Жребий некроманта 3 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Кабаре — это небольшое увеселительное заведение, где под весёлую музыку на сцене танцуют весьма фривольно одетые девушки с аппетитными формами. В зале же за маленькими столиками сидят мужчины и попивают алкоголь, который тут же продаётся втридорога. И ещё надо будет за вход заплатить.

— Боже мой… — вытаращил глаза брат, словно на него снизошло просветление. — Как я сам до этого не додумался? Это же мой Рай, который я вижу во снах с шестнадцати лет!

— Только в этом заведении не должно быть никакого интима, а публику стоит пускать лишь культурную, обеспеченную и не драчливую, — предупредил я его.

— Ага, ага, — послушно закивал доморощенный бизнесмен, а затем его глаза замылились раздумьем, и он стал прикидывать: — Так, мне понадобится помещение недалеко от центра города, повар, танцовщицы, пианист, вышибалы… Певец? Можно и певца.

— Гляжу, ты уловил суть, — похвалил я его, похлопал по хилому плечу и добавил: — Ладно, мне идти надо. Ежели будут вопросы — телефонируй.

— Уже есть один вопрос. Денег одолжишь? — бросил Алёшка и растянул губы в заискивающей улыбке.

— Ну, могу, если в долю возьмёшь, — ответил я, памятуя, что в банке лежат шесть тысяч рублей, кои мне после вручения ордена перевело государство.

— Отлично, — обрадовался Лёха и крепко пожал мою руку. — Я тогда в ближайшие дни телефонирую тебе, когда всё подсчитаю: аренду, плату за работу, рекламу…

— Договорились.

На этом мы попрощались и каждый пошёл своей дорогой. Точнее — я пошёл, а вот Лёха — пулей выметнулся из общаги, едва не потеряв шапку, которую чуть-чуть не сдул встречный ветер. Комендантша удивлённо глянула ему вслед, а я стал подниматься по лестнице, скользя рукой по недавно окрашенным перилам. Мимо меня шастали немногочисленные студенты, которые не забывали любезно здороваться со мной. А уже на моём этаже, где располагалась наша с Шуриком комната, я увидел прелюбопытную картину. Бывшая невеста Хрюна, она же Елизавета и Голубоглазка, сидела на небольшой скамеечке, тяжело вздыхала, теребила платочек и грустно-грустно смотрела за окно, словно решала: повеситься сейчас или в полночь, чтобы было трагичнее?

На моих глазах к ней подошёл какой-то студент и поинтересовался, не может ли он ей чем-то помочь? Девица довольно резко отказалась от его помощи. И при этом она скользнула по мне быстрым взглядом. Хм… любопытно.

Между тем студент недовольно нахмурился и утопал восвояси. Мне же, дабы оказаться в своей комнате, надо было пройти в паре метров от скамеечки с Елизаветой. Ну я и двинулся мимо неё. А когда поравнялся, то приветливо кивнул головой, раз уж она меня заметила.

Девушка тотчас проблеяла бледным голоском:

— Добрый вечер, Иван.

Я растянул губы в улыбке и, не сбавляя шага, продолжил путь. Голубоглазка издала особенно жалобный вздох, закончившийся практически подвыванием баньши. От этого звука чуть не треснул вазон с цветами. А я окончательно понял, что девица тут уселась не просто так. Вероятно, она рассчитывала на то, что я из тех людей, которые свято уверены в том, что без их совета никто не способен разобраться в своей жизни, поэтому обязательно подойду к ней. А я был не таков. Но вот моё любопытство… Оно страстно возжелало узнать, на кой чёрт Елизавета устроила этот цирк? Поэтому я заколебался.

Девушка же заметила мои душевные метания и стала вздыхать ещё горше. Даже носиком пару раз шмыгнула, грозя разрыдаться. Тут уж я не устоял. Подошёл к ней и вежливо спросил:

— Сударыня, сразу прошу прощения за дерзость, но могу ли я поинтересоваться причиной вашего столь неважного настроения?

— Конечно, Иван. Мы же с вами друзья.

Да? А я и не знал. Но виду не подал, а присел рядом с Елизаветой, которая приглашающе похлопала по скамеечке. От дворянки приятно пахло духами, а её декольте оказалось гораздо глубже, чем обычно. Уж не соблазнить ли она меня хочет? А она ещё в этот момент вдохнула полной грудью, отчего её полушария едва не выпрыгнули из декольте. Затем девушка стала печально говорить, искоса поглядывая на меня:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Знаете, Иван, мне надо выговориться, а в академии, кроме вас, у меня больше нет близких знакомых. Можно украсть немного вашего времени и излить душу?

— Я к вашим услугам, сударыня, — по-рыцарски ответил я, гордо расправив плечи.

Она робко улыбнулась и начала повесть, коей нет печальнее на свете:

— После трагедии с моим женихом я оказалась чуть ли не в положении вдовы. Представляете? Родители сказали, что теперь у меня практически нет шансов найти достойного мужа. Все приличные дворяне начали шарахаться от меня, как от чумной. А почему? Я же не виновата в смерти Дмитрия. И вы не виноваты. Виновата почившая баронесса Штокбраун. А отдуваюсь почему-то я. Это же несправедливо!

— Несправедливо, — поддакнул я, глядя на покрасневшие от возмущения щёчки девушки.

— Вот-вот, сударь. Вы меня понимаете. И я начала впадать в пучину отчаяния. Да ещё маменька с папенькой сообщили, что у них приключились финансовые проблемы. Теперь моё будущее в академии весьма туманно. Родители могут и не суметь оплатить следующий учебный год. И вот что мне делать?

Елизавета в поисках ответа посмотрела на меня большими голубыми глазами, в которых дрожали слёзы. Ох, лишь бы не заплакала, а то я никогда не умел утешать девушек.

— Не кручиньтесь, милейшая Елизавета. Вы красивая, умная, воспитанная дворянка с магическим даром. Вы обязательно встретите того, кто всем сердцем захочет жениться на вас.

— Правда? — с надеждой протянула она и вдруг выдала жаркую речь, которая всё расставила по своим местам: — А вы же мне поможете, Иван? Вы ведь герой. О вас говорит весь высший свет. Скоро вас будут приглашать на приёмы, а там непременно окажутся богатые не женатые молодые люди. А ежели слухи правдивы, то вам благоволит сам князь Корсаков. А это, знаете ли, высший уровень. Кстати, кое-кто из студентов считает, что он вполне может выдать за вас свою дочь, раз уж вы каким-то чудесным образом терпите её характер. И мне эти догадки кажутся не лишёнными логики, ведь князь уже давно хочет в свою семью перспективного некроманта. Вот вы знали, что одно время, Анастасия Корсакова могла выйти замуж за Павла Белозерова?

— Угу, — промычал я, понимая, что меня хотят использоваться в качестве свахи. Даже обидно как-то. Я-то думал, что Елизавета хочет соблазнить лично меня, но девушка желает кого-то другого. Хотя, по здравому рассуждению, стоит отдать должное её дальновидности. Вероятно, она боится попасть под пресс в виде семьи Корсаковых, ежели они действительно захотят захомутать меня.

Глава 8

Конечно, моё мягкое сердце вынудило меня согласиться помочь Елизавете. И та, осчастливленная, умчалась в женское крыло общаги. А я притопал в свою комнату и уселся за стол. Шурика ещё не было в нашем логове. Похоже, его прогулка с Анной-Марией затянулась. Ну, надеюсь, что у него всё тип-топ. А мне надо подготовится к завтрашним дуэлям. Я открыл ящик стола и взял тридцать пергаментов из запасов Шурика. Авось он на меня не сильно обидится. Да и смесь Азова тоже придётся взять его. После этого я стал покрывать пергаменты рунами. Мой мозг уже придумал несколько стратегий, коими я буду пользоваться в бою. Так что мои шустрые ручонки споро написали тридцать заклятий. И я с усталым вздохом откинулся на спинку стула, помассировал затёкшую шею и глянул за окно. Там царила темень. А брата всё не было. Я не стал ждать его возвращения, рухнул на недовольно заскрипевшую кровать и провалился в царство Морфея. Да так крепко уснул, что даже не услышал, когда пришёл Шурик. И лишь наутро мне довелось увидеть его сонную, счастливую физиономию.

Он проснулся раньше меня и как только заметил, что я разлепил веки, сразу же стал возбуждённо тараторить:

— Иван, ты не поверишь… ты не поверишь…

— …Анна-Мария оказалась мужиком? То-то мне показалось, что у неё кадык торчит, — пошутил я и сладко потянулся.

— Нет! Ты чего! Окстись! — возмущённо вскричал братец, вытаращив глаза. — Не смей так шутить над ней.