Проводник - Вячеслав Варин

Он тоже был телепатом, это я почувствовал в высоком лбе и резких скулах. Второе, что я отметил, — это шрамы, выделяющиеся на смуглой коже. Самый большой и глубокий шел от левого виска через щеку, до самого подбородка. Еще один белел на скуле. На кисти, листающей страницы, я заметил еще несколько. Вряд ли он получил их в автокатастрофе… Это был воин.

— Прибыл по распоряжению Приора, — сообщил я.

— Я слышал, что еще наверху вы обратились ко мне с этим званием. — Словно очнувшись, он обвел взглядом арсенал, висящий на стене. Затем принялся собирать бумаги. — Но я не Приор. Конечно же, я был им… До тысяча четыреста сорок пятого года от Рождества Христова, когда стал Старшим Приором. Позже, сражаясь с армией Кромвеля, я сделался Комтуром. А сейчас я еще и Магистр. Будь я Приором, я возглавлял бы Орден только в этом городе. Но я возглавляю его во всей стране.

Я промолчал. Точно так же, как делать восторженное лицо по поводу присутствия важного сановника Ордена, я не стал удивляться его многовековому возрасту — при том, что выглядел он вовсе не ветхим старцем… Вместо этого я задумался о средствах, которые сохранили молодость на протяжении столетий. Ни о чем таком я не знал.

Очевидно, сведения о пятнадцатом веке и Кромвеле сообщались не из желания подать себя, а всего лишь ради проформы.

— Кстати, Проводник, можете убрать излучатель и присесть, — бросил он на меня еще один взгляд.

Спохватившись, я спрятал оружие в карман и опустился на стул.

— Беседуя без чинов, можете называть меня просто — де Круа. И не опасайтесь насчет вашей «самодеятельности». Все это было ожидаемо. Столетия меняют облик мира, а молодые все те же… Те же мотивы, те же действия.

— Вызывая меня, вы дали понять, что знаете об этих действиях, — сказал я. — Это меня не удивило. Но сейчас вы хотите сказать, что знали все наперед?

— В определенном смысле — да, — подтвердил он. — Два года назад я позвонил вам и поведал об Ордене, о Культе и о приближающемся конце света… И раз уж вы отказались от предложения отправиться на Марс, сделавшись Проводником, — дальнейшее было всего лишь вопросом следующего выбора.

— У меня его не было.

— Был. Еще как был. Решение отправиться на войну с Культом — это был один из вариантов. Правда, в нем я был уверен.

Я вопросительно смотрел на него.

— Придется все объяснять, — он потянулся к резной шкатулке, достал оттуда сигарету и закурил.

Я последовал его примеру.

— Все два года вы общались со мной, я назывался вам Приором. И от меня вы слышали о Паладинах, бойцах Ордена. О главным страхе культистов… Вы не задумывались, как ими становятся? Этим путем идут те люди, которые бескомпромиссны, которые видят положение дел — и хотят разрубить его, как гордиев узел. Это те, кто считает, что большинство проблем может быть решено пулей и лазерным лучом. Борьбу со всем злом и несправедливостью они сводят к пути оружия. Вы направились этим путем.

— Вы говорите утрированно, — сказал я. — Но других путей нет. Только оружие может остановить культистов.

— Я говорю нейтрально, — улыбнулся он. — Потому что есть и другие пути. Путем Наблюдателя направляются те, кто хочет не рубить узлы, а вязать и распутывать. Решение большинства ситуаций они представляют в виде построения интриг и манипуляций, хитрых нестандартных ходов и тому подобного. Неслучайно в их рядах много женщин. Кроме того, есть Мейстеры. Эти видят выход в технологии, в самом широком понимании этого слова. Благодаря Мейстерам у Ордена есть все его «диковинки». Паладины получают не только огнестрельное оружие, но и лазерные излучатели, Наблюдатели — различное оборудование, невидимые для средств обнаружения «жучки», тайные объекты… А Орден в общем — порталы и колонизацию Марса. Сами по себе Мейстеры неспособны задействовать свои новшества ни на поле боя, ни в кулуарах. Лаборатории и мастерские нуждаются в защите — как в информации, которую обеспечивают Наблюдатели, так и в силе, которая по части Паладинов. Наблюдатели собирают информацию и решают много проблем бескровным или хитрым путем… Но не все можно так разрешить. Они бессильны против Карателей Культа — это как раз конек Паладинов. И при всем этом Паладин самой немыслимой силы проживет недолго, если Наблюдатели не станут за ним «подчищать следы». Все эти специализации подразумевают самые различные типы характеров, мировоззрений и качеств, но вливаются в Орден и представляют собой единое целое. Думать о разделении на почве разногласий беспредметно — это как ноги, руки, глаза одного бойца. Лично вы направились путем Паладина, Рауль. Но это был лишь один из путей.

Магистр помолчал и коснулся шрама на лице:

— Думаю, вы уже догадались, что я — Паладин. Кроме Магистра я Комтур — тот, кто управляет Капитанами, командирами боевых групп. Почему я был уверен, что вы выберете именно такой путь, как и я? Потому что кое в чем мы похожи. Помнится, я собирал кнехтов и отправлялся в Крестовый поход — мне слишком не нравились методы Священной инквизиции, чтобы я пополнял ее ряды. Я был уверен, что службой Проводника вы не ограничитесь и что вопрос вашего… хм, личного выступления против Культа — всего лишь вопрос времени. Все это просто как дважды два. И поэтому все два года ваша деятельность находилась под моим пристальным наблюдением.

— Но, зная все, вы воздержались от помощи в уничтожении культистов.

— У нас мало людей, — он пожал плечами. — Мы с вами — арьергард. Поскольку вы не какой-нибудь параноик, считающий себя новоявленным Мессией, вокруг которого вращается мир со всеми его Магистрами, то сами можете догадаться о ситуации в нашей стране. Мы отступаем в Северную Америку. Я Магистр, а вы Проводник. И глядя, как генерал командует рядовыми, легко понять, что рядовых и офицеров здесь осталось совсем мало. И были еще обстоятельства. Мы — не Наблюдатели, а Паладины. Паладин должен быть на острие атаки, и не только потому, что он обладает высокими боевыми способностями, — он должен лично отделять зерна от плевел, потому что его способ радикален. После него ничего не изменить. Если кто-то будет убит — то будет убит. Именно поэтому я предоставил вам возможность в одиночку предать огню то гнездо зла, начав свой собственный крестовый поход…

Его лицо расслабилось, став рассеянным. Пуская дым, он блуждал взглядом по настенной коллекции оружия.

— Помню тот ад — палящее солнце, ветер, поднимающий тучи песка, скрипящего на зубах… Мы заезжали в Антиохию бок о бок с моим побратимом, тоже бароном, но немецким — с иссеченными щитами и иззубренными мечами, без шлемов, которые потеряли в той резне. Наши кольчуги были порублены, а истыканные стрелами подкольчужные куртки делали нас похожими на ежей. Я свалился с коня, едва переехав крепостной ров. Но нам сопутствовала удача, как и вам. И… — прервавшись на полуслове, де Круа вдруг оживился: — Кстати, давайте-ка сюда свой рюкзак.

Я понял, что все это время он думал о чем-то еще.

— Что в этих книгах, мне непонятно, — сказал я. — О чем они?

— С удовольствием вас просвещу, — извлекая из рюкзака одну книгу за другой, он выкладывал их на стол в аккуратную стопку. — «Canon Bellatori» — «Канон Воина». В свое время незаменимая вещь, а сейчас раритетный хлам. Можно смело сдавать торговцу антиквариатом. «Cruce et Lux» — «Крест и Свет». Эта была оружием отряда экзорцистов при Sanctum Officium. Хорошая штука для ментального допросчика, но для Паладина не самая ценная. В бою против Карателей такое не применишь, для ритуалов их надо сначала заковать в кандалы… А вот этот можно смело продавать какому-нибудь нуворишу, желающему украсить свой интерьер, потому что кроме эффектного переплета и готического шрифта тут нет ничего примечательного. Впрочем, за чудовищные богохульства это сочинение включено Папой Римским в Index Expurgatoris, список нежелательных книг. А вот эта устаревшая ерунда… эта ерунда…

Де Круа нахмурился и принялся крутить очередной том в руках. Затем, не спуская с него глаз, встал с места и принялся расхаживать по комнате. Казалось, позабыв обо мне, он листал страницы, то и дело прикасаясь к миниатюрам, словно те могли исчезнуть, подобно миражам.

— Так и есть, — вернулся он в кресло. — Никакой ошибки. Он самый.

На лбу у Магистра пролегли складки, но я не заметил в книге ничего удивительного. Толщина страниц в шестьсот, коричневый переплет с золотым тиснением. Как и все, что я добыл, она была написана на латыни, которой я не знал.

Я подождал немного и спросил:

— И что это такое?

Де Круа бросил на меня один из своих быстрых взглядов и затем указал на золотую змею, извернувшуюся кольцом на переплете:

— Это «Clavis». Весьма занятная вещица, которой пока что нет ни в одном Хранилище Ордена. — Он встал и опять принялся расхаживать, положив ладонь на рукоять меча. — Немало войн, осад и интриг было начато, чтобы заполучить лишь шанс… Даже не экземпляр, а лишь шанс им завладеть. Множество Паладинов сложили головы, безуспешно стараясь найти эту книгу. Но теперь она у нас. Vis Divina, — де Круа воздел глаза к потолку. — Не стану скрывать от вас своей радости.