Фиктивная жена дракона-дознавателя - Кария Гросс

плащом. Живо представилось, как группа таинственных людей всей толпой приходит на примерку, а швея уточняет, не мало ли и не жмёт ли в…

Я захохотала в полный голос и тут же зажала себе рот рукой, настолько громкое эхо сопровождало любой, даже самый глухой звук.

Ну всё, точно пора уносить ноги. Не дай боги кто-то услышал мой внезапный приступ веселья. И ещё неизвестно кто хуже – неведомые обладатели чёрных плащей или мой собственный муж.

Я ухватилась за подсвечник с новой силой и вышла из комнаты. Тут как тут объявилась уже знакомая крыса и с писком нырнула куда-то в сторону. Точно не в ту, с которой я пришла.

Вынырнула – пискнула – нырнула снова. Уже проверенная схема: судя по всему, крыса ещё не всё показала, что собиралась.

Я задумалась. Голосов Доминика и отца слышно не было, может быть, стоит вернуться в спальню, пока не поздно, и всё рассказать мужу? Об этом ходе, логове, плаще, круге?..

Но тут вспомнилось, насколько в тайной комнате было чисто. Так что же, под носом у нашего Супер Важного Дознавателя кто-то собирается и обсуждает тайные планы? Или, может, Доминик вообще один из них? Ну а что, прикидывается следователем, взял себе жену и заселился в дом, где жёны обычно только и делают что умирают. Делает вид, что расследует преступление, а сам втихаря его же и совершает! И кто будет его винить, если случайно во время следствия какая-то там Мия вдруг умрёт? Не успел спасти, подумаешь, потеря.

Я поёжилась. От таких мыслей стало откровенно не по себе.

А крыса всё продолжала прикидываться собакой, то подбегая ближе, то удаляясь в неизвестное ответвление коридора. Разве что зубами меня за подол не тянула.

Коротко выдохнув, я решительно подняла подсвечник и зашагала в тёмный узкий коридор. И он оказался точно таким же ухоженным – ни пыли, ни паутины. Даже на полу никаких следов грязи.

Шли мы с крысой долго, минут пять-десять. Я всерьёз уже собиралась поворачивать обратно, потому что теперь не заметить моё отсутствие становилось намного сложнее.

Но коридор сделал поворот, и я неожиданно принюхалась, ощутив в воздухе что-то свежее, прохладное… Горное.

Сглотнув, я напряжённо вытянула шею. Спереди ощутимо тянуло прохладным горным воздухом! И я, не выдержав, всё же продолжила путь, даже ускорила шаг.

Тоннель закончился дверью, деревянной, запертой изнутри на щеколду. Повернув её, толкнула дверь.

В глаза брызнул ярчайший солнечный свет, и я ахнула, ступив за порог и оказавшись… на вершине горы.

Ну, не на вершине, конечно, но определённо это была горная тропа. А снаружи дверь была замаскирована под часть скалы, облепленной мхом и грязью.

Тропа шла максимально близко к обрыву, и я осторожно подступила, выглядывая. Высота поражала – казалось, до неба отсюда было намного ближе, чем до земли.

И не успела я подумать, что делать дальше, как в тоннеле позади послышались торопливые шаги. А в следующую секунду кто-то с силой толкнул меня в спину, и я, вскрикнув, полетела в обрыв.

Глава двадцать четвёртая. Полёт

Не знаю каким чудом, но я умудрилась ухватиться за выступающий из земли корень. Рывок – и я повисла, уцепившись за него обеими руками, пытаясь ногами нашарить хоть какую-то опору. О том, чтобы подтянуться наверх, не было и речи, а снизу, жутко подвывая, дул сильнейший ветер.

Сердце бешено колотилось, а не орала изо всех сил я только потому, что сил как раз не было совсем – руки скользили по корню, медленно, но неуклонно предрекая мне встречу с пропастью.

Наверное, из-за жуткого свиста ветра в ушах я не услышала другого звука – а именно хлопанья крыльев. В следующую секунду огромные когти играючи сгребли меня со скалы. От неожиданности я всё-таки закричала. Ну и от страха, само собой, тоже – в конце концов, драконов я видела разве что в книжках, да и то нарисованных.

Я зажмурилась и изо всех внезапно снова появившихся сил вцепилась в один из когтей и прижалась, как к плюшевому мишке во сне.

Полёт закончился так же быстро, как и начался. Я ощутила рывок, и движение закончилось. Только тогда осмелилась чуть приоткрыть глаза и увидела море: дракон приземлился на диком пляже. Я скатилась с когтя и торопливо отбежала на несколько шагов. И тут только смогла разглядеть огромного ящера. Блестела в свете солнца антрацитово-чёрная чешуя, янтарные глаза смотрели со снисходительным прищуром. Массивный хвост подрагивал и иногда тащился по песку из стороны в сторону, будто у огромного кота. Я сглотнула. Возможно, у страха глаза велики, но сейчас дракон казался мне величиной с дом. Или с гору.

И вдруг он начал уменьшаться. Как завороженная я наблюдала за процессом – как втягивается в позвоночник острый гребень, исчезает хвост, уменьшаются конечности. И только непосредственно в конце сообразила, что Доминик совершенно обнажён.

Тут же торопливо отвернулась, заливаясь краской. Кровь стучала в ушах, сердце никак не могло успокоиться, а тут взгляд ещё как назло нашарил те самые горы, которые чуть было не стали последним, что я видела в жизни.

На плечо опустилась рука, и я вскрикнула от неожиданности. Дракон уже был полностью одет, и ничто не напоминало о гигантском ящере, кроме следов на песке.

—Всё нормально? – мягко спросил он. Чего я от него ожидала? Не знаю. Но только не этого.

Я чуть слышно всхлипнула, ещё раз – и наконец разрыдалась, с силой прижавшись к его груди.

Глава двадцать пятая. Доминик

Мои ладони машинально опустились на талию Мие. Одним богам известно, какой выдержки мне стоило заставить руки перестать дрожать.

Оборот. Спустя столько лет. Снова.

Сотни тысяч бесплодных попыток. И снова ощущение полета, высвобождающейся изнутри мощи. Чувство полноценности и довольный зверь, рвущийся наружу.

— Тише, всё хорошо, — хрипло обронил, поглаживая девушку по спине, пряча в этом легком движении предательскую дрожь пальцев. — Я здесь.

Почему именно сейчас? Как получилось?

Я закрыл глаза, стараясь воззвать к своему дракону. Тишина. Снова. Гнетущая. Тяжелая.

— Проклятье! — выругался я, а Мия дернулась в моих руках, поднимая заплаканные глаза.

— Твоё лицо, — потрясенно выдохнула девушка, протянув ко мне маленькую ладошку. Девушка едва коснулась места над бровью, а меня как молнией прошила мысль. «Шрам. Она его видит!» — Тебе больно?

Она отдернула руку и даже испуганно спрятала за спину, как будто боялась причинить мне боль. Шрам не