Верь мне - Ника Маршал

И всё. Смущенный румянец сменяет гневный.

— Я никогда не буду стрелять в человека! — Выплевывает зло.

— Ты моя дочь. — Взгляд отца становится жёстким. — А значит под ударом до момента моей смерти. Если на тебя нападут, придется стрелять. И убивать.

Кира словно вспыхивает. — Нет. — Произносит твердо и уверено, глядя прямо в его глаза. — Ты убивал ради денег и установления своего авторитета. Ты нажил себе врагов. Я в этой войне разменной монетой быть не собираюсь. Поэтому обо мне никто и никогда не узнает. Мы договаривались.

— Так до конца жизни и останешься безотцовщиной? — Оскаливается Николай Бойко-старший, верхняя губа подрагивает. — Я собираюсь дать тебе свою фамилию. Свою защиту. Со мной за твоей спиной для тебя Кира откроются все двери, какие только пожелаешь.

Он собирается признать Киру официально? Замирают мои руки, и я перехватываю нож, словно для броска. Вот это уже интересно.

— Мне. Ничего. От. Тебя. Не нужно. — Чеканит. — «Двери» я открою и сама. От тебя я ничего не приму, да и поздно уже играть в семью, я выросла. Уж извини. Ты мой отец Николай Бойко, но ты и бандит, Коля Бешенный. Я не хочу впускать в свою жизнь твою грязь.

Разворачивается, уходит.

Отец стоит, замерев на месте, сжимая и разжимая подрагивающие кулаки. Хмуро смотрит вслед Кире.

— Точно моя дочь. Такая же бл*ть упертая. — Разворачивается лицом к мишени, перезаряжает пистолет, начинает стрелять, чтобы спустить пар.

Я поднимаюсь со своего места, нож за ремень цепляю. И иду следом за Кирой. Наверняка опять к озеру сорвалась. Это ее любимое место.

Гектар огороженной земли, в центре особняк-крепость. Чужим здесь места нет. Территория строго охраняется. Личная резиденция Коли Бешенного. Кто сунется, сразу положат без разбирательств.

Кире в этом месте неуютно. Она здесь бывает раз в полгода и живет в особняке пару недель. Прихоть отца.

Должно быть хоть так пытается быть для нее ху*вым, но родителем. И при этом ее пребывание здесь полная конфиденциальность, как и ее статус.

У людей, которые держат под собой полгорода не должно быть слабостей.

А Кира — его слабость.

Я это вижу. И в свое время могу использовать. Если захочу.

Кира стоит на берегу в футболке и джинсовых шортах, волосы собранные в хвост развеваются ветром, задумчивый взгляд устремлен вдаль. Мыслями она словно где — то далеко.

Я замираю в тени деревьев. Наблюдая.

Начинает раздеваться, скидывает футболку и шорты, под ними черный раздельный купальник. Кире шестнадцать, по фигуре она уже давно сформировавшаяся в нужных местах девушка.

Член тут же оживает, становясь колом.

Сестра бл*ть… только вот отношение у меня к ней далеко не родственное.

Девок у меня до хрена и больше. При бабках и смазливой внешности сами выстраиваются в очередь. Бери любую. И я беру. Так, спускаю пар. Чистая физика. Чувствами там и не пахнет, да и нет у меня практически этих чувств… Да практически.

Кира, накупавшись, выходит на берег, я стою в тени деревьев с берега меня не видно.

— Ай! — Болезненное и резкое.

Я дергаюсь вперед, выхожу из укрытия и быстрым шагом иду в ее сторону.

Подгибая ногу, она падает на песок.

— Что случилось?

— Да вот… стекло засадила. — Шипит, рассматривая окровавленную ступню. — А ты чего здесь?

— Мимо проходил. — Присаживаюсь перед ней на корточки. Перетягиваю к себе ногу. Вытаскиваю осколок застрявшего бутылочного стекла.

— Ай-я-яй! Чего не предупредил! Больно, блин! — Пытается вырвать ногу. Не позволяя, стягиваю с себя футболку, перевязываю ступню. — Ой, испортишь же футболку, не надо! — Тут же возмущается.

— Сиди смирно Кира. — Кидаю на нее жесткий взгляд. Притихает, закусывая губу. А губы у нее оху*нно пухлые, так и хочется повалить её на землю и впиться в них, целовать до исступления выбивая стоны…

Опять заносит, Коля. Тормози.

— Спасибо. — Произносит смущаясь. — Ой, Коля, у тебя тут… — Наклоняется ближе, лицо Киры в считанных сантиметрах от моего, закусив губу, она протягивает руку, и ее пальцы тянутся к моим волосам, первое касание, как током прихерачило. Сижу не шевелясь, в то время как Кира перебирает мои волосы.

— Ну вот, — отстраняется, демонстрируя листок в своей руке. Улыбается. Искренне. Меня опять коротит.

Только она может вот так улыбаться мне искренне, иногда прикасаться нежно, то воротник поправит, то взъерошенные волосы.

Я знаю, в ее действиях нет никакого подтекста. Она лишь пытается быть дружелюбной и наладить со мной хоть какой — то контакт. Потому что ей одиноко. И ей кажется, что я тоже одинок.

Каждый наш такой мимолетный контакт выливается в мою новую фантазию, где я жёстко трахаю Киру, до потери сознания. Я умею себя контролировать. Но вот с ней боюсь сорваться. Потому и стараюсь держать дистанцию.

Да потому, что она моя бл*ть сестра.

И всю эту нездоровую одержимость я испытываю именно к ней.

— Все в порядке? — Спрашивает обеспокоенно, прикладывает к моему лбу ладошку. — У тебя кажется жар, Коля. Иди скорее домой, вдруг температура.

Меня разрывает и бомбит. Я не привык чувствовать, не привык!

Подрываюсь на ноги.

— Да, пожалуй, ты права. — Срываюсь, иду по тропинке среди деревьев.

Достаю нож, со злости засаживаю его в берёзу едва ли не по самую рукоять.

Я могу взять любую девку, которую пожелаю. Да только вот по — настоящему хочу я только Киру! И в груди что — то ворочается только от нее. И меня это бесит и… заводит. Да.

Словно раненный зверь мечусь из стороны в сторону, пытаясь привести мысли в порядок.

Она — сестра.

По отцу. На половину, но сестра.

Ее нельзя хотеть. Ее нельзя трахать! Потому что это против правил.

Потому что все знают, что мы — родственники!

Стоп!

Пробивает меня мысль.

О том, что мы родственники знают только отец, моя мать и мать Киры. Всего три лишних переменных.

Если их убрать, то….

В груди начинает бешено биться сердце, ноги едва ли не подкашиваются от родившегося предвкушения.

То никто не сможет мне помешать быть с Кирой. Заканчиваю мысль.

Да! Да! Да! — Оскаливается внутренний зверь.

Да, я смогу ей обладать. Но не сейчас.

Придется проявить терпение. Подготовиться.

С моей матерью и матерью Киры, Еленой, проблем не возникнет. Они лишь пешки. Если их не станет, ничего не изменится.

А вот с отцом сложнее. Если убить — его место и бизнес мне не достанется, я слишком молод и пока что слаб, у меня нет фундамента под ногами и власти в руках. Значит, нужно нарастить силу и только потом устранить Бойко — старшего.