Ведьмы в красном - Барб Хенди

уйти, Яромир сел на лошадь и сверился с картой. Амели осторожно опустилась в седло своего черного мерина и подъехала к нему.

— Далеко ещё? — Спросила она, уже сжав зубы от боли, стреляющей в позвоночнике.

— Это зависит от того, — ответил он, держа карту так, чтобы она видела. — Как нам придется пересечь реку Вудрашк, отсюда есть два возможных маршрута.

— Пересечь реку? Разве это не граница между Древинкой и Стравиной?

— Вообще-то, да, — ответил он. — Но за последние сто лет или около того было продано несколько территорий непосредственно с обеих сторон. Рязань — одна из них.

Обратив ее внимание обратно на карту, он указал пальцем на их текущее местоположение, а затем начал скользить по ней.

— Если мы хотим сократить время, то свернём на эту широкую северо-восточную дорогу, проследуем по ней до Энемуска и обогнем его, а затем продолжим идти, пока не доберемся до этого моста. — Он указал на символ, обозначающий мост. — Однако мы можем отправиться на запад, но этот маршрут займет у нас больше времени. — Его палец двинулся назад к их текущему положению и после этого вверх. — Или мы можем продолжить идти прямо на север по нынешней узкой тропке и перейти реку здесь, по мелководью. Следуя по этому маршруту, мы должны добраться до Рязани к вечеру.

— Ох, короче, пожалуйста, — выпалила Амели.

— Ты спешишь туда добраться?

— Нет, я спешу покинуть эту лошадь. Моя спина никогда не будет прежней.

Мгновенно, она пожалела о своих словах, ожидая, что он пошутит над ее задом, но он просто кивнул.

— Отлично. Прямо на север.

Она поехала позади него, когда он тронулся в путь, а Селин прямо позади нее. Движение цепочкой по одному не оставляло много возможностей для разговоров, но в некотором роде это было лучше. Ей хотелось просто сосредоточиться на том, чтобы пережить еще один день. Если все пойдет хорошо, завтра ей не придется возвращаться на эту лошадь.

Во второй половине дня, она услышала звук несущейся, журчащей воды, через несколько шагов звук стал громче.

— Что это?

— Река, — ответил Яромир.

Прорвавшись сквозь деревья, он повел лошадью по берегу, чтобы освободить место для тех, кто шел позади него. Следуя за ним, Амели почувствовала первый намек на сомнение в ее стремлении двигаться самым быстрым маршрутом. Когда Яромир сказал «мелководье», она представляла медленное течение по каменистому ручейку.

Вид впереди оказался не похож на образ в ее сознании. Река была широкой, и течение оказалось быстрым. Через воду она могла видеть дно и оценила, что глубина почти скроет колеса повозки.

— Ты сказал, что будет мелко.

Яромир взглянул на нее.

— Здесь неглубоко. Это единственное место, где баржи могут столкнуться с неприятностями.

Селин подъехал к ним и слегка побледнела.

— Мы собираемся пересечь это?

— Солдаты из северных домов делают это постоянно, — заверил он их. — Мы все будем в порядке.

Из леса начали выходить остальные, и Яромир начал отдавать приказы.

— Сначала я возьму Амели и Селин, — позвал он. — Павел и Рюрик, вы поможете Базину с повозкой, встаньте по одному с обеих сторон от лошадей.

— Да, сэр, — оба отозвались одновременно.

Амели вспомнила, что коренастый охранник среднего возраста, управляющий повозкой, был тем, кого жена, по-видимому, выбросила из дома.

Но у нее не было времени подумать об этом, Яромир подтолкнул лошадь вперед.

— Следуйте за мной, — сказал он.

С небольшим колебанием Амели повела своего мерина следом за крупным каштановым жеребцом Яромира по кличке «Барсук» из-за его склонности к кусанию любого, кого он невзлюбил. Маленькая лошадь Амели, не колеблясь, шла прямо в воду. Она оглянулась назад, чтобы увидеть серую кобылу Селин, идущую за ними. Вода поднялась до уровня живота Амели, поток быстро ускорился. Низ ее платья и плаща пропитались водой, но ее лошадь сумела идти в постоянном темпе, следуя примеру Яромира, и вскоре все три лошади сорвались на рысь, когда достигли берега с другой стороны.

Селин все еще была бледной, но ей удалось улыбнуться.

— Не так уж и плохо.

Амели обернулась, оглядываясь на то, как идут все остальные. Солдаты верхом не испытывали никаких проблем, но Базин пытался заставить запряженную двойку войти в воду, и обе лошади отказывались. Чтобы помочь, Рюрик наклонился и схватил одну уздечку, в то время как Павел сделал то же самое с другой. Яромир напряженно наблюдал, а затем, казалось, немного расслабился, когда двойка, наконец, двинулась вперед, потянув повозку в поток.

— Хорошо, — отозвался он.

Как догадалась Амели, вода быстро достигла более чем половины колес, и двойка фыркала, когда изо всех сил пыталась продвигаться вперед, с бешеными глазами. На полпути, казалось, они сделают это без приключений, но затем запряженная лошадь с левой стороны споткнулась о скалу и начала уходить под воду. Она громко заржала, борясь за жизнь. К сожалению, Павел не держал свою уздечку, его конь запаниковал и попытался убежать. Он тоже поскользнулся… и стал заваливаться на всадника.

— Павел! — Крикнул Яромир, пиная собственного коня обратно в воду.

Амели беспомощно наблюдала, как лошадь Павла завалилась на него, а затем взвилась, чтобы выпрыгнуть. Павел сошел с лошади, но его нога все еще была в стремени. Амели услышала треск над водой, затем он освободился от седла, но его подхватило потоком.

Селин громко вздохнула, когда Яромир добрался до него и спрыгнул с лошади. Поймав Павла обеими руками, Яромир каким-то образом сумел протащить его остаток пути через реку и вытянуть вверх на берег. Лошадь Павла тоже сумела добраться до берега. Селин уже бежала к ним, наконец, поборов шок, Амели бросилась за ней.

Павел плакал от боли, а Селин уже отдавала приказы.

— Яромир, не двигай его больше. Просто положи. Это правая нога.

Следующие несколько мгновений были размыты путаницей, когда все больше людей выбирались вслед за ними на берег. Яромир использовал кинжал, чтобы разрезать штанину Павла, Амели зажала рот рукой. Она не была брезгливой, но белая кость голени торчала из его разорванной плоти.

— О, боги, — сказал один из солдат, — это невозможно исправить. Он потеряет ногу.

Глаза Павла широко распахнулись. «Нет!» Он попытался приподняться.

Амели захотелось ударить солдата, который говорил.

Но Селин была возле Павла, разговаривая с ним.

— Не слушай его. Ты не потеряешь ногу.

Она