Ведомая огнем - Ольга Гусейнова

— Пить хочется! Очень! — осторожно уведомила о своих проблемах дракона.

Но он молча продолжил лететь, а я — смотреть вперед, и чуть кося взглядом вниз, чтобы хоть примерно знать куда летим и что внизу. Тем временем занялась заря, но не розовая как привычно, а золотистая. И горную гряду мы почти пересекли. Впереди виднелись новые просторы пустыни. Хотя на горизонте, как мне показалось, опять поднимаются в небо горы.

Дракон неожиданно резко заложил вираж и устремился вниз. Я заметила проем в одной из скал, к которой мы и направились. Минута — и я чуть ли не кубарем падаю на каменистую площадку с дракона. С шипением и оханьем сразу встала, ощущая, что на коже появляются новые ссадины и ушибы, а в бедные ступни впились сотни мелких камешков и песчинок. А передо мной вновь предстал голый мужик расцветкой «в сеточку» с чуть покачивающимся членом между ног.

Сразу после того, как я ошалело понаблюдала, как драконья чешуя быстро врастает в кожу, и на поверхности остается лишь красный ромбовидный рисунок, мужчина приказал, сверкнув красным светом в глазах:

— Подойди ко мне немедленно!

— Зачем? — на всякий случай испугалась я.

Отвечать не стал, вдохнул глубоко, заставляя напрячься от ужаса — а ну как спалит, и потом, по-змеиному пластично, метнулся ко мне. Я даже пискнуть не успела, как меня схватили, словно куклу повертели, и затем, прижав спиной к груди, на мгновение замерли.

Из-за разницы в росте, я буквально висела в его сильных, словно каменных руках и жалко трепыхалась, словно маленькая, пойманная в ловушку птичка. Немного подержав, он… укусил меня за шею, дико больно вгрызаясь в плоть.

Не успела я решить, что не спалят, так сожрут, мужчина отстранился и опустил меня на землю. Поскуливая от боли и чувствуя, как кровь из новой раны стекает по плечу на грудь, наблюдала за тем, как он медленно, пошатываясь и вытянув вперед руку, пошел к краю горной площадки, на которую мы приземлились.

В первый момент мстительно обрадовалась, что вот, сейчас… сейчас этот гад кусачий рухнет вниз со скалы. А затем до меня дошло, что тогда я останусь здесь совсем одна, а летать, увы, не умею. Вскинула руку, чтобы предупредить, остановить, но мой вскрик превратился в полувсхлип. Мужчина потряс огненноволосой головой, приподнял подбородок и посмотрел в сторону золотой зари на горизонте. Я стояла сбоку и видела, как его необычное красноватое лицо расплылось в довольной ухмылке, рот приоткрылся, демонстрируя острые белоснежные зубы. Бр-р-р!

А затем, не оглядываясь на меня, в небо взлетел уже дракон. Момент трансформации я как-то упустила: лишь на мгновение мелькнула мужская краснокожая обнаженная задница, а уже в следующий миг увидела хвост с плоским лопатовидным концом.

Теперь уже я замерла на краю обрыва, провожая взглядом, наполненным отчаяньем и ужасом крылатого негодяя, тварь и… и… Видимо, сочтя меня несъедобной, бросил умирать на скале. Без воды и еды, не понятно где и как! Да еще лыбился. Положительно — гад! Чешуйчатый!

Глава 8

Сколько я так простояла — несколько минут, а может быть часов — не знаю. Напрасно с надеждой вглядывалась в голубые небеса, ища взглядом красного дракона — все тщетно. За это время красновато-желтая звезда этой планеты успела показаться из-за горизонта, и стало понятно, что она больше и ближе, чем наше Солнце. Может поэтому тут так жарко… сухо и жестоко все!

Горячие лучи заскользили по каменной площадке, подбираясь к моим ногам. И если раньше я все время мерзла, то теперь чувствую — скоро поджарюсь, начиная с ног. Вдобавок, после укуса дракона у меня начало ломить шею и плечо, а горло и губы, как мне казалось, скоро потрескаются от сухоты.

«Ну урод, какой же ты урод. И вся планета ваша — уродская. И крабы эти — уроды…» — разорялась я в пустоту, размахивая руками и грозя кулаками.

Местное светило припекало все сильнее, поэтому пришлось отойти в сторону и осмотреться. Я оказалась на каменной площадке с небольшим гротом, стена которого в отличие от скальной, испещрена трещинами, наверное, как и моя кожа на этом злобном солнце и сухом ветру. Похоже, здешний климат и скалу доконает.

Гладкая, почти белая каменная стена метров на сто вверх уходит, не меньше. По ней не вскарабкаться. Улеглась на живот и боязливо выглянула за край обрыва: тоже метров пятьдесят до земли. Но здесь, если хорошенько постараться, можно найти, за что уцепиться. Этот вариант оставлю на крайний случай, когда подыхать начну — медленно и мучительно!

Я уселась возле потрескавшейся стены, потому что сверху свод грота дает небольшую тень, в надежде хоть немного укрыться от палящего солнца. Подтянув коленки к груди, обняла их руками и уперлась подбородком. Накатило чувство абсолютной безысходности и одиночества. Летать не умею, спуститься живой — вряд ли удастся. Дракон, вероятнее всего, не прилетит за мной, уж слишком он счастливо ухмылялся, когда смотрел в сторону зари, перед тем как смыться. Интересно, куда он слепой полетит? Может он как летучая мышь с помощью ультразвуковой эхолокации перемещается. Но сейчас мне хочется, чтобы — до первой каменной стены! И чтобы размазало его там ровнее и тоньше!

Боже, как же хочется пить! Это желание сейчас преобладает над всеми остальными, сводит с ума. На такой жаре, думаю, уже через день сама захочу полететь в сторону зари…

Прикрыв глаза, окунулась в свои мрачные мысли. Все произошедшее словно череда кадров из фильма замелькало перед глазами. Такой долгий и жуткий фильм, а выключить нет никакой возможности…

Очнулась от того, что начала гореть рука. Осмотрелась и увидела, что солнце уже по-хозяйски заглядывает в мое укрытие. Кожа на предплечье покраснела — вот и ожог! А положив ладонь на лоб, ощутила, что у меня явно повышенная температура. С горечью хмыкнула — пережить нападение инопланетян на Землю, три недели плена, сводящую с ума болезненную процедуру и выбор а-ля русская рулетка, а затем заболеть и расклеиться, стоило появиться одному недоделанному дракону.

Кожа на лбу под ладонью тоже сухая, в мелких песчинках. Боже, как же хочется пить и помыться. А еще низ живота тянет немилосердно, так, словно у меня… Опустила взгляд вниз и развела колени в стороны.

«Да какого-хрена-то…» — в отчаянье прорычала я.

Ни олвейсов тебе, ни тряпочек, ничего нет, а я в таком положении. За недели плена многие женщины в клетках столкнулись с подобной проблемой, но я старалась не думать об этом тогда. А вот сейчас…

Вспомнив три недели омерзительного запаха в отсеке с пленницами и всего того, что там пришлось пережить и прочувствовать, разрыдалась. А стоит ли сейчас в таком случае заморачиваться, если вскоре я полечу навстречу заре?!