Голубая зона - Эндрю Гросс

Она вдруг поняла, что ей будет тяжело не видеть, как растет ее младшая сестра. Она не увидит ее отправляющейся на школьный выпускной бал. Не узнает, как она окончит школу. Не сможет следить за ее спортивными успехами, не узнает, станет ли она первой. У них даже фамилия будет другая.

По щекам Кейт катились злые слезы, причину которых она не могла объяснить. Грег поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

– Эй, где ты? Ты только взгляни! – крикнул он.

Он вошел в комнату Эмили, держа в руках большие маски Билла Клинтона и Моники Левински, сохранившиеся после вечеринки на Хэллоуин, на которую ее родители ходили год назад. Он увидел лицо Кейт и остановился.

– Господи, Кейт! – Он сел рядом с ней на кровать и обнял ее.

– Не могу ничего поделать! – сказала она. – Меня просто разрывает от злости, мать твою. Он не имел права так с нами поступить. Он украл нашу семью, Грег.

– Я знаю… я знаю, – шептал он. – Наверное, это мы плохо придумали – приехать сюда. Хочешь уйти?

Она покачала головой:

– Мы уже здесь. Будь оно все проклято. Сделаем то, зачем приехали.

Она взяла фотографии Эмили и, прежде чем спуститься вниз, открыла дверь в спальню родителей. Там стояла куча коробок. Одежда, духи, картины. Все упаковано. Готово к перевозке.

Один ящик комода был приоткрыт. Кейт увидела, что внутри что-то есть. Кожаная папка со всякими старыми бумагами. Наверное, принадлежавшие отцу фотографии и документы. Ранние фотографии его и Шарон еще с тех времен, когда он учился в Нью-Йоркском университете, а она на первом курсе Корнеллского университета. Несколько гематологических сертификатов. Фотография его матери, Роуз. Письма… Как мог он их просто бросить?

Она положила в папку фотографии Эмили и закрыла ее. Это было все, что она взяла.

Они спустились вниз в вестибюль и постояли там немного в последний раз.

– Готова? – спросил Грег.

Наконец Кейт кивнула.

– Это хочешь взять? – ухмыльнулся он, протягивая ей маски Клинтона и Моники.

– Не-а. Отец ненавидел Клинтона. Это он просто такую глупую шутку придумал.

Он выбросил маски в мусорную корзину у дверей.

Кейт обернулась в последний раз.

– Сейчас я выйду из этой двери и оставлю за собой все свое прошлое, – печально сказала она. – У меня больше нет семьи.

– Нет, есть, – возразил Грег и притянул ее к себе. – У тебя есть я. Давай поженимся, Кейт.

– Ну да. – Она шмыгнула носом. – Знаешь, как застать девушку в подходящий момент. Шикарная свадьба, и пусть идет к чертям. Верно?

– Нет, я серьезно, – сказал он. – Мы любим друг друга. Через полтора года у меня будет практика. Мне все равно, пусть на свадьбе никого, кроме нас, не будет. Давай поженимся, Кейт.

Она молча смотрела на него сияющими глазами.

– Теперь я твоя семья.

Часть вторая

Глава девятнадцатая

Четырнадцать месяцев спустя

– Эй, Фергус! Давай, мальчик, шевелись!

Было ясное августовское утро, и Кейт бегала по парку на Томпкинс-сквер вместе с Фергусом, шестимесячным щенком лабродуделя, которого они с Грегом «усыновили». Он гонялся за белкой и сильно тянул короткий поводок.

Ужасные события прошлого, казалось, остались далеко позади.

Теперь ее звали Кейт Геррера. Они с Грегом расписались полгода назад в мэрии. Жили они на седьмом этаже перестроенного склада на Седьмой улице, в нескольких кварталах отсюда. Грегу оставалось меньше года стажироваться.

Кейт каждое утро перед работой довольно долго бегала с Фергусом. И еще дважды в неделю, в субботу и среду, рано утром занималась греблей на лодочной станции на реке Гарлем. Продолжала работать в лаборатории. Через год собиралась защищать диссертацию. Дальше она ничего не планировала. Грег разослал много заявлений о приеме на работу. Но все сводилось к вопросу, где он будет проходить практику. За последний год они и так расстались со многими своими старыми друзьями.

Кейт до сих пор не имела представления, где находится ее семья. Где-то на западе, вот все, что она знала. Примерно раз в две недели она получала записки по электронной почте и письма, иногда телефонные звонки через офис отдела, занимающегося программой защиты свидетелей. Эм продолжала играть в сквош и начинала думать насчет колледжа. У Джастина много проблем в новой школе, он никак не может привыкнуть, завести новых друзей. Но больше всего она беспокоилась о матери. На ней плохо сказывались необходимость прятаться в чужом месте, сложности с новыми друзьями. Кейт знала, что, после того как Бена выпустили, у него с Шарон были натянутые отношения.

Кейт видела отца всего один раз, перед судом. Агенты организовали им тайную встречу. Они не хотели, чтобы она появлялась в суде. Всего за несколько недель до суда одна из основных свидетелей, бухгалтер из «Аргота», женщина сорока двух лет с двумя детьми, была застрелена прямо на Шестой авеню. В часы пик. Новости попали во все газеты и телевизионные передачи и возбудили новую волну страха. Вот почему они завели собаку, шутили они. Разумеется, смешного было мало. Страшно до ужаса.

Кроме того, Фергус был способен только на то, чтобы зализать любого до смерти, попытайся кто-то подойти.

– Пошли, парень! – Кейт потянула Фергуса к скамейке. Уличный мим исполнял свой обычный номер на дорожке. Здесь всегда что-нибудь происходило.

В конечном итоге Консерга, колумбиец из «Пас», которого все хотели поймать, сбежал из страны еще до суда. Другого, Трухильо, пришлось отпустить, потому что в связи с отсутствием главного свидетеля дело у прокурора развалилось. Гарольда Корнрейха посадили. Друга папы. Они вместе играли в гольф. Именно поэтому семью сорвали с насиженного места. Сейчас Гарольд сидел в федеральной тюрьме. Ему дали двадцать лет.

Кейт взглянула на часы. Уже начало девятого. Ей следовало быть в лаборатории в половине десятого. Пора двигаться. Она еще минутку посмотрела на мима, съела кусок шоколадки, чтобы поддержать уровень сахара в крови. Фергусу вроде тоже нравился артист.

– До чего славный!

Голос раздался со скамейки напротив. Кейт вздрогнула. Мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, в мятой куртке и кепке, какие носят игроки в гольф. На его коленях лежала газета. Кейт видела его в парке несколько раз раньше.

– Не уверен, что узнаю породу. – Он улыбнулся и показал на Фергуса. Он наклонился вперед и жестом позвал собаку. Фергус, которому осторожность была неизвестна, радостно подбежал.

– Это лабродудель, – ответила Кейт. – Помесь лабрадора и пуделя.

Мужчина взял в ладони морду собаки.

– Столько появилось новых пород… За ними не поспеешь. – Он улыбнулся.

Кейт тоже улыбнулась. Ей показалось, что она расслышала слабый акцент. Но Фергусу ужасно нравилось внимание к собственной особе.

– Я здесь бываю время от времени, – сказал он. – Моя фамилия Барретто. А вас как зовут?

– Я – Кейт, – ответила она. Агенты из программы предупреждали ее: никогда не называйте своей фамилии. Но этот человек… Она почувствовала себя глупо, соблюдая эту дистанцию. Он совсем безобидный. – Мне кажется, вы уже знакомы с Фергусом.

– Приятно познакомиться, Кейт. – Человек вежливо поклонился. Взял в руку лапу собаки. – И с тобой тоже, дружок.

Они несколько минут молча смотрели на представление мима, и затем он сказал фразу, которая привела Кейт в замешательство:

– У вас диабет, мисс Кейт, не правда ли?

Кейт взглянула на него. Ощутила, как машинально покрепче вцепилась в поводок Фергуса. По спине пробежали нервные мурашки.

– Пожалуйста, не волнуйтесь. – Мужчина попытался улыбнуться. – Я не хотел проявлять настырность. Просто я видел вас несколько раз и заметил, что вы проверяете себя после бега. Иногда вы съедаете что-нибудь сладкое. Я не хотел вас пугать. У моей жены был диабет, вот и все.

Кейт расслабилась и даже немного устыдилась. Ей были неприятны ее собственная реакция, ее опасливое отношение к незнакомым людям. Мужчина просто хочет поговорить. И на этот раз ей тоже захотелось с кем-нибудь поболтать.

– И как она? – спросила Кейт. – Ваша жена?

– Благодарю вас, – тепло отозвался мужчина, – но она уже давно умерла.

– Мне очень жаль, – сказала Кейт, встречаясь с его поблескивающими глазами.

Уличный артист закончил свое представление. Все вежливо похлопали. Кейт встала и взглянула на часы.

– Боюсь, что мне нужно бежать, мистер Барретто. Может быть, мы с вами еще разок столкнемся.

– Надеюсь. – Мужчина снял кепку. И сказал фразу, которая во второй раз заставила ее вздрогнуть: – И buenos dias[3] тебе, Фергус.

Кейт постаралась улыбнуться и начала пятиться, чувствуя, как колотится сердце. Голос Каветти зазвучал в ее голове: «Если что-то покажется вам подозрительным, Кейт, немедленно убирайтесь оттуда…»