Его жертва - Сова Анастасия

– Ты очень красивая… Полина.

Рывок, и дубина снова оказывается у меня во рту. На этот раз не так мягко, как я сама делала это. Грубо и жестко. Так, как и положено поступать с игрушками. С вещами, чьи чувства и желания вообще никого не волнуют.

– Открой глаза. Смотри на меня.

И я открываю. Тело в миг содрогается, когда вижу выражение лица Демида, когда понимаю, каткую власть этот человек имеет надо мной. И как он прекрасен вот таким, возвышающимся надо мной и сношающим меня в рот.

Что-то болезненное сжимается в груди. Наверное, обида. Я предала все на свете, за каких-то несколько минут перечеркнув все, что помогало бороться. И даже бабушкины труды. Она точно что-то знала. Готовила меня. Учила разному. А я из крепкого леденца превращаюсь в вязкую сладкую лужу, не выдержавшую жара солнечных лучей.

Из глаз брызжут слезы, по подбородку течет слюна. Наверное, выгляжу я отвратительно и жалко. Горло дерет от напористых толчков, и я задыхаюсь, сжимая пальцами ткань дорогих брюк мужчины.

А потом он выходит из меня, отклоняет назад, выпуская горячее семя мне на грудь. Оставляя порочные отметины на горящей коже. И сейчас я знаю лишь одно – их не смыть. Даже, когда я приму душ и избавлюсь от семени, его следы останутся там навсегда.

Демид отпускает меня, и я остаюсь сидеть в том же положении. Пытаюсь отдышаться и не возненавидеть себя за слабость, за желание отдаться мужчине, для которого я лишь жертва, в каком понимании бы это не звучало.

– Ты потекла? – мужской голос слышу как сквозь вату.

– Что? – на автомате спрашиваю, поднимая на Демида невидящий взгляд.

– Иди сюда, – просит, ничего не поясняя.

И я поднимаюсь с пола.

– Снимай все и садись, – мерзавец хлопает себя по коленке. – Спиной ко мне. Я приласкаю твою маленькую киску.

Я будто под гипнозом. Делаю шаг в сторону мужчины. Он дергает меня на себя, придавая ускорения, а затем быстро стаскивает мои спортивные штаны и трусики, оставляя голой. Усаживает в ту позу, о которой говорил.

– Разведи ноги в стороны, – просит. – Еще. Раскройся для меня, малышка.

Это его «малышка» звучит так возбуждающе, что я едва не теряю сознание. Развожу ноги в стороны, неприлично раскрыв промежность. Да, будь, что будет! Я ведь ни на что не могу повлиять. Безумие. Чистое. Дикое. Против такого не попрешь.

– Ммм… Какая мокрая… – его первое касание ощущается как разряд тока. Не могу сдержаться от громкого стона.

Еле дышу. Рот распахивается, в попытках глотнуть воздуха, которого просто нет. Спина выгибается дугой до боли. Снова и снова. С каждым ласковым движением между моих бедер.

Демид именно ласкает меня, принося удовольствие. Пальцами скользит по складкам, растирая мою влагу. Вынуждает стонать и желать расслабляющего взрыва.

Клитор ноет под напором умелых пальцев, но все никак не может прийти к разрядке.

Но все вдруг прекращается. Меня захватывают разочарование и пустота, пока я не понимаю, что Демид водит влажным пальцем по моим губам.

– Попробуй его, Полина. Оближи.

Носом улавливаю запах своего возбуждения, и стыд жаром загорается на щеках. Раскрытая. Доступная. Перепачканная спермой. И слишком мокрая для женщины, находящейся в плену.

Но я не могу устоять против энергетики мужчины, что имеет надо мной такую нешуточную власть. Чуть вытягиваю язык навстречу наглому пальцу. Несмело облизываю, и он тут же оказывается у меня во рту.

– Как тебе твой вкус, малышка? – звучит в районе уха, но в ответ могу лишь простонать, потому что пальцы другой руки ныряют к моей промежности, чтобы довершить начатое.

Они умело теребят складки, пока я не кончаю, содрогаясь всем телом от невероятно сильных ощущений. По-моему, я даже кричу и бесстыдно трусь попкой о мужскую ногу.

Сегодня Демид окунул меня на самое дно. Вынудил вкусить порока и похоти, от которых до сих пор жарит бедра. От которых не получается нормально восстановить дыхание.

– Одевайся, Полина. Я распоряжусь, чтобы тебя отвели в комнату.

Мужчина подталкивает меня, вынуждая подняться с его колен. Сам тоже встает со стула. Недовольно хмурится, глядя на свои перепачканные моими выделениями брюки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Одевайся, – снова повторяет, обращаясь ко мне, – если не хочешь, чтобы обслуга застала тебя в таком виде.

А потом удаляется из комнаты. Просто уходит, будто между нами ничего и не было.

Глава 20

Полина

– Подождите! – окликаю мужчину, когда он уже почти выходит из двери.

Демид оборачивается. Нехотя. Ему будто не хочется больше смотреть на меня. Мерзко, наверное. Да мне и самой мерзко. Я отвратительна себе. До жути. Настолько сильно, что хочется содрать кожу.

– Мой брат… Вы отпустите его? Вы обещали… – голос тихий и какой-то подавленный.

Мужчина хмыкает. Мне кажется, он относится ко мне как к использованному презервативу. Это буквально рисуется на его красивом лице.

– Я всегда держу свои обещания, Полина.

Он снова разворачивается, делает шаг за дверь и скрывается из виду.

Я кидаюсь к одежде. Нужно быстрее накинуть на себя футболку и штаны. Мне ведь совсем не хочется, чтобы кто-то видел меня настолько омерзительной.

Семя на моей груди уже начало подсыхать и стягивать кожу. Но так даже лучше. Сейчас я не хочу забывать. Я хочу помнить. Помнить каждое мгновение своего падения.

Хоть я и скрываю одеждой следы произошедшего, его последствия не оставляют меня. Теперь никогда не отмыться. И мне придется жить с этим. Всегда. Каждый Божий день просыпаться с мыслями о том, как я продала себя мало знакомому человеку, да еще и сама получила от этого неземное удовольствие.

Забрать меня приходит Рамзия. Сейчас она вовсе не выглядит довольной. Кажется, женщина обижена на меня.

– Пойдем, – сухо командует, и я, конечно же, повинуюсь. Я подкрепила сделку с Демидом своим телом, и теперь должна следовать ее правилам. Вроде простым и понятным, но до безобразия неприличным и жутким.

Рамзия быстро движется по коридору, и я бреду за ней.

– Вы злитесь на меня? – спрашиваю, когда мы оказываемся в моей комнате.

– Прими душ и переоденься. Через полчаса я зайду за тобой, – ответом меня не удостаивают.

– Просто скажите, почему злитесь? Я ведь всего лишь…

– Ты просто дура! – вдруг слышу.

Нижняя челюсть неловко отвисает и от неожиданности, я даже не знаю, что произнести в ответ.

– Я надеялась, что ты умнее. Хозяин даст тебе все, что пожелаешь, обеспечит всем, чем хочется. От тебя всего то и надо принять это благо. Не брыкаться, как дикая кобыла. Думаешь, я не знаю, что ты стащила у меня шпильку?

– А что потом? Жертву ведь должны будут убить, правда? – по выражению лица женщины понимаю, что мыслю верно. Демид же с самого начала говорил, что я умру. – Так почему я должна покорно ждать своей смерти?

– Тогда твой сын получит все. Он станет самым могущественным человеком в городе, будет окружен лучшим из всего возможного. Любая мать готова сделать что угодно ради своего ребенка.

– А если дочь? Что тогда? Если у меня будет дочь?

– У тебя будет сын.

Эти слова почему-то оказывают на меня сильное влияние.

– Только не разочаровывай меня снова. Прими свое предназначение.

Рамзия уходит, а я опять остаюсь будто в воду опущенная. Все эти люди сумасшедшие.

Отчаянно стараюсь смыть с себя сегодняшний день. Особенно, его вторую половину. До боли деру кожу жесткой мочалкой. Помогает ли это? Конечно, нет.

Служанка возвращается и уводит меня на процедуры. Уже знакомые запахи благовоний не так сильно пугают. Я расслабляюсь в теплой ванне с каким-то отваром, и позволяю себе это делать. Тяжелый день, стресс… мне просто необходимо избавиться от тяжести внутри, чтобы вступить в новый день, где уже не будет так гадко.

В ванной я засыпаю. А потом мне вновь дают что-то выпить.

– Это часть ритуала, – поясняет молоденькая девушка.

Я уже не спрашиваю, какого ритуала, и для чего он нужен. Главное, мой брат на свободе. Я затянула его в этот омут, а потом положила на его спасение все, все, что у меня было.