда я этого не сознавал, но мне пришлось сделаться чем-то вроде дизайнера заземляющих принадлежностей. Позднее, когда я стал заземлять представителей спортивного мира, оказалось, что спортсменам не нужны наматрацники, покрывающие всю кровать: их слишком сложно было возить с места на место. Они хотели получить нечто такое, что можно скатать, сложить в небольшую сумку и взять с собой во время переездов. Так появился на свет восстановительный спальный мешок: проводящие серебряные нити были вплетены в хлопчатобумажные простыни, сшитые вместе наподобие спального мешка.

Эти товары появились как в результате спроса со стороны людей, которые были наслышаны о заземлении, так и моего желания развивать научные исследования. И все это началось на добровольной основе, с лент проводящего скотча и проводного соединения с заземленным стержнем! Такие системы я использовал в Аризоне для себя, своих друзей и других заинтересованных людей. Все это были самоделки. Никаких изысков.

По мере развития событий люди захотели получать нечто более утонченное. Некоторым нужны были простыни, поэтому я начал консультироваться с экспертами в области производства тканей. Сначала я остановился было на полиэстере с карбоновой нитью. Но простыни из полиэстера никому не были нужны, поэтому я переключился на хлопок с проводящими серебряными нитями. Разработка этой продукции обошлась мне более чем в миллион долларов и заняла до четырех лет. Сначала мне пришлось искать производителей, которые изъявили бы желание работать с тем, что причиняло им дополнительные неудобства, а затем тестировать и вновь тестировать результаты. Все это были продукты-прототипы, производство которых стоило немалых денег, а я по большей части просто раздавал их бесплатно спортсменам, врачам, ученым и их родственникам. Дело росло как на дрожжах. Я избавлялся от одной модели, затем заказывал следующую, потом получал партию новых материалов, после чего следовал еще один шквал заказов и запросов. Никогда в жизни не думал, что сподоблюсь работать в индустрии, связанной со сном или производством постельного белья!

В начале всей этой истории многие врачи стали заказывать у меня продукцию для своих пациентов. Один из них как-то позвонил мне и спросил, не найдется ли у меня своего рода «полунаматрацника» — простыни, которая покрывает не всю кровать. Я поинтересовался, зачем она ему понадобилась. Он сослался на семейную проблему.

Семейную проблему?!

Оказалось, дело вот в чем: если проводящий наматрацник покупала жена, муж нередко сердился и ворчал, что не желает иметь с этим ничего общего, что это пустая трата денег. Если же простыню приносил домой муж, жена заявляла, что это глупости, и требовала убрать эту гадость с ее стороны кровати.

В те годы последним писком моды в области постельного белья была ткань с наивысшей возможной плотностью. Самыми модными были простыни, плотность ткани которых доходила до 300, потом 600, 1200 и даже 2400 [нитей на дециметр]. Считалось, что чем выше показатель плотности, тем роскошнее, мягче и тоньше становится ткань. Это представление завоевало широкую популярность, но некоторые эксперты считают, что более высокая плотность ткани означает лишь более впечатляющее число на ценнике.

Короче говоря, тут-то я и попался. Если постель была застелена чем угодно, кроме тканей с высокой плотностью, — все, считай себя человеком, потерянным для моды. Помимо этого была проблема цветового дизайна, который должен был соответствовать декору дома и личным вкусам обитателей. В типичной семье ни один предмет не попадет на кровать без разрешения женщины. Так что нельзя просто взять и застелить чем-то кровать — каковы бы ни были возможные плюсы для здоровья.

Мне эти посторонние проблемы были не нужны. И однажды я решил изготовить половинную простыню, которую можно было бы разместить поперек матраца в изножье кровати. Ноги касаются ее, и получается «босоногое» подключение, как если стоять босыми ступнями на земле. Эту полупростыню можно было также натягивать и вдоль кровати — в том случае, если один из супругов не желает к ней прикасаться.

Половинные простыни избавили меня от этой «головной боли» — а заодно и снизили хронические болевые ощущения у многих спавших на них людей.

Глава 5

Открытие кардиолога: история Стива Синатры

Будучи сторонником интегративной кардиологии, я, помогая своим пациентам-сердечникам, использую как официальные, так и альтернативные методы медицины. Такой подход всегда давал превосходные результаты и для меня как врача, и для моих пациентов. В частности, я использую многие превосходные пищевые добавки, такие как коэнзим Q10 (CoQ10), карнитин и магний, для усиления метаболических процессов в клетках, где происходит выработка энергии.

Многие годы назад, лет через десять после начала самостоятельной практики я постепенно начал осознавать существование любопытной закономерности: жалобы пациентов — в особенности на аритмию и боль в груди (стенокардия) — усиливались в периоды полнолуния или усиления солнечной активности. Не припомню, что именно побудило меня связать эти симптомы с космическими событиями, — возможно, мне что-то рассказал об этом один из пациентов. Никаких реальных объяснений такого явления у меня не было. Мое любопытство было задето, и я взялся за поиски информации. Это и привело меня в восхитительный мир электромедицины.

Этот термин может казаться несколько сомнительным, а звучание его ассоциируется с образами доктора Франкенштейна, доктора Сиваны[5], Голдфингера и сверхъестественных изобретений, которые трещат, взрываются и лопаются. Однако электромедицина — это принятая научным сообществом концепция, с наибольшей наглядностью используемая в диагностике с помощью повседневных приборов медицинского обихода — электрокардиографов и магниторезонансных томографов. Менее общепринятыми, но привлекающими все большее внимание и уважение являются лечебные электромагнитные приборы вроде систем импульсного электромагнитного поля, применяемых для лечения боли и мышечно-скелетных нарушений. А использующие низкое электрическое напряжение аппараты для чрескожной электрической стимуляции нервов (ЧЭСН) применяются в медицинской практике многие годы.

Мои поиски и беседы с экспертами обеспечили мне растущее понимание того, что электромагнитные события, происходящие в небесах или прямо здесь, на планете, могут вызывать реакцию — позитивную или негативную — в сердце, мозгу и других органах человеческого тела. Безусловно, мы, земляне, не живем в изоляции от Вселенной и подвержены целому спектру воздействий — от галактических и солярных сил до местного, рукотворного электричества и электроники.

Все живые существа представляют собою сгустки биоэлектрической энергии. В сущности, наши тела функционируют — хорошо это или плохо — как системы динамических электрических контуров.

Одним из главных электрических объектов в организме является сердце. Каждое его биение запускается электрическим сигналом, поступающим изнутри сердечной мышцы; это та самая деятельность, которая регистрируется, когда вы проходите обследование ЭКГ. Каждый из этих сигналов, повторяющихся безостановочно в течение всей жизни, проходит через сердечную электрическую схему, заставляя сердце сокращаться и проталкивать кровь через сердечные камеры и далее — в сосуды, разносящие ее по телу.

Сердечные болезни могут нарушить это нормальное электрическое и перекачивающее функционирование. Например, проблемы электрической системы организма, известные под названием аритмий, могут затруднить процесс эффективного перекачивания крови сердцем. Учитывая электрическую природу сердца, для любопытного кардиолога вроде меня было вполне естественно заинтересоваться энергетическими и электрическими решениями, которые могли бы каким-то образом благотворно воздействовать на сердечно-сосудистую систему.