Глаз Павлина - Вячеслав Шалыгин

– Может, продавцы не хотят, чтобы все камни скупил Халид, потому что обижены на ливанцев? – спросил Красавчик, воспользовавшись паузой.'

На ливанцев полмира обижено, однако мне кажется, здесь что-то другое,

– возразил Эрик и в очередной раз задумался. – Что-то крутится в голове, но я никак не могу уцепиться…

– Не перегрейся, – сказал Красавчик и потянулся. – Давай лучше съездим в госпиталь, допросим этого Еременко. Глядишь, что-нибудь да прояснится…

Глава 14

Костя без сил рухнул на колени и, небрежно отбросив ружье, наклонился к ручью. Уже совсем рассвело, и, по грубым расчетам, ему удалось оторваться от преследователей километра на полтора. Немного повертев головой, чтобы сориентироваться на местности, Костя пришел к выводу, что встретившийся ручей является именно тем источником водоснабжения, что поит оставленный врагам лагерь. Брагин нашел в себе силы подняться и пройти немного вверх по течению. Возможно, так оно и было. Вода вытекала из-под низкого свода узкой пещерки в почти отвесной скале. Костя заглянул в тоннель и глубоко вдохнул сырой прохладный воздух. Враги наверняка найдут его, если пещера окажется простой сливной трубой без ответвлений и лабиринтов. Кроме того, она может сузиться метров через десять, образуя тупик для человеческого тела. С другой стороны, по горам измученному Брагину было не убежать от полутора сотен тренированных и сытых солдат. Взгляд Кости упал на винтовку, и тут его осенило. Он вспомнил устроенную Пашей демонстрацию возможностей трофейного оружия и сразу же воспрял духом. Если впереди встанет совсем уж непроходимая стена, можно попробовать пробиться с помощью супероружия. Брагин пригнулся и решительно шагнул в темноту пещеры. Как он и предполагал, через несколько шагов потолок стал понижаться и Косте пришлось сначала встать на четвереньки, а потом и вовсе лечь в ледяную воду. Глубина ручья была сантиметров тридцать, над водой оставалось еще столько же воздушного пространства, а затем шел зловещий камень. Руки и ноги Браги-на едва шевелились, то ли от холода, то ли от ужаса. Ему казалось, что он задыхается. Ледяная вода заставляла его вдыхать коротко и судорожно, а страх перед нависшей сверху скалой не давал полноценно выдохнуть. Так, хрипя и захлебываясь, Костя все-таки полз, периодически вскидывая руку, чтобы проверить, не стал ли потолок выше. Ничего подобного не происходило. Даже наоборот, через некоторое время Брагин был вынужден прижаться животом к самому дну и оставить над водой только глаза и нос. Скала царапала коротко стриженную макушку, а тело трясла крупная дрожь. Приступы клаустрофобии уже давно слились в единый кошмар, и Костя перестал обращать внимание на свой новый психический статус. Он упрямо полз вперед, с каждой минутой все медленнее и медленнее. Глаза начали слипаться. Он вспомнил, что не спал всю ночь, и от этой мысли ему вдруг жутко захотелось вздремнуть хотя бы пять секунд. В кромешной темноте. он уже не различал, что владеет его разумом – сон или явь. Продолжал ли он ползти или остановился? Кто-то нежно погладил его по руке. Костя улыбнулся. От прикосновения стало тепло и уютно. Это была, конечно же, Лиза. Стоило ему так подумать, как девушка рассмеялась и поцеловала его в лоб. «Лиза, нехорошо целовать интересного мужчину, как ребенка, – игриво сказал Брагин и непроизвольно добавил: – Или покойника…» Покойника! Костя почувствовал волну обжигающего огня, прокатившуюся от паха до шеи. Огонь ударил в небо, разлился во рту и полыхнул оранжевым отблеском перед закрытыми глазами. Брагин почувствовал, как возвращается откуда-то издалека на грешную землю, услышал неутомимый плеск воды и, резко открыв глаза,сел.

Сначала он не понимал, что происходит и где он оказался. Но постепенно до него дошло, что потолок над головой закончился, причем исключительно вовремя. Примерно за шаг до того момента, когда Брагин мог замерзнуть насмерть. Осознав этот факт, Костя не испугался, а только содрогнулся, включив тем самым механизм терморегуляции. Его начало трясти с такой силой, что он едва удержался на ногах.

Брагин пошарил вокруг и уперся в левую стену тоннеля. До потолка он достать не смог, видимо, ручей вывел его в большой грот. Костя долго растирал онемевшие руки, ноги и грудь. Наконец, добившись минимальной чувствительности конечностей, он осторожно двинулся вдоль стены.

Вода поднялась ему по грудь, и Брагин был вынужден поплыть, при каждом гребке левой рукой упорно касаясь стены. Он понимал, что этим, вполне возможно, удлиняет свой путь, например, если грот был округлым и кратчайшее расстояние через подземное озеро лежало по прямой. Однако в полной темноте ему нужен был ощутимый ориентир, а кроме стены, ничего другого здесь просто не было.

Плавание, в отличие от ползанья, замерзнуть не давало. Несколько раз Костины ноги сводило судорогой, но он умел справляться с этим неприятным явлением. Прижавшись спиной к стене, он группировался, как поплавок и делал сведенным мышцам сильный, но плавный массаж. Этого хватало ненадолго, однако тем не менее Костя упорно продвигался вперед. Сколько времени он провел, купаясь в ледяной воде, определить было трудно. Костя старался об этом не думать, поскольку сразу же вспоминались больница, уколы и липнущие к корню языка горькие таблетки. Брагин поморщился. Он не сомневался, что давно бы отдал концы, не будь на нем теплоизолирующего комбинезона.

Почувствовав течение, Костя поплыл быстрее и через пару минут нащупал под собой дно. Он встал на четвереньки и пополз. Стена резко свернула вправо, и Брагину почудился свет. Он интенсивно заработал руками и коленями. Света становилось все больше, а ручей мелел, пока не стал едва прикрывать запястья. Костя осторожно сел на корточки, затем встал и, убедившись, что потолок достаточно высокий, побрел к источнику освещения. Через несколько шагов Брагин ощутил легкое движение воздуха и увидел довольно большую дыру в паре метров над уровнем пола. Через нее с шумом вливалась бегущая навстречу вода. Косте подумалось, что это вряд ли та самая пещера, которую он обнаружил в ущелье. Тогда, при осмотре, никакого шума от водопада он не слышал, но главное было не в этом. Он ушел от погони и выжил… Пока.

Брагин из последних сил вскарабкался на порог, снял с плеча винтовку и осторожно выглянул наружу.

В глаза ему ударил яркий солнечный свет. Костя почувствовал запах разогретых камней, травы и цветов. В воздухе носились голоса птиц и шелест ветра. Совсем рядом с пещерой на плоском камне грелась длинная зеленая ящерица. Брагин осторожно шагнул вперед, потом еще, выбрался из воды на берег и осмотрелся. Он попал в незнакомую долину, сплошь заваленную огромными камнями и заросшую низким кустарником. Костя немного отошел от пещеры в сторону и, с трудом сняв с себя одежду, завалился под кустом на траву. Его отчаянно лихорадило, но теперь это была не та дрожь, что сотрясала его в воде, а натуральный озноб. Костя передвинулся из тени на солнце, однако это не помогло. Лихорадка продолжалась. Смирившись с простудой, он улегся обратно под куст, повернулся на бок и, подтянув ноги к животу, уснул.

Сон был насыщен галлюцинациями и никакого облегчения Брагину не принес. Когда он пришел в себя, солнце уже двигалось к закату. Его одежда высохла, и он с большим удовольствием натянул черный костюм, хотя догадывался, что от жара это не спасет. Ему отчаянно нужны были лекарства, но таблетки в его снаряжение не входили, а целебных трав он не знал. К слабости от лихорадки присоединялась слабость от голода. Брагин тоскливо обвел взглядом окружающие скалы и отметил про себя, что по части охоты он настолько же слаб, как и по части лекарственных растений. «Настоящего индейца», как ни крути, из него не получалось. Придя к такому неутешительному выводу, он сник, однако тут же заставил себя подняться и принялся взбираться на крутой склон, отчаянно тратя последние силы.

Умереть от голода, пройдя все испытания, казалось верхом глупости, и эта мысль вела Брагина все выше, отгоняя отчаяние и усталость.

– Должны же здесь быть какие-нибудь горные бараны или… что еще тут водится?

Костя уже не замечал, что разговаривает сам с собой. Мелькающие перед глазами камни и клочья травы сливались в единый фон. Брагин то и дело оступался, падал на колени, но потом, бормоча проклятия, поднимался и упорно лез наверх.

Скоро силы окончательно покинули его изможденное тело, и он рухнул на относительно ровном участке склона.

– Нет здесь никаких баранов! – срывающимся голосом крикнул он, словно обращаясь к кому-то, кто остался внизу, и уткнулся лицом в пыльную траву.

– Ну почему же? – неожиданно раздался незнакомый голос. – Одного я вижу совершенно отчетливо. Какого дьявола ты делаешь в этих горах, Константин? И откуда у тебя такой замечательно ржавый пистолет?

Брагин медленно поднял голову и понял, что, как ни старался, уйти от смерти ему не удалось.