Карибское пламя - Максин Барри

Дэмон Александер, небрежно прислонившись к одной из готических колонн на прогулочной палубе, держал в руках стаканчик с бургундским. Уже пробило одиннадцать — самое время как следует расслабиться. Все шло как по маслу. Оркестр был само совершенство, недаром он получил право играть здесь, после того как были прослушаны двадцать два музыкальных коллектива. Судно следовало строго по расписанию, и начальник хозяйственной службы не зафиксировал ни одной жалобы — вещь обычно совершенно немыслимая во время первого рейса. Он уже думал о том, сумеет ли улизнуть незаметно, скажем, через часик или что-то вроде этого, когда увидел ее. При виде этой женщины, рассеянно державшей в руках абсолютно ненужный ей бокал, он вдруг ощутил что-то вроде сильного, болезненного удара — во рту появилась шершавая сухость. Он сглотнул слюну. Да, безусловно, она — самая обворожительная женщина из всех, которых ему приходилось прежде встречать. Где же он ее раньше видел? Неужели на той пожелтевшей фотографии, которую показал ему как-то Ральф, — на ней была изображена дочь Джо Кинга. Фотокарточка не делала этой женщине никакой чести.

Хлебнув бургундского, он, не раздумывая, начал пробираться через весь зал по направлению к ней. Ему было о чем поговорить с доктором Рамоной М. Кинг. Но чем ближе он подходил к ней, тем медленнее шел. Когда он смотрел на нее с дальнего конца салона, то решил, что ее совершенная красота — скорее всего эффект расстояния. Но он ошибся. И эта ошибка заставила замереть его сердце. На ней было блестящее узкое платье цвета электрик, по фасону похожее на трубу, висевшее на изящных, тонких, как спагетти, штрипках, обнажая ее широкие, прямые плечи. На шее у нее было единственное украшение — простая серебряная цепочка. Воздух со свистом вырвался у него из легких. С трудом преодолевая последние метры до нее, он не спускал глаз с широкой, вровень с ее талией, шторки прямых, стекающих, словно водный поток, белокурых волос с отливом старинного беловатого золота. Она в этот момент смотрела в другую сторону, и поэтому он не видел ее профиля, который спрятался за завесой роскошных волос.

Дэмон, не выпуская бокала с бургундским, почувствовал, как у него задрожала рука, и недовольно нахмурился. Просто невероятно, но сердце у него вдруг заколотилось, подчиняясь давно забытому возбуждению. Такого он не испытывал с того времени, когда был еще легкомысленным юнцом.

Рамона, вдруг почувствовав, что стала объектом чьего-то пристального внимания, резко повернулась. Ее волосы, вымытые всего час назад, от резкого движения распались вокруг нее золотым дождем, а несколько мелких прядей прилипло к щекам.

Она, конечно, сразу узнала его, глаза ее расширились.

Дэмон Александер молчал, словно набрал в рот воды. Он был уверен, что обязательно скажет ей что-нибудь. Ну, например: "Что, черт подери, вы делаете на моем теплоходе?" Но от ее взгляда все его строгие слова вдруг превратились в шелуху. Глаза у нее были точно такого же цвета, как и платье. Прозрачно-голубые, размытые, настоящий электрик с чистым серебром.

Рамона, заглянув в его мужественное, красивое лицо, вдруг почувствовала, что теряет самонадеянность. Теперь, когда она столкнулась лицом к лицу со своим врагом, ей вдруг захотелось быть от него подальше. Глядя в серо-стальные глаза Дэмона, она ощутила непонятное беспокойство, словно предстала перед ним обнаженной.

Дэмону понравилось ее лицо — высокий, интеллигентный лоб, изящный прямой нос, губы совершенной формы, волевой подбородок. Он старался сейчас зацепиться за какой-нибудь дефект, чтобы спасти себя в такой опасной ситуации. Например, пара испорченных зубов. Прыщ. Все равно. Но все в ней блистало таким совершенством, что он вдруг почувствовал непреодолимое желание обнять ее за плечи и…

Он сделал глубокий вдох.

— Пора бы нам и встретиться, не находите? — спросил он, сложив губы в вызывающую улыбку. Несомненно, эта доктор Рамона М. Кинг умеет заставить мужчин повиноваться даже ее мизинцу. Чем раньше она поймет, что это с ним не пройдет, чем лучше.

Рамона прищурилась.

— В самом деле? — спросила она вдруг севшим голосом. Видимо, это от страха, подумала она, готовая к обороне. Он застал ее врасплох, появившись словно из воздуха.

Его улыбка вдруг стала жесткой, неприятной. Он протянул ей руку.

— Дэмон Александер, — представился он.

— Рамона Мюррей, — сказала она, протягивая, в свою очередь, свою. Она решила скрыть свою настоящую фамилию из стратегических соображений. Лучше, если Александер будет считать ее одной из обычных пассажирок, а не законной владелицей акций.

Дэмон, прикрыв веками глаза, попытался изобразить улыбку на лице. Начинаются обычные шутки, подумал он. Очень интересно…

— Не угодно ли потанцевать, мисс Мюррей? — спросил он, увидев, как в глубине ее глаз промелькнул страх. А может, гнев? В мгновение ока он, обняв Рамону за талию, почти силой вытащил ее в центр танцующей толпы.

Рамона чуть не задохнулась от негодования, когда его сильные руки сорвали ее с места. Когда они начали танцевать, она чувствовала, как дрожат у нее колени, касаясь его крепких, мускулистых ног, как у нее убыстряется, сбиваясь с привычного ритма, дыхание. Никогда прежде ей не приходилось ощущать столь явно мужскую силу. Ноги у нее подкашивались, и в какой-то момент ей показалось, что, не поддержи он ее, она упадет, упадет, как перезревший гнилой банан, к его ногам.

— Разве для вас необязательно дождаться согласия дамы? — раздраженно бросила она, задрав подбородок и сердито сверкая глазами.

Дэмон, глядя сверху вниз на нее, почувствовал, как у него предательски заколотилось сердце, а его мужское естество вдруг затвердело из-за непрошеного, внезапно обрушившегося на него желания, на удовлетворение которого у него не было никакой надежды.

— Ах, мисс Мюррей, я никогда не делаю того, что от меня ожидают, — насмешливо сказал он.

Она увидела, как потемнели его глаза, и поняла, как он возбужден. В то же мгновение она ощутила, что внутри нее, в самой глубине ее тела что-то начало сладостно таять. Чтобы скрыть охвативший ее стыд, она, быстро наклонив голову, прижалась щекой к лацкану его пиджака. Ее руки, которые до этого лениво покоились у него на спине, сжались в кулаки.

Дэмон все еще пристально глядел на нее сверху вниз, его бледное лицо было серьезным и сосредоточенным. Ее белокурая головка так естественно легла на его плечо, словно наконец-то обрела свое место.

Он сильнее сжал руками ее талию — угрожающий жест, — и когда она посмотрела на него, то увидела в его глазах, хоть они и подернулись дымчатой пленкой, стальную решимость.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});