Мир Родины - Гарри Гаррисон

Он счистил ближайший маленький экран и спросил компьютер, готов ли он к считыванию информации. Тот был готов – и это значило, что зажигалка находится в правильной позиции над проводами в кушетке.

Ян набрал возвратный ключ, и экран откликнулся – «готов». Программа уже находилась в компьютере. Затем зажигалка вернулась в карман, вместе со встроенным в нее пузырьком памяти 64К, а на освободившееся место он положил большую и маленькую батареи.

Момент истины. Если он правильно составил программу, можно будет извлечь информацию, не оставив не следа запроса. Если даже поднимется тревога, он был уверен, что его не так-то легко будет выследить. Потому что как только эдинбургский компьютер получит информацию, он передаст ее в Бальоль. Затем, даже без проверки, будет стерта из памяти вся программа: запрос, передача и адрес. Бальоль поступит точно также, как только переправит информацию к нему в лабораторию. Если информация будет передана неправильно, значит, придется кропотливо повторять все с начала. Но это стоящее дело. Любые усилия оправданы, если направлены на предотвращение слежки.

Ян стряхнул пепел в пепельницу и увидел, что никто не смотрит в его сторону. Похоже, его занятия никого не интересуют. Его действия совершенно естественны. Он набрал на экране кодовое слово ИЗРАИЛЬ. Затем набрал РАБОТА и нажал обратный ключ.

Шли секунды. Пять, десять пятнадцать. Он знал, что на поиски в памяти нужно время. Время идет на прохождение через кодированные замки, на поиски правильного обращения, и еще на передачу. Провода проверки неклассифицированных материалов, он установил из того же источника, что максимальное время ожидания не превышает восемнадцати секунд. На этот раз он мог допустить двадцать секунд и ни секундой больше. Палец застыл над кнопкой разрыва связи. Восемнадцать секунд. Девятнадцать.

Он готов был опустить палец, когда экран очистился, и появилось следующее:

ПРОГРАММА ЗАВЕРШЕНА.

Понятно, он чего-то добился, а, может быть, и нет. Но в эту минуту он не собирался выяснять. Отбросив недоконченную сигару, он вытащил из пачки новую и закурил. И поместил зажигалку на стол. Она находилась в правильной позиции.

Потребовалось лишь несколько секунд, чтобы перевести содержимое компьютерной памяти в память пузырька в зажигалке. Как только она благополучно вернулась в карман, он стер все следы, оставшиеся в памяти терминала, вернул на экран диаграмму и пошел пить чай.

Ян не хотел делать в этот день ничего необычного, а поэтому занялся изучением спутников. И как только они пленили его внимание, он совершенно забыл о содержимом зажигалки. Ушел он в конце дня, не первым, но и не последним. Оказавшись под прикрытием стен своих апартаментов, он сбросил пальто и запер дверь, проверив сигнализацию, установленную на случай взлома. Ответ был отрицательным, и, похоже, с того времени, как он покинул жилище, никто его не посещал.

Память перекочевала из оболочки зажигалки в компьютер. Он набрал «РАБОТУ» и пустил возврат.

Вот оно. Страницы, страницы, страницы. История государства Израильского от библейских времен до наших дней. Без купюр и фиктивных сведений о нем, как об анклаве ООН. И похоже, все обстояло так, как рассказывала Сара, хотя в деталях наблюдались большие расхождения. Совершенно отличной была точка зрения, но сомнений в том, что она не лгала, уже не оставалось. А из этого следовало, что и все остальное, о чем она говорила, было правдой. Он рабовладелец? Будет не очень просто выяснить, что она имела в виду, а также, что означает демократия. А пока он с растущим интересом читал историю, которая совершенно отличалась от школьной.

Но она была неполной. Запись неожиданно оборвалась посередине. Могло ли это объясняться случайностью? Каким-нибудь сбоем в набранной им программе? Возможно, но он так не думал. Лучше считать обрыв намеренным и обдумать все с начала. Если на пути к информации он опустил комкай-нибудь ключевой код, могла подняться тревога. Работающая программа могла быть прервана. И прослежена.

По затылку побежали холодные мурашки, хотя в комнате было тепло. Он глупец, силы Безопасности не могут быть столь эффективны. Хотя, почему не могут? Это очень даже возможно. Он отогнал эту мысль на секунду, вытащил из морозилки обед и поставил его в микроволновую печь.

За едой он вновь вчитывался в материалы, быстро возвращаясь к началу, когда добирался до оборванного конца.

Затем он прочел еще раз, останавливаясь, чтобы перечитать наиболее интересные места, затем очистил экран, превратив разумную информацию в случайный набор электронов нажатием кнопки. И еще – память зажигалки. Он поместил ее в сильное магнитное поле, стирая, затем приостановился. Недостаточно хорошо. Понадобилось лишь несколько минут, чтобы убрать из зажигалки пузырек памяти и уложить его в коробку с запасными частями. Первоначальная батарейка вернулась на свое место.

Убраны все улики. Глупо, быть может, но он чувствовал некоторое облегчение.

* * *

По пути в лабораторию утром он проходил мимо библиотеке, как обычно в это время для пустой, когда знакомый голос окликнул его.

– Ян, а ты ранняя пташка.

Из дверей приглашающе махал шурин.

– Смитти? Боже, что ты тут делаешь? А я и не знал, что тебя интересуют спутники.

– Меня все интересует. Удели мне минуту. Зайди и закрой дверь.

– Мы сегодня по утру таинственны! Ты не слышал о моем открытии, что мы до сих пор строим спутники с начинкой, которая была современна разве что в прошлом веке?

– Это ничуть меня не удивляет.

– Но ведь ты здесь не поэтому, правда?

Сергуд-Смит покачал головой, причем, лицо у него было унылым, как у гончей собаки.

– Нет. Это гораздо более серьезно. Тут намечается некий сыр-бор, и я хотел бы на это время забрать тебя отсюда?

– Сыр-бор? Это все, что ты хочешь мне сказать?

– Это ненадолго. У Элизабет новая девочка, которая, как она надеется, сумеет вскружить тебе голову. Она гладкокожая, то есть, по ее мнению, более привлекательна для тебя.

– Бедная Лиз. Она никогда не остановится. Скажи ей, что я гомосексуалист и только что вылез из клозета.

– Она начнет подбирать тебе мальчиков.

– Пожалуй, ты прав. Как только умерла мать, она стала пытаться ухаживать за мной. Думаю, никогда не прекратит.

– Извини меня, – сказал Сергуд-Смит, у которого зажужжало радио. Он вытащил его из кармана и несколько секунд слушал, после чего сказал: – Хорошо. Принесите сюда ленту и фотоснимки.

Несколько мгновений позже послышался отчетливый стук в дверь. Сергуд-Смит приоткрыл ее лишь настолько, чтобы пролезла ладонь. Ян не увидел того, кто находился за дверью. Смит сел и захрустел переданным ему конвертом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});