Китай. Искусство есть палочками - Полли Эванс

Несмотря на сквозняк, я умудрилась задремать и проснулась уже на автовокзале. Приятель кондуктора что-то орал мне на китайском. Я не поняла ни слова из сказанного, но, судя по жестам, мне следовало покинуть нагретое кресло рядом с водителем, доставшееся мне по блату, взять багаж и выметаться из автобуса, чтобы пересесть в соседний.

Второй автобус был больше первого, но в нем страшно воняло: так несет изо рта курильщика, который выкуривал по шестьдесят сигарет в день в течение шестидесяти лет и при этом ни разу не удосужился почистить зубы. Занавески на окнах когда-то были серыми, но теперь приобрели коричневый оттенок и едва ли не стояли колом от въевшейся грязи. Клетки на обивке пассажирских кресел слились в невнятное бежевое пятно. Сама обивка казалась сальной. Интересно, не подхвачу ли я тут какую-нибудь кожную заразу?

Парень, сидевший позади меня, громко высморкался и зашелся лающим кашлем. Я порылась в сумке в поисках антибактериального геля для рук, вылила солидную порцию на ладони и нервно втерла жидкость в кожу.

Люди сморкались и харкали прямо в проход, а еще они с удовольствием чихали на любую доступную поверхность. Когда я оказалась в салоне, то все пассажиры как один уставились на меня. Один из бритых налысо монахов ткнул своего товарища локтем, а потом показал на меня пальцем. Я уселась на сиденье, втиснувшись между окном и третьим буддийским монахом, обернутым в несколько слоев ткани. Лицо моего соседа из-за выступающих скул напоминало треугольник. Шишковатые руки смахивали на коряги, но зато ногти выглядели на удивление чистыми. Вокруг запястья были в несколько витков обмотаны четки. Почти весь путь он провел, наклонившись и опершись руками и лбом о сиденье впереди. Не знаю, было ли ему просто плохо или же подобная поза как нельзя лучше подходила для медитации…

А вот лично мне было плохо. Все, кроме меня и монахов, курили без остановки. Ситуация усугублялась еще и технической неисправностью. Всякий раз, когда автобус приходил в движение, он дергал так, что я со всей силы билась головой о кресло, а это, смею вас заверить, не улучшает настроение и самочувствие.

Каждый раз, когда мы останавливались, мальчик-подросток выскакивал из автобуса, и его тошнило на обочину. С бедняги градом катил пот, а лицо его приобрело нездоровый зеленый оттенок. Из-за густой завесы едкого дыма и постоянных ударов головой я вскоре и сама ощутила приступ дурноты. Помимо всего прочего наступило еще и обезвоживание организма. В пути не предполагалось санитарных остановок. Мужчины справлялись с этой проблемой легко. Время от времени они просили водителя остановиться, а потом выстраивались в шеренгу вдоль дороги и отливали, так сказать, не отходя от кассы. Но что делать несчастным представительницам прекрасного пола? Интересно, что произойдет, если я на радость всем присутствующим выползу из автобуса, присяду тут же на корточки и опорожню мочевой пузырь? При одной мысли о радостных криках, которые издадут попутчики при виде такой картины, я поежилась. Их приводил в восторг сам факт моего присутствия, а если вдруг я сниму с себя трусы и продемонстрирую свой молочно-белый зад (в этой части мира стратегически верно вдоль дороги не посадили ни одного даже самого чахлого кустика), то вокруг соберется толпа зевак, которые будут улюлюкать и показывать пальцем на мою удивительно объемную, на их взгляд, задницу. После походов в бассейн в Гонконге я пришла к выводу, что у китаянок эта часть тела напрочь отсутствует и спина внезапно переходит в ноги. Других женщин в автобусе не было, так что надежда, что я могла бы поступить в этой ситуации, как поступают китаянки, растаяла как дым. Единственное решение, которое я нашла, — ничего не пить. С одной стороны, это, конечно, помогло, но зато в голове разливалась острая пронзительная боль.

Меня тошнило. Мы ехали уже три часа, а впереди было еще столько же.

Мы ехали мимо крошечных огородиков, в которых росли латук, капуста и лук-порей. Между ними ютились полуразрушенные одноэтажные хибары, кирпичные стены которых выгорели на солнце. На плоских крышах сушили кукурузу.

В передней части салона автобуса с потолка свисал телевизор, демонстрировавший фильм «Сэм Хун — веселый дух». Это я узнала благодаря английским субтитрам. Некто Сэм Хун работал учителем в школе для девочек. Большую часть времени ученицы проводили на уроках физкультуры, судя по тому, что обычной формой одежды были крошечные спортивные шортики или розовые купальники с белыми поясками на талии. Надо сказать, девочки не могли похвастаться особыми достижениями, но им крайне повезло заполучить Сэма. Как только его подопечные проигрывали, Сэм с его сверхъестественными способностями спешил на помощь, превращая неуклюжих девиц в звезд художественной гимнастики или направляя баскетбольный мячик точно в корзину во время матча. Двум буддийским монахам, сидевшим напротив, фильм, судя по всему, понравился, а вот мой сосед так и не поднял головы. Я уж засомневалась, не умер ли он и не отправился ли прямиком в нирвану.

Через долгие шесть часов мы, наконец, добрались до пригородов Тайюаня. Пока мы преодолевали последнюю пару километров, объезжая кучи булыжников и минуя пробки, я обратила внимание на скоростное шоссе по правую руку. На новой автостраде не было ни одной машины. В чем, интересно, причина? Одно из двух. Или ее еще не открыли, или же это платная дорога, а владельцы старых развалюх, больше напоминающих груды металлолома, чем автомобили, просто не хотели раскошеливаться. Из окна вонючего тряского автобуса эта автострада показалась мне раем.

Когда мы добрались до места, я с трудом выползла из автобуса, села в такси и попросила отвезти меня на вокзал. Водитель сообщил, что это будет стоить семь юаней. Загрузив мой багаж, он сел за руль и проехал от силы сто метров, а потом свернул на стоянку на другой стороне улицы, рядом с которой возвышалось огромное сооружение с часовой башней.

— Это вокзал? — сухо поинтересовалась я.

— Да.

Я вылезла из такси, взяла багаж и, поскольку не могла подобрать нужных слов на китайском, сообщила по-английски:

— Я не собираюсь платить вам семь юаней за то, что вы перевезете меня через дорогу, нужно было просто показать мне, где вокзал.

Таксист рассмеялся, а потом повернул ключ в замке зажигания и уехал, все еще смеясь. Казалось, он отлично понял, что я сказала. М-да. Порой необходимость изучать иностранные языки сильно преувеличивают.

Я вошла в здание вокзала и купила билет на четырехчасовой поезд до Пинъяо, а потом сдала рюкзак в камеру хранения и пошла гулять по Тайюаню, вернее, искать, чем бы подкрепиться. Чувствовала я себя паршиво. Меня тошнило, хотелось пить, и страшно болела голова. Нужно было срочно перекусить.