Гражданская война - Влад Тарханов

они имеют еще примерно шестьдесят тысяч более-менее боеспособных маньчжурских войск. Мы уже сейчас кроме четырех интербригад ввели в Маньчжурию шесть пехотных и две кавалерийские дивизии, две кавалерийские дивизии армии Монгольской народной республики. Мы имеем серьезное преимущество в артиллерии и танках, а также подавляющее в воздухе. Тем не менее, последующие бои будут непростыми. В тоже время захват Харбина и освобождение части КВЖД Харбин-Владивосток обеспечивает хорошее снабжение наступающих в Маньчжурии войск противника.

— А что Японское правительство, товарищ Молотов? Не делает нам никаких предложений? Не хотят поговорить? Что слышно с вашей стороны?

— По неофициальным каналам (а мы не находимся в состоянии войны с Японией) прощупывают нашу позицию. Те не менее, сейчас в правительстве страны больший вес имеют ястребы. Правда, столь мощный удар по японскому флоту подействовал на их головы холодным душем.

— Как вы считаете, Мукден взять по силам? Выдавить японцев из Маньчжурии? Что скажите, товарищ Шапошников?

— Если с нового года мы подключим к операциям силы освободительной армии, которую формируем в Особом районе — а это будет еще шесть-восемь более-менее обученных дивизий, если они еще и смогут занять Пекин, — опорный пункт для их операций против Квантунской армии, то до осени тридцать третьего года вполне реально выдавить японцев к границам Кореи.

— Есть такое мнение, товарищи, что дальше границ Кореи нам оперировать не стоит. За эту страну японцы будут сражаться решительно и упорно. И снабжение в Корею завозить проще. И силы сопротивления в самой Корее выдавлены в Маньчжурию. И воюют они с японцами без огонька, плохо воюют. Так что. если японцы захотят с нами договариваться, то Корею мы им оставим, как и возможность захвата всех земель южнее Хуанхе. А по остальным предложим вести переговоры позже, когда они созреют.

На самом дала все силы сопротивления в Корее были разгромлены и выдавлены в Китай, небольшие отряды корейцев продолжали партизанскую борьбу в Маньчжурии, сред них было много полевых командиров, которые не были объединены между собой, настоящая анархия и партизанщина. И это серьезно раздражало вождя.

— Наши цели: подконтрольная нам и только нам Маньчжурия, которая должна стать житницей СССР, плюс уголь и металл для нашего Дальнего Востока! Объединение Монголии и Внутренней Монголии, создание Большой социалистической Монголии, Свободной Уйгурии. Эти вопросы будут решены в ближайшее время. Как и наше проникновение в Тибет.

— Эти наши планы сильно беспокоят британцев. — заметил Молотов. — А если мы продолжим переговоры, и японцы позже вторгнутся в Южный Китай при полном нашем одобрении, то и САСШ могут серьезно так возбудиться, воспринимая это как покушение на их интересы в Китае, что совсем-совсем нехорошо.

— Настолько сильно врага беспокоят наши планы, что на товарища Лакобу уже дважды покушались, дважды на товарища Кирова, один раз на товарища Сталина! И все следы ведут в британское посольство. Думаю, нам надо найти какой-то адекватный ответ на эти поползновения британского льва. Надо бы ему усы подпалить! Займитесь этим вопросом. Товарищ Артузов. А когда проведете акцию, намекните по своим каналам, что на следующее покушение ответ будет еще более мощным и страшным. Там все-таки не дураки в разведке работают.

— Проработаем операцию, товарищ Сталин! — взял под козырек Артур Христианович.

— Даю две недели, после жду вас с предложениями по британскому вопросу.

— Слушаюсь! Товарищи из Китая сообщают, что британцы настаивают, чтобы к руководству Гоминьданом вернулся Чан Кайши, обещают в таком случае усилить военную помощь. — сообщил Артузов.

— Идиоты, Чан служит и Японии, и Британии, и нам — кто деньги даёт, тому и служит. Американцы денег дадут — и им служить будет! На такого человека делать ставку нельзя! Впрочем, это не моё дело. Мы будем ставить на коммунистов. Их армия более дисциплинированная. Как там у них с национализмом? Удается его выкорчевать?

— С трудом, товарищ Сталин! С большим трудом! Компартия Китая заражена идеями Мао, сейчас происходит аккуратная чистка: маоистов удаляют с высших постов и от власти, но процесс непростой и требует значительного времени.

— А мы не будем спешить, товарища, совершенно не будем спешить. Китай — большая страна и кушать ее надо по кусочкам!

Глава седьмая

Где деньги, Зин?!?

Москва. Кремль. Кабинет Сталина.

11 декабря 1932 года

— Есть мнение, сделать небольшой перерыв, а после него наше заседание будет продолжено.

После этих слов вождя, казалось, можно было услышать массовый вздох облегчения. Два часа и сорок шесть минут очень жёстко обговаривали Восточные дела, не только Китай, но и ситуацию в республиках Киргизии, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Советской Туркестанской республики. Впрочем, были и положительные подвижки: регионы с русским населением заявили о своей автономии и присоединении к РСФСР. Но торжествовать было рано — в республиках все ещё процветали старые порядки, байство, кумовство, для дехкан ничего не изменилось: вместо одних баев пришли другие. И иначе никто из местных ситуацию не интерпретировал. Вот и думали, как с этим бороться. Тем более, что мусульманское сообщество очень консервативное и менять вековые устои архисложное дело.

После чая с булочками и пирожками, которыми славился кремлевский буфет, продолжили заседание, повернувшись к проблемам на Западе. Правда, остались только те, кого Сталин причислял к ближнему кругу и кому мог безусловно доверять. Киров, Лакоба, Молотов и никого более.

— Товарищи, теперь мы собрались, чтобы обсудить очень наглое предложение товарища Строителя. Многие знакомы с ним лично, знаете его, как проверенного, по-настоящему нашего человека. Тем не менее, его предложения для нас крайне революционны. Даже опасны. Но, вполне возможно, они будут в чём-то удачными, это если его очередная авантюра удастся. Сейчас вы ознакомитесь с меморандумом, который он мне предоставил три дня назад. И все эти три дня я не знал, что с этой бумагой делать — подтереться ею или дать ей ход. Присоединяйтесь, если решим подтереться, там на всех хватит!

Размноженный меморандум читали в тишине. Пока верные соратники вождя «переваривали» почти неперевариваемый текст, Иосиф Виссарионович набивал трубку и вспоминал, каким сложным и эмоционально насыщенным получился у него разговор с Кольцовым, который этот меморандум предоставил. Времени у него не было, и он пригласил Кольцова с бумагами на дачу. Наверное, это Пятницына и спасло, даже не представляю, что сделал бы с ним за такой документ. Но, когда вспышка гнева прошла, они начали разговаривать. И этот пацан приводил мне такие аргументы… Откуда он это знает? Почему так решил подать вопрос? Впервые за многие месяцы Сталин не знал, что с этим делать, запятая в фразе «казнить нельзя помиловать» никак не находила своё место. Он отпустил Кольцова-Пятницына, но от этого разговора остался очень неприятный осадок. И теперь надо было отработать эту информацию на самых верных