Зона отчуждения - Андрей Ливадный

Это была первая значительная победа и первая ощутимая потеря: пилотом, совершившим столь отчаянный маневр, был Игорь Рокотов, тот самый человек, который, управляя семейным аграрным роботом, сумел остановить первую волну вторжения на Дабог.

Куда забросила гиперсфера два корабля и появятся ли они вновь на исторической сцене событий в ближайшем отрезке времени, оставалось только гадать. Гиперсфера могла вывести их как к соседней звезде, так и на окраину Галактики. «Слепой рывок», совершенный без скрупулезных расчетов, всегда оканчивался неподдающейся вычислению точкой обратного выхода.

Вторая новость была еще более ошеломительна. Воспользовавшись моментом, бывшие транспортные суда объединенного флота трех колоний: Элио, Кьюига и Рори, все это время скрытно проходившие переоснащение на безвоздушной луне Стеллар, прорвали орбитальную блокаду Дабога.

Часть кораблей завязала бой с четырьмя оставшимися на орбите крейсерами, а большинство транспортов совершило посадку на Дабог для эвакуации остатков населения многострадальной планеты, все это время сдерживавшей наступление космического флота Земли на иные миры.

Прорыв блокады был успешен, с Дабога удалось вывезти не только беженцев, но и часть исполинских шагающих роботов, которые наводили ужас на силы вторжения Земного Альянса.

Затем корабли, принимавшие участие в операции, образовали два конвоя, которые взяли курс в направлении Элио и Кьюига соответственно.

Не все прошло так гладко, как казалось из первого сообщения: конвой, отступавший к Элио, был атакован силами третьего ударного флота Земли, появившегося в районе Дабога уже после того, как последний транспортный корабль покинул поверхность сожженной ядерными бомбардировками планеты.

Следуя за отступающими кораблями, третий флот вышел к Элио, где был встречен силами самообороны планеты. На Элио упала одна-единственная орбитальная бомба, но и она нанесла непоправимый ущерб. Был разрушен Раворград — столица планеты, отстроенная на месте исторической посадки колониального транспорта «Кривич» на берегу залива Эйкон.

Встретив жесткое сопротивление на орбитах Элио, флот Земного Альянса отступил и исчез в гиперсфере. Теперь его внезапного появления могла ожидать любая планета, тем более что на орбиты Дабога к тому времени вышло еще несколько крейсеров далекой прародины.

Блокада многострадальной планеты возобновилась, не все население согласилось улететь на прорвавшихся транспортах — в подземных бункерах остались наиболее отчаявшиеся, потерявшие семью, душу и разум в непрекращающемся котле планетарных бомбардировок.

Дабог по-прежнему сопротивлялся, хотя на его поверхности уже наступила ядерная зима…

* * *

Первый транспорт с беженцами совершил посадку в космическом порту Кьюига поздним вечером, когда солнце в безоблачном небе уже склонилось к горизонту, окрашивая землю, дома и деревья в закатный багрянец.

Вадим вместе с Хьюго вышел на стартопосадочное поле.

Зрелище, представшее их взглядам, было зловещим и удручающим.

Нечаев хорошо помнил один из наиболее вместительных грузопассажирских кораблей космофлота Кьюига — транспорт «Игла», который теперь, после реконструкции, именовался крейсером.

Корабль возвышался посреди стартопосадочного поля мрачной, потрескивающей при остывании обтекаемой глыбой. Включившиеся по периметру посадочной площадки прожектора разогнали сгущающиеся сумерки, рассеяли багрянец последних солнечных лучей, и в их режущем глаз свете стали видны тысячи выщербин, покрывающих броню «Иглы», в глаза бросались сбитые и покореженные надстройки, несколько уродливых дыр, насквозь пробивших обшивку корабля и вызвавших полную декомпрессию в части отсеков…

Глядя на «Иглу», Вадим не мог понять, как корабль сумел дотянуть до Кьюига и совершить посадку…

Наконец, когда корпус крейсера немного остыл, гулко взвыв моторами, открылись все четыре грузопассажирские аппарели.

По трапу начали спускаться люди. Они шли поодиночке и парами, без багажа, в потрепанной, изношенной одежде… Их лица были бледными и осунувшимися. Худоба беженцев, серая одежда, их одинаковые короткие стрижки делали неотличимыми мужчин от женщин, все сливалось в единый людской поток, из которого выделялись разве что дети…

Такие же бледные и осунувшиеся, с огромными глазами на исхудалых лицах, они смотрели на открывшийся их взглядам нетронутый войной мир с равнодушием стариков…

Вадиму стало жутко от этих сцен.

Хьюго, с которым он успел не только свыкнуться, но и сдружиться в период изматывающих тренировок, стоял рядом, будто изваяние, ни разу не взвизгнув своими сервомоторами, словно и он понимал трагизм момента, страшась нарушить гробовую тишину, окутавшую космопорт.

Ее внезапно разорвал другой звук.

По правой аппарели, которая предназначалась для груза, внезапно пробежала конвульсия, будто металл пандуса испытал несвойственную, запредельную для него нагрузку.

Вадим невольно вздрогнул, переведя взгляд в сторону нового источника звука.

В недрах космического корабля что-то глухо взвыло. Нечаев еще не знал, что с таким характерным воем раскручиваются гироскопы самостабилизирующих систем шагающих аграрных исполинов Дабога.

Прошло не менее минуты, прежде чем раздался звук мощных сервомоторов, и пандус содрогнулся, когда на его наклонную плоскость, покрытую рифленым железом, ступил четырехпалый ступоход, с одним коленным шарнирным соединением и четырьмя свободно сочлененными, цепкими, как когти птицы, механическими пальцами, каждый из которых был размером в половину человеческого роста.

Шагающий механизм, появившийся из чрева корабля, выглядел жутко и необычно. Огромная, покрытая броней камуфлированная птица — вот первое впечатление, возникшее у Вадима при взгляде на вытянутый контур пятнадцатиметровой высоты, в лобовой части которого зеленовато светились два узких, чуть раскосых разреза брони, исполняющих роль оптических триплексов.

Если проводить аналогии с доступными разуму биологическими прототипами, то у машины были ноги кузнечика, вытянутое туловище хищной птицы, а все остальное не поддавалось никаким сравнениям. Над загривком машины, чудь сдвинутые к ее задней части, выступали два горба горнопроходческих лазерных установок, каждая из которых имела мощность в двести пятьдесят мегаватт и могла резать скалы, как режет горячий нож кусок затвердевшего масла.

Неудивительно, что боевые планетарные машины Земного

Альянса, высадившиеся на Дабог, потерпели сокрушительное поражение при встрече с этими аграрными кибермеханизмами.

Техника колонистов за четыреста лет изоляции развивалась, сообразуясь с нуждами освоения той или иной планеты, и в мирах, которых не коснулись деградация и упадок, некоторые образчики робототехники намного превосходили разработки далекой Земли, а ступоходы Дабога вообще не имели аналогов ни на одной из планет…

Они были созданы из-за топкой болотистой почвы материков, где вязли и тонули вездеходы, а также из-за царивших на Дабоге огромных чудовищ, которых первые колонисты по привычке называли «динозаврами».

Силы вторжения Земного Альянса потерпели поражение и не смогли овладеть планетой по той причине, что вся первичная инфраструктура колонии, из-за упомянутых факторов местной биосферы, располагалась под землей, в глубоко эшелонированных бункерах. Две сотни лет люди жили и работали в убежищах, пока механические исполины, подобные этому, только что сошедшему с аппарели «Иглы» шагающему роботу, расчищали и мелиорировали топи, боролись с гигантскими жизненными формами планеты, вытесняя их с расчищенных территорий, где насаждались гибридные растения, позже получившие название «Дерево Бао». Только в течение двух последних столетий жители Дабога смогли постепенно переселиться на поверхность освоенного машинами участка материка, где и заложили пять городов, соединенных инфраструктурой дорог, между которыми располагались плантации упомянутого дерева, чьи плоды, богатые растительным протеином, стали основой сельского хозяйства и главной статьей импорта в зарождающейся межзвездной торговле.

Кроме плодов дерева Бао, Дабог производил много робототехники.

Все автоматические производства по-прежнему оставались под землей, — не было смысла переносить их на поверхность, а шагающие исполины остались не у дел, — казалось, их время прошло, кануло в лету, пока не грянул тот роковой день орбитальной бомбежки…

Глядя на изможденных людей, поврежденный в космическом бою корабль и огромного робота невиданной конструкции, броню которого также покрывали выщербины и ожоги, Вадим впервые увидел войну…

Он еще не знал, что буквально на следующий день она докатится до родного Кьюига.