Хадават - Вячеслав Ковалев

Мартин, его непосредственный начальник, ему никогда не нравился – зануда, каких еще поискать.

Час пик уже прошел, поэтому он без труда добрался до офиса в одном из тех особняков, которые во множестве появились за последние годы по всему городу. Некоторые правда так и не достроены. Хозяева размахнулись не на шутку, потом что-то не срослось, и теперь эти двух-трехэтажные монстры-коробки уныло смотрели мертвыми провалами окон на окружающих. Особняк, к которому он подъехал, был не такой. Аккуратное здание в полтора этажа, песочная плитка на стенах и бордовая черепица на крыше. Неброский заборчик, увитый плющом. Скромная табличка при входе. Хотя здание, казавшееся с виду не очень уж и большим, на самом деле было не таким уж и маленьким. Ворота бесшумно открылись, он въехал, почти не сбавляя скорости, они так же бесшумно закрылись. Его встретил Борис, привратник.

– Доброго вечера, Никита Владимирович, прошу вас. – Ни один мускул не дрогнул на его лице, а спокойной выправке позавидовал бы любой гвардеец из роты почетного караула.

«И где Мартин таких берет?» – думал Никита, проходя в здание.

Борис умудрился догнать его и открыть дверь.

– У нас сегодня особые гости, Леонид Арсеньевич ждет вашего доклада.

Никита невольно подтянулся. Шеф?! Здесь?! Да, вопрос, видать, и впрямь важный. Когда ему поручили нынешнее дело, он подумал, что это обычные интрижки, но оказалось, все серьезнее. Он прошел в конференц-зал. С шефом, которого часто называли генералом, он встречался довольно часто и очень уважал этого человека за его острый ум и житейскую мудрость. Но было еще одно чувство, которое он не показывал никому. Он боялся генерала, зная его настоящую силу и возможности. Боялся неподдельно. Он вошел и остановился посреди большой комнаты, ожидая, когда на него обратят внимание. Только старший мог заговорить первым.

Шеф стоял около большого аквариума и кормил рыбок. Это был нестарый еще человек, немного седоватый, немного полноватый, среднего роста и довольно простоватый на вид. Леонид Арсеньевич Князьев. Глава организации (которую они между собой называли гильдией), занявший этот пост двенадцать лет назад и крепко державший бразды правления в своих немного пухловатых руках. Он был одет в обычные джинсы и белую рубашку. Молодящийся пенсионер на отдыхе.

– Какие новости, Ник? – Привычка сокращать имена была позволительна только ему.

Никита сжато, но не упуская важных деталей, рассказал о своей встрече с Татьяной.

– Это хорошо, хорошо. – Он наконец отвлекся от рыб, повернулся к Никите, сел в одно из кресел, стоявших вокруг большого овального стола, указав рукой на другое.

Никита осторожно сел, непроизвольно стараясь держать спину как можно ровнее, опомнился, принял нарочито небрежную позу. Генерал заметил, усмехнулся. Этот человек буквально гипнотизировал его.

– И когда ты перестанешь меня бояться? Ведь мы с тобой родственники.

Это было правдой. Генерал приходился ему родным дядей. Впрочем, Никита, с младенчества воспитывавшийся в гильдии, узнал об этом всего два года назад. Дядя не спешил проявлять отеческих чувств к племяннику, который рос сиротой. Его родители погибли. Как? Он этого не знал. Отца убили, мать пропала неизвестно куда. Вот и все, что ему было известно.

– Это хорошо. – Еще раз проговорил дядя, сзади бесшумно возник Борис с подносом в руках. Кофе. Генерал взял одну чашку, другую Борис протянул Никите. Это были самые обычные чашки, миллилитров по триста, кофейных крохотулек генерал не признавал. Он вдохнул аромат, прикрыв глаза, с удовольствием отхлебнул немного. «Леонид» – красовалось на чашке. – Это хорошо… – Дядя, по всей видимости, решил повторить это раз сто, чтобы у Никиты не осталось сомнений. Он потянулся за мармеладом, любимым лакомством. – Но этого мало, – сухо добавил он.

Пить кофе Никите расхотелось.

– Нет, ты сделал все правильно и четко выполнил поручение, просто оно усложняется. Получить информацию и установить контакт с этой женщиной мало.

Он замолчал, хлебнул кофе, посидел, прищурив глаза и думая о чем-то своем.

– Я хочу пригласить тебя на прогулку, – вдруг сказал он.

– На прогулку? – Никита опешил.

– Именно, мой мальчик, на прогулку, мы поедем в один из наших загородных домов, километров семьдесят отсюда, потому как разговор нам предстоит серьезный и боюсь, что долгий. Готов?

– Конечно, – не раздумывая, ответил Никита.

– Тогда поехали. – Дядя встал.

Они сели в машину. За рулем был Коленька – щуплый паренек с глазами ангела, который стоил взвода спецназа. Личный генералов водитель и телохранитель. Поговорили о пустяках, вроде погоды и последних мировых новостей, а потом шеф ушел в какие-то свои раздумья, и они промолчали практически всю дорогу. Только под конец их небольшого путешествия дядя снова заговорил:

– Я люблю это место, знаешь, вдали от городского шума, любопытных глаз, рыбалка тут хорошая, думается легко. Ты любишь рыбалку? – спросил он у Никиты.

– Не очень, мне больше охота по душе.

– Понятно, надо будет как-нибудь выбраться с тобой, погулять, серых уток пострелять.

Никита промолчал. Что он мог ответить своему родному дяде, который ждал его двадцатипятилетия, чтобы сообщить о родстве?

Наконец они приехали. Высокий забор, охрана у ворот. Частная территория. Теперь это можно. Теперь многое можно. Машина плавно проехала ворота, подкатила к дому. Никита вышел и осмотрелся. Место было красивое. Они стояли около дома, расположенного на холме посреди большого, ухоженного парка. Аккуратно подстриженные кусты вдоль дорожек, вымощенных брусчаткой, деревянные беседки, малые скульптуры из камня и дерева, широкие основательные скамейки. Одна из дорожек шла вниз и скрывалась за деревьями, сквозь которые виднелось озеро, небольшой причал, несколько лодок. Сам дом был в три этажа, нижний отделан природным камнем; круглые окна, большие кованые фонари над дверью, сама дверь массивная, высокая, с затейливой резьбой. Второй и третий этаж оштукатурены, вокруг оконных проемов вставки из того же камня. Крыша была покатой, не очень высокой, кое-где виднелись мансардные оконца. Красивый дом. Со вкусом. Не ширпотреб, сразу видно. Никита был здесь впервые.

– Нравится? – спросил дядя.

– Да!

– Это одна из наших особых резиденций, вход сюда доступен далеко не всем. Ну пойдем. – Генерал пошел вперед, Никита следом.

Дверь плавно открылась, как только они подошли. Дядя провел его через широкий холл в небольшой уютный зал со стоящим посреди него камином, сложенным в форме круглого стола с массивной мраморной столешницей. Прямо в центре него был устроен очаг, в котором горели дрова. Над огнем свисала внушительная вытяжка. Стильная штука. И красивая. Около стола-камина стояло два кресла, перед которыми уютно расположились пузатая бутылка, пара коньячных бокалов, пепельница и коробка с сигарами.

– Присаживайся, разговор, как я уже сказал, будет серьезным и долгим. – Дядя сел, взял бутылку, плеснул в бокалы понемногу темно-янтарной жидкости. Один бокал протянул Никите. Тот взял и сел во второе кресло.

«А здесь ждали нашего приезда, – подумал он, – бутылка, два бокала, в камине вон огонь горит».

– Я люблю пить коньяк просто так, без ничего. Некоторые утверждают, что к нему нужно подавать горький шоколад, народ попроще заедает лимоном, но по мне, так все это только портит чудесный напиток.

Никита кивал, хотя знатоком и ценителем конька не был. Он предпочитал по-простому жахнуть холодненькой водочки в кругу добрых знакомых, да под хорошую закуску, да под хорошую беседу. Весело похрустеть молоденьким солененьким огурчиком, схватить на вилку сочащийся соком кусок банально жаренного мяса, перемежая это солеными мужскими шутками и историями «из жизни».

– Куда лучше так, просто, хотя, если ты что-нибудь хочешь, сейчас принесут.

– Не надо.

– Вот и хорошо!

Дядя сделал небольшой глоток из своего бокала, зажмурился, потом потянулся и достал сигару.

– Тебе не предлагаю, знаю – не куришь.

Это было правдой. Никита не курил никогда. Даже в шальном детстве, когда сверстники спешно раскуривали одну сигарету на четверых, прячась за углом школы, его сия чаша миновала. Почему так, он не задумывался. Не хотелось, и все.

Раскурив сигару, дядя посидел еще немного. Никита терпеливо ждал.

– С чего бы начать? Ладно! – Дядя будто на что-то решился. – Послушай, Никита, то, что я буду говорить, может показаться тебе нелепым, странным, но я попрошу тебя внимательно выслушать меня и по возможности поверить. Для меня сейчас главное, чтобы ты поверил. – Он говорил тихо, четко проговаривая слова. Он не смотрел на Никиту, его взгляд был прикован к огню.

– Разве я могу усомниться в ваших словах?

Дядя скривился.

– Ладно, попробуем. – Скажи мне, ты веришь в Бога?

Вопрос застал Никиту врасплох. Он удивленно посмотрел на генерала – не шутит ли? Нет, тот был серьезен. Он пристально смотрел на Никиту, было видно, что дядя напряжен. И Никита понял, что вне зависимости от сути разговора от него ждут искренности. Прежде всего искренности. Остальное потом.