Полночная любовница - Никола Корник

– Титул, состояние, жизнь…

Гаррика не заботило его герцогство, если не считать ответственности перед людьми, которые ему служили. Ему не единожды хотелось отказаться от титула – он предполагал, что кто-нибудь из его младших братьев наслаждался бы этой ролью намного больше. Заседал бы в палате лордов и упивался своим величием. Что касается состояния, то оно позволяло ему делать то, что он хотел, и с его стороны было бы огромной неблагодарностью не ценить этого. Деньги также позволяли ему защищать тех, кто в нем нуждался. А жизнь… Он иронично улыбнулся. После гибели Стивена он считал, что его жизнь ничего не стоит, и не раз пытался ее отдать. Но у него ничего не выходило. Иногда Гаррик даже думал, не наказание ли это свыше – сколько бы он ни старался искупить грех, сколько бы усилий ни прикладывал, у него ничего не получалось.

– И вы хотите все это забрать у меня? – спросил он. – Вы хотите моей смерти? Потому что я убил вашего брата и разрушил вам жизнь?

Меррин не дрогнула под его намеренно жестокими словами и аккуратно положила книгу обратно на стопку.

– Да, – ответила она. – Я любила своего брата и считаю, что его убийство заслуживает правосудия. – На мгновение Гаррик увидел, как ее ледяная холодность разбилась на тысячу осколков душевной боли. – Я хочу забрать у вас все, ваша светлость, – сказала Меррин. – Мы все потеряли из-за вас. Вы должны узнать, каково это.

Гаррик неотрывно смотрел ей в лицо.

– И что вы намереваетесь сделать? – спросил он.

Она подняла брови:

– Я намереваюсь узнать правду. Я знаю, что не было никакой дуэли. Я знаю, что вы хладнокровно застрелили Стивена. Я узнаю, что произошло на самом деле, а потом… – Девушка остановилась, и Гаррик подумал, хватит ли у нее смелости довести дело до конца, посмотреть, как его повесят. Он увидел, что она задрожала и тяжело сглотнула.

– А потом вы передадите властям улики и будете смотреть, как я болтаюсь на виселице на шелковой веревке, – сказал он.

Она вскинула на него глаза:

– Я…

Меррин моргнула. Их взгляды встретились. В ее глазах плескалась растерянность. Она казалась очень юной, почти девочкой. Гаррик испытывал к ней огромное сострадание. Меррин Феннер была храброй, честной и хотела, чтобы свершилось правосудие. Он восхищался этими ее чертами. Но он также знал, что, если правда выйдет наружу, девушка испытает жесточайшее крушение иллюзий. Память о брате будет запятнана, и ее жизнь снова разрушится. Не говоря уже о том, что были и другие люди, не заслуживавшие наказания. Те, кого он поклялся защищать в тот ужасный день, когда умер Стивен. Гаррик не мог допустить, чтобы она предала их имена огласке, вдобавок ко всему тому ужасу, который принесло бы раскрытие правды.

– Вы не найдете доказательств, – сказал Гаррик и увидел, как в ее мягком взгляде появилось торжество.

– Слишком поздно, – заявила Меррин. Ее рука на мгновение предательски скользнула к карману. – У меня уже есть кое-какие улики, а будет еще больше. Можете быть уверены.

Гаррик был уверен только в одном – он должен выяснить, что она обнаружила, и остановить ее. К счастью, он еще не растерял привычки повесы. Безо всякого предупреждения потянув ленты ее шляпки и сдвинув ее Меррин на затылок, он положил ей руки на талию и стал целовать. Девушка ахнула и приоткрыла рот под его губами. Реакция девушки, которую никогда раньше не целовали. Значит, его первое суждение было верным, подумал Гаррик, несмотря на несколько экстравагантный образ жизни, Меррин Феннер была невинна. Осознав это, он испытал прилив вожделения.

Гаррик не стал делать скидку на неопытность Меррин и поцеловал ее глубоко, настойчиво, собственнически. Он проскользнул языком ей в рот и почувствовал, как она издала тихий стон. Гаррик ощущал ее страсть, чувствовал, как она отвечает ему, и на мгновение потерял голову. Настолько, что чуть не забыл о своей цели. Весь его мир сузился до одной-единственной женщины в его объятиях, до ее вкуса и запаха. Потребность взять ее и удовлетворить свои низменные желания чуть не разрушила его самообладание.

Но он осторожно выпустил Меррин. Девушка открыла глаза. Взгляд ее был потемневшим и затуманенным. Она прижала руку к губам, ярким и чуть припухшим от его поцелуев. Тело Гаррика напряглось еще больше. В этом смысле поцелуй явно был не самым мудрым решением, поскольку еще сильнее подогрел его распаленное желание. С другой стороны, он добился именно того, что хотел.

Казалось, Меррин едва стоит на ногах. Постепенно она пришла в себя и яростно взглянула на него.

– Меня никогда раньше не целовали, – резко сказала она. – И я безусловно не желала, чтобы вы стали первым.

– Я принес бы вам свои извинения, – сказал Гаррик, – но это было бы нечестно с моей стороны.

Меррин бросила на него испепеляюще-презрительный взгляд, потом повернулась и зашагала прочь, яростно топая по мраморному полу. Она вышла на улицу и со стуком закрыла за собой дверь. Гаррик пересек комнату и подошел к окну. Девушка уже появилась во внутреннем дворике и быстрым шагом удалялась от библиотеки. Она не вернула на место шляпку, и осенние лучи солнца освещали ее волосы цвета позолоченного серебра, превращая их в ослепительно яркие нити. Меррин потерла виски, словно у нее болела голова. От этого жеста Гаррик почему-то испытал к ней сочувствие. Такая маленькая, но такая гордая, решительная, храбрая.

Гаррик не отрываясь смотрел ей вслед. В какой-то момент она обернулась через плечо, заметила его у окна и резко остановилась. На какое-то мгновение их глаза встретились, потом она вскинула голову, быстро развернулась на каблуках и скрылась за углом.

– Ваша светлость. – Барнард коснулся его руки, возвращая к действительности. Библиотекарь выглядел растерянным и взволнованным, как человек, в присутствии которого герцог был столь невежлив, что поцеловал леди прямо в королевской библиотеке. – Ваша светлость, – повторил он, краснея и запинаясь. – Все в порядке?

– Мои извинения, Барнард, – ровно произнес Гаррик. – Я не хотел нарушать спокойствие.

Тот покачал головой. Гаррик видел, что Барнард разрывается между желанием сделать ему выговор за недостойное поведение и страхом рассердить самого пэра королевства.

– Не имеет значения, ваша светлость, – выговорил он в конце концов. – Я полагаю, с той юной леди нет никаких проблем? Я правильно понял, что она – леди? У нее были безупречные рекомендации, и я не колеблясь принял ее просьбу просмотреть издания.

Гаррик чуть не рассмеялся. Барнард очень волнуется, что мог ошибочно допустить в королевскую библиотеку женщину с плохой репутацией.

– Леди Меррин известна своим интересом к наукам, и она определенно леди, – сказал Гаррик. – Один прискорбный случай… – он кашлянул, – не дает оснований сомневаться в ее моральных устоях и в ее праве быть допущенной в библиотеку его величества. Боюсь… – Гаррик постарался изобразить искреннее раскаяние, – я был слишком восхищен леди Меррин и на какой-то момент потерял голову. Это целиком и полностью моя вина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});