До мозга костей (ЛП) - Уивер Бринн

Она моргает, качает головой.

— Не думаю, нет.

— А как насчет бара, который часто посещают студенты… — он перевернул страницу в своем блокноте. — Black Rock Distillery. Вы когда-нибудь слышали, чтобы Мейсон говорил о том, что собирается поехать туда?

— Мне жаль, но нет, — просто отвечает она.

С этого момента между ними начинается игра в пинг-понг. Не добившись от Кири ничего полезного, агент идет дальше, перемещаясь по комнате и собирая дополнительную информацию о пропавшем мистере Дюмонте. Мейсона любили. Он был не самым лучшим в своём классе, но достаточно выдающимся, чтобы его хвалили преподаватели. О нём неизвестно ничего плохого, кроме того, что никто из его профессоров, друзей или семьи ничего о нем не слышал уже почти пять дней.

Я наблюдаю, как студенты с покрасневшими глазами проходят мимо конференц-зала, с любопытством заглядывая внутрь, их беспокойство за друга или сокурсника заметно по расстроенным лицам. Сотрудники в этой комнате озабочены сроками и тем, как это дело может задержать или сорвать их работу. Они делают вид, что им не всё равно, но на самом деле все мы чрезвычайно эгоистичны по натуре. Вы не сможете взобраться на вершину карьерной лестницы, заботясь об одиноком аспиранте.

Вот почему охота в студенческих городках Три-Сити так хороша.

И почему я не замечал участившихся объявлений о пропаже студентов мужского пола и мужчин. Я виновен в том же самом раздутом эго моих коллег, которое не позволило мне распознать ещё одного охотника в моём окружение.

Это тщеславие дорого мне обойдется.

Когда встреча подходит к концу, Хью разрешает агенту раздать команде его визитки. Кири первой выскальзывает из комнаты.

Я обхожу агента Хейса, оправдывая свою пренебрежительную репутацию, и следую за Кири по коридору стеклянных офисов. Когда она сворачивает в коридор, я встаю рядом с ней и сжимаю её бицепс, направляя её в холодильную камеру.

— Джек, какого хрена?

Я закрываю дверь, запирая нас внутри стальными модульными шкафчиками, выстроенными вдоль стен. Здесь есть ряды для биологических реактивов и химикатов, которые, вместе также как и тела, должны храниться при температуре минус тридцать девять градусов по Фаренгейту.

Мгновенное снижение температуры охлаждает мою разгорячённую кровь. Это влияет и на Кири: я замечаю, как она потирает предплечья, её глаза горят, несмотря на прохладу. Мой взгляд переходит на её затвердевшие соски, выступающие на фоне тонкой белой блузки.

— Ты что-то хотел, Джек? — её требовательный тон вторгается в мои беспорядочные мысли. — Скажем, сообщить мне дату твоего увольнения и поздравить с победой? Или ты здесь для того, чтобы выполнить свою угрозу и поставить меня на колени, — одна идеальная бровь приподнимается. — Честно говоря, я не подозревала, что ты любишь крутить шашни на рабочем месте.

И вот так, всё моё холодное самообладание ускользает от меня. Нетерпение бурлит в моих венах, и я прижимаю её спиной к стальным шкафчикам, загоняя в клетку, как дикого зверя.

— Возможно, это единственный способ заставить тебя замолчать, — говорю я и представляю, как засовываю своё член с пирсингами ей в горло, чтобы добиться желаемого эффекта.

Она напряженно сглатывает.

— Тогда зачем…?

— ФБР появилось здесь не из-за одного пропавшего студента, — говорю я, понизив голос до шепота. — Они здесь из-за того, что есть закономерность в пропаже мужчин.

Агент Хейс не назвал ни одного имени, но в этом и не было необходимости. Он говорил о баре колледжа, подразумевая, что Мейсон — возможная жертва, связанная с чередой исчезновений, которые могут быть напрямую связаны с программой фермы тел.

Её широко раскрытые глаза немного смягчаются, обезоруживая меня.

— Один агент, — говорит она. — Не всё ФБР или оперативная группа. Вряд ли это повод для тайных встреч в холодильнике для трупов, — прежде чем я успеваю ответить, она добавляет: — Этот агент ничего не говорил о закономерности. У тебя паранойя.

— А ты беспечна, — я прикусываю нижнюю губу, руки сжимаются в кулаки, сдерживая желание навести порядок в собственном хаосе.

Я делаю целенаправленный шаг назад, отступая на достаточное расстояние, чтобы защититься от жара её тела. У Кири есть врожденная способность видеть положительные стороны, но даже ей следовало бы больше беспокоиться о том, что федерал будет вынюхивать здесь что-то.

Мой взгляд сужается, когда я говорю: — Ты думаешь, что отправив Брэда в Мадрид по моему гранту, ты станешь победительницей и решишь нашу проблему. До поездки ещё три недели. Нам нужно, чтобы Брэд уехал немедленно.

Её тело дрожит от холода, зубы слегка стучат, когда она вдыхает. Против моей воли, мой член дергается при виде этого зрелища. Титановые шарики раздражающе трутся о трусы, и мне чертовски трудно удержаться, чтобы не потянуться вниз и поправить его.

— Ты прав, — говорит она, удивляя меня. — Брэд не умеет сохранять спокойствие, как некоторые, — она смотрит на меня изумлёнными глазами. — Это огромное неудобство…

— То, что ты убила студента на нашем факультете и привела федералов к нашим дверям? Ага, огромное неудобство, — я придвигаюсь ещё на пару сантиметров ближе к ней. — Ты знала, что твоя жертва связалась с федералами? — требую я.

Я изучаю её напряженные черты лица, она красива, даже когда возмущена.

— Ты действительно такого чертовски плохого обо мне мнения?

Мои ноздри раздуваются, запах её духов дразнит мое обоняние.

— Это не ответ.

Она усмехается.

— Нет, Джек. Я не знала, что Мейсон уже связался с федералами до того, как я ввела ему cуксаметоний и разрубила его тело. В следующий раз я постараюсь быть особенно педантичной, когда буду убивать кого-то, чтобы прикрыть твою задницу. Доволен?

Отвратительные картинки, которые она рисует, позволяют мне представить в графических, возбуждающих деталях, как она усмиряла и убивала свою жертву. Я усиленно моргаю, чтобы прогнать мысленные образы, пока разбираю её признание, скрытое за сарказмом.

Кири узнала, что Мейсон планировал обойти Брэда и передать ФБР информацию, которая могла бы выдать меня… или, возможно, её. Не могу быть уверен, чью задницу она на самом деле прикрывает, учитывая, что она совсем непротив моих страданий.

Я отвожу взгляд, пока она заправляет за ухо выбившуюся прядь волос.

— Что касается Брэда, у меня был план на его счет, — говорю я. — Я должен был с ним разобраться.

— Черт возьми, ты работаешь со скоростью улитки, — огрызается она. — К тому времени, когда ты бы «разобрался с ним», — она делает воздушные кавычки, быстро обхватывая руками своё дрожащее тело, — Мейсон бы уже указал Брэду ещё на три несоответствия. У него был файл с материалом, Джек. Я стерла жесткий диск на его ноутбуке. Он собирался передать Брэду эту информацию после торжества, — она поднимает аккуратную бровь. — Так что, всегда пожалуйста.

Я тяжело выдыхаю через нос, затем провожу рукой по волосам. Мне следовало уехать из Уэст Пейна три года назад. Причины, по которым я этого не сделал, меркнут по сравнению с той кучей дерьма, которая предстаёт сейчас перед нами.

— Я сказала, всегда пожалуйста, — подчеркивает она.

— Не притворяйся, что хоть какая-то часть вечера четверга была для меня, — говорю я, нежелательное воспоминание о том, как она входила в парадную дверь Брэда, закрадывается в мои мысли. — Ты преследовала свои собственные эгоистичные цели.

Пока мой взгляд следит за Кири, прижавшейся к шкафчикам, я борюсь с искушающим голосом, шепчущим, что мои причины остаться — это лишь оправдания. В конце концов, все мы эгоистичные существа. Какая-то разрушительная часть меня жаждала быть рядом с этой женщиной, несмотря на здравый смысл. Тогда я и понял, что она — свет для моей тьмы, её кинетическая энергия оживляет мой безжизненный тело.

Это соперничество между нами началось задолго до сегодняшнего дня.

Бросать вызов доктору Рос стало почти таким же удовольствием, как и чувство, когда мои жертвы испускают свой последний вздох.