Забытое убийство - Марианна Сорвина

Чезаре Джузеппе Баттисти родился в Тренто 4 февраля 1875 года. Его родителями были богатый тирольский коммерсант и итальянская графиня из древнего рода Фоголари. В их семье Чезаре был младшим, восьмым, ребенком. Отец, хозяин магазина, умер в 1890 году, когда сыну было пятнадцать. В тот же год он поступил в среднюю школу Тренто, где сразу оказался в оппозиции к преподаванию гуманитарных дисциплин. Вместо немецких поэтов он декламировал итальянских. На уроках истории Баттисти интересовался не Австро-Венгрией и Наполеоновскими войнами, а историей Италии и Трентино. При этом он вызывающе пел на переменах итальянские песни, а то, что преподавали в школе, считал конформизмом.

Настроения, типичные для аристократического рода Фоголари, происходящего из трентинского Роверето и хорошо известного своими традициями с 10 сентября 1776 года, когда фамилии был пожалован рыцарский диплом. Дедушка будущего лидера ирреденты, граф Фоголари де Тольдо, был истинным рыцарем и отличался активным политическим поведением. Он даже приговаривался к смертной казни за свою деятельность, но был помилован. Его внуку повезет значительно меньше.

В 1893 году Баттисти поступил в университет Граца, но это было для него простой формальностью, и он вскоре бросил учебу. При этом он успел побывать еще и в Вене, где его появление не осталось незамеченным. В середине ноября 1895 года в Вене вышел первый номер журнала «L’Avvenire» («Будущее») с подзаголовком «Organo per la sezione italiana del partito sociale-democratico in Austria»[127]. В этом номере было три материала Баттисти – «La sezione italiana del partito sociale – democratico in Austria»; «Patria e socialism»; «Istruitevi ed istruite»[128]. Журнал первоначально создавался в Тренто, но был запрещен к печати, поэтому появился в Вене. Впрочем, там на него тоже наложили запрет.

Через год Баттисти уехал в Италию, где стал студентом Института высших исследований во Флоренции. Именно там он сделался приверженцем ирредентизма. Вокруг энергичного тирольца сформировался кружок единомышленников: Гаэтано Сальвемини, Дженаро Мондаини, Ассунто Мори, братья Рудольфо и Уго Мондольфо. К ним присоединилась и студентка из Брешии Эрнеста Биттанти, привлеченная обаянием тирольского бунтаря.

К социализму Баттисти привел во многом романтический ореол этого учения. Вообще очень многое в жизни и деятельности Баттисти приобретало романтический, экзальтированный оттенок. Социалистам нравилось, что их преследуют консервативные круги и правительство, что их деятельность полна опасностей. Эта приверженность была в большей степени основана на вере и в меньшей – на теории и науке. В 1895 году Баттисти отправился в Турин, где нарастало политическое движение, и принял участие в только что образованных трудовых комитетах.

Через год он вернулся во Флоренцию защищать диссертацию под руководством Джованни Маринелли. В университете Баттисти учился философии, этнографии и географии, что, бесспорно, имело колоссальное значение для знания родного края, а также горных склонов и пещер Тироля, по которым Чезаре лазил еще в детстве и куда он через полтора десятилетия отправится воевать на стороне Италии.

В апреле 1898 года Баттисти произвел впечатление своим выступлением на третьем съезде географического института итальянского языка во Флоренции, где сделал доклад об этнографии и итальянских диалектах Тироля. Диссертация, которую он представил в 1898 году в Королевском институте высших наук во Флоренции, была посвящена социологии, этнографии и географии Трентино. Работа называлась «Трентино. Очерк физической географии и антропогеографии», и в ней было точное описание горной системы, главы о тирольском населении и морфологии, прилагалось много авторских карт. Она имела большой успех, была опубликована в Трентино в 1898 году и выиграла на конкурсе как лучшая публикация.

Одобрив эту работу и поздравив доктора Баттисти, профессор Паскуале Виллари сказал ему, что перед ним открывается блестящая перспектива талантливого ученого. Возможно, так бы оно и было.

Работы Баттисти действительно представляли большой интерес: его исследования проводились с использованием критериев, которые до сих пор не устарели и выдержали испытание временем.

Баттисти думал об экономическом развитии Трентино, о вопросах занятости и социальной сферы, однако была в его работах одна особенность. Баттисти рассматривал этот регион исключительно в контексте итальянской экономики: опережая время, он просчитывал все так, будто Трентино уже являлся частью Италии – официально признанной государственной частью.

В 1898 году Баттисти стал издавать научно-исследовательский журнал «Tridentum», а в 1899 году – журнал «La Cultura geografica», но у него были совсем другие цели, далекие от чистой науки или культуры.

7 августа 1899 года в Италии двадцатичетырехлетний доктор Баттисти женился на Эрнесте Биттанти. Она была уже известной в светских кругах красавицей, разделявшей его убеждения и входившей в его флорентийский кружок. Тогда же, в 1899-м, он вернулся в Тренто вместе с женой. Эрнеста казалась женщиной необычной, особенно для итальянской провинции того времени: эмансипированной, образованной и политически грамотной. А Тренто в то время был именно итальянской провинцией Австрии.

В комментариях исследователя Джулио Бедески Чезаре Баттисти предстает «потомком дворянско-купеческой богатой и религиозной семьи, сыном хозяина продуктового магазина, жизнь которого могла бы течь спокойно, без потрясений, если бы он с самого детства не испытывал врожденного беспокойства, инстинктивного интереса к жизни и проблемам своих ближних. Это обратило его с юных лет к страданиям других, к изучению социальных противоречий в Трентино. Любовь к родной земле с самого начала соединилась в нем с осознанием рабства этой земли, периферийной провинции империи Габсбургов»[129].

Однако, несмотря на рабское и переферийное положение Тренто, там тоже процветали аристократические салоны, подобные римским. В этих салонах поддерживался дух светского общения, почитания искусства и политического вольномыслия. Чета Баттисти адекватно влилась в атмосферу местных салонов и была принята вольнолюбивым обществом.

Невесте было двадцать девять, говорили, что она относилась к своему более молодому супругу трепетно и несколько покровительственно. Впрочем, Эрнесту называли и ангелом-хранителем «сущего дьявола» Чезаре. В каком-то смысле это был идеальный «марксистский» брак: Баттисти смотрели не столько «друг на друга», сколько – «в одном направлении», преданно защищая свои идеалы. Тем не менее эта пара составила весьма интересную и очень крепкую семью, в которой выросло трое детей – Луиджи (1901–1946), Ливия (1907–1978) и Камилло (1910–1982).

Их первенец Джиджино (Луиджи) уже после Второй мировой войны стал бургомистром одного из городов Италии и погиб в железнодорожной катастрофе. Ливия создала Ассоциацию туристических и образовательных учреждений Тренто, а в 1972 году написала книгу о своем отце – «Чезаре Баттисти: процесс и самозащита»[130].

О Камилло Баттисти известно куда меньше, чем о старших брате и сестре. В отличие от родителей, брата и сестры он держался в стороне от активной политической жизни и посвятил себя профессии инженера-механика на заводе.

Кстати, в вопросе создания высокоидейной семьи земляк и будущий оппонент Баттисти Альчиде Де Гаспери его превзошел: он считал, что супругов должна сближать любовь к Всевышнему – тоже брак, в котором супруги смотрят в одном направлении, разница только в самой избранной идее. В 1921 году, сватаясь к Франческе Романи, он писал ей: «Личность живого Христа привлекает, покоряет и успокаивает меня, как ребенка. Приди ко мне, я хочу, чтобы нас вместе, как к пропасти, сотканной из света, влекло это упоение»[131].

* * *

После Первой мировой войны преданность Эрнесты Биттанти погибшему мужу носила несколько театральный характер, что, впрочем, типично для Италии, где вдова национального героя-мученика стала символом верности семье и политическим идеалам своего мужа.

Впоследствии об этой неординарной общественной деятельнице, авторе романтически-пафосного гимна города Тренто, будет написана книга «Эрнеста Биттанти Баттисти. Последняя женщина итальянского Рисорджименто»[132].

* * *

К 1904 году двадцатидевятилетний Баттисти уже окончил университет Флоренции, защитил диссертацию и был доктором философии, но его практическая журналистская и издательская деятельность значительно перевешивала по значимости его научные изыскания.

Вообще рубеж XX века представлял собой какое-то торжество политического эксгибиционизма: все поголовно жаждали издавать газеты и выплескивать свои взгляды и мысли на широкие массы. Газеты, газетки и листки множились как грибы после дождя. Каждое общество, каждое политическое ответвление хотело иметь свой орган информации. Такое положение является симптомом приближающегося партийного и политического строительства в обществе и передела старого мира.