Знак королевы вампиров - Джой Хилл

— Я знал, что ты совсем выжил из ума. Твои идиотские идеи о вампирском пацифизме…

— Я просто не верю, что быть вампиром — это смертный приговор.

— Нет, конечно, нет. Ты не можешь назвать их плохими только потому, что они убивают людей.

— В отличие от авторов популярных книжонок о кровососах, ты знаешь, что у вампиров только один источник пищи, — ответил Джейкоб едко. Свежая человеческая кровь. Они имеют право жить. Они хищники, Гидеон. Как волки или львы. Они не становятся приспешниками зла автоматически.

Гидеон резко и зло выдохнул:

— Ага, а Карнал просто типичный представитель вида «я-хочу-жить». Расскажи это трупу шестнадцатилетней бездомной, которую он высосал досуха. Но мы можем считать это благотворительностью, это ведь отвратило ее от карьеры проститутки, которую для нее запланировал ее парень-сутенер.

Джейкоб покачал головой:

— Я не говорю, что Карнал не подонок. Если бы у меня был шанс, я бы его сам поджарил. Я говорю о том, что не все они такие.

— Но леди Лисса не такая, как ты думаешь, Джейкоб. Не совершай ошибки. — Каждый слог Гидеон словно проталкивал через сжатые зубы. — У меня месяцами нет от тебя никаких известий, кроме редких открыток, а потом ты вдруг появляешься прямо под носом, и выясняется, что ты служишь какой-то вампирской сучке. Ты хоть думал о том, что тебе грозит? Она тебя что, соблазнила?

— Гидеон, — Джейкоб аккуратно поставил стакан с соком на стол. — Мне не двенадцать лет. Мне нужно, чтобы ты меня выслушал.

Лицо брата потемнело.

— Это все правда, ведь так? Называй это как хочешь, но она тебя принудила. Ты можешь выбраться из этого всего, Джейкоб. Вот черт, она же их королева! Она может залезть в голову к любому. Неважно, что ты сделал это в пылу страсти. Это их талант — соблазнение. Даже этот ублюдок Карнал, если включает свой шарм, ни одна женщина не может ему отказать.

— Гидеон…

— Мы можем ее обмануть. Загнать ее в гроб, похоронить или закатать в бетон. Она ничего не сможет сделать, не сможет контролировать тебя…

— Только подумай о том, чтобы обидеть ее — я тебя убью.

Весь остальной их разговор проходил так тихо, что его почти заглушали беседа двух женщин, звон столовых приборов и разговор обслуживающего персонала, но последняя фраза прозвучала громко и в абсолютной тишине.

Джейкоб не обратил никакого внимания на поворачивающиеся головы и удивленные взгляды. Его взгляд все также был скрещен со взглядом Гидеона. Даже в худшие моменты он никогда не думал, что может быть так же разъярен, как его брат. Однако обескураженное выражение, на мгновение появившееся на лице Гидеона, дало ему понять, что, возможно, он в этом отношении сильно вырос с того момента, когда Гидеон видел его в последний раз. Возможно потому, что у него наконец появилось что-то, что он был готов защищать до последнего. Неважно, что она с ним сделала.

— Извини. — Джейкоб вытер рот и отложил салфетку. — Я не хотел говорить это в такой форме, но ты же не слушаешь. Я учился быть ее слугой почти год. У меня на спине шрамы от плетки, это моя клятва верности. — Томас дал ему пятьдесят ударов кнутом на холодном каменном полу монастыря, прежде чем он смог пойти и предложить себя ей. Сейчас эти шрамы скрылись под змеевидным следом от третьего знака. Джейкоб постоянно чувствовал их присутствие, словно ее ментальные и физические прикосновения. — Я полностью ей предан. Она та женщина, с которой я должен быть. Защищать.

Моя госпожа. Он бы сказал это вслух, но не хотел, чтобы Гидеон над ним насмехался. На самом деле, он вообще не хотел об этом говорить, зная, как Гидеон отреагирует. Но Гидеон был его семьей, тем, что от нее осталось, единственной неизменной частью жизни, помимо беспокойного желания, заставившего найти свою госпожу. Только по этой причине Гидеону следовало говорить чистую правду.

Возможно, было бы лучше, если бы они подрались, прежде чем есть. Он был бы все еще голоден, но он предпочитал голод тошнотворному перекатыванию завтрака в желудке и свинцовой тяжести в груди.

— Она умрет — и ты умрешь. Ты хоть это-то понимаешь? Глупец, идиот чертов. — Гидеон покачал головой, игнорируя острые взгляды женщин, сидевших через проход от них. — Что ты творишь, идиот? Какое отношение это имеет к нам? К нашим родителям?

— Это мой выбор, и к тебе это не имеет никакого отношения. Я не могу одобрить все, что ты делаешь, но я ведь помогал тебе убивать вампиров, переступивших черту. — Джейкоб наклонил голову. — В природе есть определенный баланс, и вампиры — его часть.

— Они угрожают выживанию нашего вида…

— Как? — настойчиво спросил Джейкоб. — Нас миллиарды, их — около пяти тысяч. У них потомство появляется редко, а мы плодимся, как кролики.

— А что если Совет распустят и сделают еще больше вампиров? Что если такие, как Карнал, получат власть? Что тогда? — Глаза Гидеона сузились. — Да, я не так глух, как ты думаешь. У нас есть шпионы. Мы знаем, что политическая обстановка меняется. Главная цель — выживание смертных, Джейкоб.

— Главная цель — честь. Единство.

— О господи. — Гидеон сгорбился в кресле, потирая руками небритый подбородок. — Рыцарская чушь…

— Ага, та самая чушь, — прервал его Джейкоб. Его собственная злость рвалась наружу. — Ты тоже ее когда-то помнил. Верил в нее. Именно поэтому ты начал заниматься тем, чем занимаешься сейчас, и вот почему я сначала последовал за тобой. Но есть разница между убийством за правое дело и убийством, которое совершаешь, чтобы заполнить пустоту в собственной душе. Чтобы это помнить, нужна любовь, Гидеон. Для равновесия.

Брат уставился на него.

— Я тебя люблю. Посмотри, как хорошо вышло.

— Дешевый трюк, — сказал Джейкоб. — Она живет уже много веков. Ты за ней никогда не охотился. Почему так? Ты мог убить ее в ту первую ночь, когда я ее увидел. Я же был с тобой. Когда ее муж сломал ей руку и она осталась совсем одна.

Гидеон взял свой стакан, наполненный чаем со льдом, и сделал глоток с таким видом, словно пробовал что-то неприятное на вкус.

— Она держит в узде еще больших чудовищ. Для этого есть Совет, который она же и создала.

— Нет, этого недостаточно. Это скорее личное, Гидеон. Почему она не твоя цель?

— Она спасла мне жизнь. Однажды, — он провел салфеткой по губам. — Попал в переделку во время драки с вампиром. Это чудовище убивало все, что двигалось. Очевидно, вампир с ее территории. Очнулся в переулке. Она сидела рядом, а вампир был мертв. Она кивнула и просто ушла. Ну, — он раздраженно пожал плечами, — после того, как сказала мне, что я полный идиот и прожил бы дольше, если бы был христианским миссионером в Судане.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});