Камиль. Залог (СИ) - Аверина Екатерина "Кара"

— Прекрати трястись, я не сделаю тебе больно. По крайней мере, постараюсь.

Облизав палец, давлю на сжавшуюся дырочку, даже не пытаясь протиснуться глубже. Глажу, массирую. Веду по промежности к губкам, раскрываю и глажу ее там, размазывая капли проступившей влаги.

— Тело не обманешь, да, Ясна?

Намотав ее косу на кулак, тяну на себя, чтобы еще сильнее прогнулась. Приставляю член ко входу, и делаю рывок внутрь.

— Бля, как охуительно… — вырывается хриплое. — Дай мне эмоций, — тараню ее тело новым толчком. — Кричи, стони. Я хочу твоих эмоций!

Настоящих, блядь! Чистых! Я становлюсь жадным и голодным до них все сильнее. Чем глубже я внутри, в ее узкой тесноте, тем мне больше хочется. Все нервное напряжение стекает вниз и сосредотачивается в стояке. Он твердый до боли в паху и мышцах.

Буквально натягивая девчонку на себя, свободной рукой снова давлю на сфинктер. Массирую его. Она напрягает мышцы, сдавливая меня сильнее.

Шиплю, шлепая Ясну по заднице. Больно. Слишком сильно стиснула.

Оставляю в покое ее попку, отпускаю косу и рывком покидаю ее тело. Роняю на кровать. Переворачиваю. И да, черт возьми! Я ебаный маньяк, но меня вставляет то, что я вижу.

— Как же мне не хватало жизни в этом аду, — хриплю, устраиваясь у нее между ног и губами собираю соленые слезы.

Мне непонятно, почему она плачет. Я уверен, что не делаю ей больно. Но капли чистых бриллиантов блестят на щеках, и я собираю их губами, чувствуя, как дрожу теперь вместе с ней.

— Ты одуряюще прекрасна, куколка, — двигаюсь в ней медленно, с оттяжкой. Хочу продлить этот момент, но ни хрена не выходит.

Оргазм подкатывает слишком быстро. Ясна кусает губы, я целую в них и до меня доходит, что я впервые за последний год трахаю женщину без резины.

— Черт! — сжав зубы, дергаюсь назад и добиваю себя рукой, обильно кончая малышке на живот. — Башку теряю с тобой, — тяжело дыша откатываюсь на спину, понимая, что она не кончила. Лежит рядом, прикрывается руками, сдвигает ноги и тихо шмыгает носом.

Я догадываюсь, откуда слезы. Боится. Она все еще меня боится. Завтра проведу с ней весь день, пусть привыкнет. Может потом ее слезы будут не от страха, а от удовольствия?

Отдышавшись, раскрываю свою сжавшуюся в комок куклу и ласкаю ее пальцами, толкаясь внутрь и сминая клитор до ее всхлипов. Она долго сопротивляется собственному удовольствию, но физика берет свое.

— Смотри на меня сейчас, — стараюсь просить, но выходит все равно приказ.

Ясна послушно распахивает глаза, смотрит в мои. Ловлю в них ее оргазм, пульсирующий под моими пальцами. Красиво… чертовски красиво кончает. По-настоящему. Искренне.

Понимая, что до Индиры я сегодня опять не дойду, закрываю глаза, прижимая к себе свою куклу. Тут буду спать. Хорошо мне. Спокойно.

Глава 14

Камиль

Совсем все дела на сегодня я отменить не могу, но обещание, данное кукле, надо сдержать. И подарок она заслужила. Ночь выдалась отличной не только потому, что секс с ней был шикарен. Я успокоился и выспался. Это практически недоступная мне роскошь. С ней вдруг стало получаться. Интересный спецэффект у Залога.

Ясна еще спит с высохшими на щеках дорожками слез. Целую девочку в лоб. Даже не дергается.

Улыбнувшись, тихо выбираюсь из кровати, натягиваю штаны, рубашку накидываю на плечи и выхожу, плотно прикрыв за собой дверь. В коридоре натыкаюсь на Самиру.

— Первый выход в свет на аукцион, где продают женщин? — она строго смотрит на меня, как на нашкодившего пацана. — Ты девочку добить решил, чтобы не мучилась?

— Предлагаешь и дальше держать ее в вакууме? Восемнадцати лет в изоляции было недостаточно? — даже не бесит сейчас. Успокоительное «Ясна» имеет долгоиграющий эффект.

— И ты решил сразу окунуть ее в самое…

— Помоги ей собраться. Мне надо уехать, но уже к обеду я вернусь и заберу ее с собой до вечера. Выбери что-то удобное. Джинсы или нечто в таком духе.

— Джинсы? — Самира давится смехом. — В ее гардеробе нет ничего подобного. Для нее это просто недопустимо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну придумай что-то. Ты же женщина!

— Ладно, — она как-то уж очень коварно улыбается. — К тебе приехали, кстати. Я за этим и пришла. Позвать, — улыбка Самиры становится еще шире. — Отец Индиры.

Бля! Только его сейчас не хватает!

Благодарно кивнув гувернантке своей куклы, быстрым шагом пересекаю пространство дома. Дохожу до главной гостиной. Жена, мило улыбаясь, разговаривает с отцом. На столике перед ними чашки с чаем, фрукты и сладости. Увидев меня, Индира обиженно поджимает губы и подскочив с дивана, прячется за спину родителя, стреляя в меня ревнивым взглядом с безопасного расстояния.

— Камиль, — он поднимается, протягивает мне руку.

— Доброе утро, — отвечаю на рукопожатие. — Что привело вас в мой дом в такое время, да еще и без приглашения?

— Дочь, конечно же. Соскучился. И с тобой нам не мешает поговорить.

Я уже знаю о чем. Одного злого взгляда на жену хватает, чтобы она поняла, просто так я это не оставлю.

Приглашаю ее отца пройти в свой кабинет. Выпить не предлагаю, сесть, собственно, тоже. Он делает это сам. Облокотившись бедрами на свой рабочий стол и сложив руки на груди, внимательно смотрю на человека, входящего в коалицию по продаже оружия.

— Моя дочь выглядит расстроенной, — начинает он.

— У женщин такое бывает регулярно. Вам ли не знать. На их природу я влиять не могу.

— Дело не в природе, Камиль. Ты увлекся Залогом и перестал посещать постель законной жены. Она любит тебя. Ей больно. Понимаю, Ясна прекрасна. От такой красоты и невинности я бы и сам не отказался, но это всего лишь Залог. А нашему бизнесу нужен крепкий стержень — наследник.

— До моего приезда нашему бизнесу не хватало крепкой руки. Вы практически все просрали и развязали войну с наркодилерами. Как эту ситуацию смог бы спасти ребенок?

— Я помню, Камиль, — кивает тесть. — Все твои усилия и риски достойны уважения. Тем более я хочу иметь сильного наследника именно от твоего рода. Мощная генетика. Четверо сильных мужчин, рожденных от твоего отца, лишь доказывают мои слова. У нас договор, в конце концов.

— Не надо тыкать в меня бумажками! Ребенок прямо сейчас ничего не решит!

— Он сделает твою жену счастливой. А счастливая женщина готова еще больше отдать своему мужчине. И… — коварно улыбается тесть, — Она будет занята ребенком и не станет отвлекать тебя от бизнеса.

— Своего сына я буду воспитывать сам, а в мое отсутствие этим будет заниматься Адиль.

— Конечно. Женщину нельзя допускать к воспитанию мужчины. Что из него вырастет? — смеется отец Индиры. — Но первый год ничего не решает. Она мать и будет кормить его грудью, менять пеленки. Подумай. Несколько ночей в ее постели и моя дочь будет счастлива на долгий срок. Я, как отец, хочу видеть это счастье в ее глазах.

Решив свернуть тему, переключаю тестя на предстоящую сделку. Он тоже принимает в ней некоторое участие, косвенное. И процент за это получит минимальный, потому что все проблемы от юридических до организационных лежат на мне и моих людях. Цель — минимизировать вмешательство его семьи и семьи Ясны в дела нашего сегмента. Еще через год я стану монополистом, и никто из них не будет иметь права влиять на меня. А то, что будет дальше, не понравится никому, но мне уже будет похуй.

И последний вопрос, который я не могу не задать, зная, что Ясна мне на него внятно не ответит.

— Что вы можете рассказать мне о Скифе? У меня есть информация. Хочу услышать ваш вариант.

— Старший брат твоего Залога, — задумчиво постукивает пальцами по коленке. — Опасный в своей непредсказуемости. Молодой, горячий, как твой Расул. Жестокий. Если ты руководствуешься принципами и за это тебя уважают, то у него принципов нет, как нет и тормозов. Был влюблен в Ясну.

— Она же ему сестра, — думал, удивить меня крайне сложно. У тестя получилось.

— Лишь наполовину. У детей разные матери. Твоя девочка — дочь Залога, ты ведь знаешь, — киваю, продолжая впитывать информацию. — Просто ее матери повезло, если так можно выразиться. Ее хозяин рано овдовел и имел некоторые чувства к своей постельной игрушке. Так вот Скиф решил, что пятьдесят процентов родственных генов не являются препятствием к его чувствам. Отец узнал, испугался, что может случиться непоправимое и, собственно, выслал сына из страны на два года. Он приезжал в гости, а буквально перед твоим приездом вернулся с концами и сразу включился в местные дела.