Путь Хранителя. Том 4 - Роман Саваровский

глубинным воспоминаниям. В которых высказывания вроде «обезьяноголовый» в адрес члена императорского рода это далеко не самый тяжкий мой проступок.

Я прожил тридцать лет с четким осознанием того, что мне никогда не придется подвергаться прямому полному сканированию Романовых и вел себя соответствующе. Даже представить страшно, как отреагирует в этом мире Гавриил на то, что увидит.

Навряд ли брат императора уловит сарказм и шуточный контекст всего что я видел, делал и говорил.

А если каким-то чудом и сможет, то есть в моих воспоминаниях сцены с некоторыми прекрасными представительницами дома Романовых, которые трактуются весьма и весьма однозначно.

Интересно, можно казнить человека за проступки в другом мире?

— Слушай, у меня тут возник вопрос жизни и смерти, — отойдя от первого шока, проговорил я, — номерка толкового юридического консультанта не найдется?

— Ты вслух назвал его высочество Гавриила Романова, цитирую, «обезьяноголовый который не блещет умом», — с неприкрыто злорадствующим видом пропела Василиса, — такое от одаренного его силы не скрыть никакими техниками, это тебе не глубинное воспоминание. Никакой консультант тебе уже не поможет. Ты ведь взрослый мальчик, Марк. Просто возьми на себя ответственность и извинись.

— Боюсь моя проблема куда глубже, чем урожденная схожесть рожи Гавриила с обезьяной, — покачал я головой, — во сколько и где аудиенция? Неплохо бы успеть подготовиться…

— Да вот прямо наверху, — еще шире улыбнулась Богданова, — через час его высочество Гавриил со своей свитой должен прибыть на осмотр территории Академии. Тебе будет интересно узнать, что Варя тоже возвращается сегодня и присоединится к веселью ближе к вечеру.

— Веселью? — хмыкнул я.

— Ну, мне определенно будет весело, — пояснила радостная Богданова, — к слову, как тебе мое платье? В главном корпусе сегодня будет бал с высокопоставленными гостями. Но я никак не могу решить, что надеть.

— Надень черное, чтобы не переодеваться, — без особого энтузиазма ответил я.

— Брось, Марк. Никто сегодня не умрет, — наигранно надула губы Василиса.

— На твоем месте я бы не был в этом так уверен, — без улыбки ответил я и, кажется, только сейчас Богданова поняла, что я не шучу, — все так серьезно? Аудиенцию можно отменить, я думала ты готов…

— Забудь, — вздохнул я и хлестко ударил себя по щекам.

Всего-то монотонный месяц в уязвимом перед гормонами теле наедине со своими мыслями и уже растерял всю уверенность? Стареешь, Марк.

Передо мной стелют кратчайший путь к цели, а я что… испугался простого разговора? Подумаешь, под полным сканированием Гения из дома Романовых я ничерта не смогу контролировать и противопоставить, и даже если все пройдет удачно, и Гавриил решит меня не убивать, то можно потерять рассудок или получить необратимые повреждения мозга.

Ерунда. Справлюсь, всегда справлялся. Правда на моей стороне. И пусть мне достался самый консервативный и принципиальный из всех Гениев дома Романовых, я сейчас не в той ситуации, чтобы выбирать.

С самого первого дня в этом мире я знал, что этот день настанет. Исполнять возложенные на меня дедом функции Хранителя рода Романовых без доверия самих Романовых весьма затруднительно.

И такого шанса это доверие заполучить может больше не предвидится месяцами.

— Не надо ничего отменять, — собравшись с мыслями проговорил я и поднял взгляд на явно растерянную моей реакцией Богданову, — зря морщишь свой прекрасный лоб, ведь ты в любом платье затмишь всех на этом балу.

— Эм… спасибо, Марк, — ошарашенно похлопав глазками будто старшеклассница перед выпускным, выдавила Василиса.

— Только скажи, Вась, — непроизвольно сфамильярничал я, — без меня найдется кому защитить Киру?

Из разговора с Гавриилом я вижу только три пути. Дозволение законно истреблять бояр. В могилу. И в бега. Вероятность каждого исхода я бы оценил плюс минус одинаково.

— Найдется, формируется целый отряд над которым я хотела тебе передать командование, — предельно серьезно ответила Богданова, отставив в сторону свои шуточки и игры в соблазнительницу, — к тому же, думала будет сюрпризом на вечер, но ладно. Моя Варя ученица Гавриила и защищать Киру вы будете в тесном контакте с ней, — только сейчас Василиса поняла, как это прозвучало и, отследив мой подавленный смешок, недовольно вскинула руки и воскликнула, — НЕ НАСТОЛЬКО ТЕСНОМ!

— Да-да, я понял, — предельно честно проговорил я, но перестать улыбаться было выше моих сил.

Даже не смотря на все обстоятельства.

Казалось бы, за целый месяц раздумий я мог успеть подготовить идеальную речь и манеру поведения на судьбоносную встречу с представителем дома Романовых. Только вот никакой речи у меня сейчас нет и в помине. Все что у меня есть это час времени, пара смутных идей, несколько отстраненных пошлых мыслей и стойкое желание пережить этот день.

Пожалуй, большего мне и не нужно.

Глава 8

Я медленно расхаживал по просторному светлому кабинету с задумчивым выражением на лице. Тому самому помещению, в котором я впервые пообщался с Олегом Голицыным с глазу на глаз после публичного поединка с Альбертом Гурьевым, который мне навязали настырные бояре в самонадеянной попытке меня устранить.

Пожалуй, с того вечера, который по стечению обстоятельств посетил лично Генерал-Губернатор Санкт-Петербурга все и началось.

В уютном кабинете, который располагался на втором этаже додзе «Цветочек» ничего не изменилось. Прозрачный журнальный столик по центру, три черных дивана, старомодный комод из красного дерева, широкий камин и два массивных кожаных кресла расположенных друг напротив друга.

Даже запах остался прежним, тот же дорогой табак, что так любил мой дед вперемешку с нежным цветочным ароматом.

Обыденный рутинный день превратился в поворотный так стремительно, что осознание важности грядущей встречи до сих пор не приходило ко мне в полной мере.

За самый обычный месяц, где каждый день был похож на предыдущий, я успел привыкнуть. К теплой постели моего тесного номера общаги, которой я пользовался не для сна. К беседам с Катей при свете уходящей луны. К безмятежности и спокойствию. На миг, я даже ощутил себя обычным студентом.

Каждую ночь после ночной вылазки, перед самым рассветом младшая Богданова встречала меня на ступеньках додзе «Цветочек» своей молчаливой улыбкой. На ее симпатичном обеспокоенном