Краткий курс экономической науки - Александр Богданов

Этому способствовало самое употребление доходов церкви. Надо иметь в виду, что феодальное общество, в общем и целом, являлось системой натурально-хозяйственной, и что доходы церкви состояли, главным образом, из продуктов земледелия. Само духовенство не в состоянии было потребить всю эту массу продуктов, а сбывать их на сторону было возможно лишь в малой степени, вследствие слабого развития обмена. Это создавало почву для широкой благотворительности церкви. Монастыри организовывали широкую помощь в случаях голода, который при слабом развитии техники был постоянным гостем средневековой Европы; они брали на себя попечение о нищих и калеках, которых благодаря непрерывным войнам было очень много в феодальном обществе. Все это, разумеется, усиливало влияние жречества-духовенства.

Отношения между светскими феодалами и духовными были весьма разнообразны. Большею частью они находились в мире и союзе, иногда же вели упорную борьбу. Для защиты своего экономического могущества и поддержания своего авторитета жречество, при нескончаемых раздорах, царивших в феодальном обществе, должно было прибегать к организованной военной силе светских феодалов, но эти последние, в свою очередь, нуждались в поддержке жрецов. Феодальное общество представляло собою систему неприкрытой эксплоатации, и для поддержания своей власти феодалы нуждались в силе, которая держала бы в покорности подвластное население. Такой силой было жречество, обладавшее огромным влиянием на массы. Феодальное жречество всюду проповедывало смирение и рабскую покорность к сильным мира сего. Этим самым оно укрепляло авторитарные основы феодального мира.

Но источник существования светских и духовных феодалов был один и тот же — прибавочный труд подвластного крестьянства, который те и другие делили между собой. На почве этого дележа возникала борьба, которая нередко принимала форму открытых столкновений. Эта борьба длилась иногда столетиями, и в зависимости от условий разрешалась, то в пользу светских, то в пользу духовных феодалов. Если исторические условия складывались так, что страна то и дело подвергалась нападениям извне, то роль мирных организаторов-жрецов отступала на задний план, и наибольшая сила сосредоточивалась в руках военных организаторов — светских феодалов. Так случилось, например, в России, где князья оказались сильнее духовенства. Но в тех случаях, когда мирно-организаторские функции приобретали в жизни большее значение, чем деятельность военных организаторов, жречество брало верх над светскими феодалами. Это имело место в Западной Европе, где духовенство надолго подчинило себе феодальную власть. В целом ряде стран, как, например, в древней Иудее, в Восточной Индии и в древнем Египте, господство переходило от жречества к феодалам и обратно.

В общем, экономическое строение феодальной системы приходится представлять в следующем виде. На почве мелкого, технически слабого земледельческого производства, из которого еще не выделилась обрабатывающая промышленность, создались небольшие, но довольно сплоченные натурально-хозяйственные организации — земледельческие общины. В тех областях общинного производства, где существовала потребность в единой организующей воле, выдвинулась власть феодалов, которые с частичной организаторской деятельностью в производстве соединяли такую же роль в распределении. Потребность в более широкой военной кооперации создала сложную, непрочную организацию сюзеренитета, основанную на ограниченном подчинении одних феодалов другим. Целый ряд иных общественных потребностей, которым военно-феодальная организация не могла удовлетворять по своему специально-военному характеру и слабой сплоченности, удовлетворялись всеобщей организаторской деятельностью жречества, опять-таки не только в сфере производства, но и в сфере распределения. В то же время, заполняя собою пробелы всех этих организованных экономических связей, незаметную, но необходимую роль в общественной жизни играли меновые связи, большею частью в зародышевой форме соседского обмена, но отчасти и в виде обмена между различными группами, даже различными странами.

Происхождение феодального строя нередко объяснялось, как результат завоевания одного племени другим. В иных случаях, действительно, в роли феодалов выступали победители, а в роли подчиненного населения — побежденные; и очень понятно, что при таких условиях легко происходило резкое разграничение двух сословий; но, чтобы создать феодальные порядки в завоеванной стране, победители должны были раньше иметь их у себя, как это было во всех подобных случаях.

3. Развитие идеологии в феодальном обществе

В области идеологии феодальное общество сделало огромный шаг вперед.

Выросши из сравнительно небольшой родовой общины, общественная организация феодального общества раскинулась на огромные пространства и объединила сотни тысяч, в иных случаях миллионы людей. Техника обогатилась, и производство стало гораздо сложнее, чем в предыдущие периоды. Чтобы поддерживать производственные связи между людьми, чтобы выражать и устанавливать сложные соотношения их действий, орудий, материалов труда, должно было развиться основное средство организации — язык, который в рассматриваемый период, действительно, достиг огромного богатства выражений и гибкости. Не только увеличилось во много раз количество слов, но создалось много видов их сочетаний и видоизменений, каковы, напр., в наших арийских и во многих других языках склонения и спряжения.

По своему общему строению феодальная система основывалась, как и предыдущая, на власти и подчинении, лишь в значительно усложненных формах. Общество представляло длинную иерархическую лестницу, где каждая низшая инстанция подчинялась высшей. Этот социально-экономический строй феодализма определял и характер человеческого мышления, которое по существу оставалось авторитарным, но значительно развилось и усложнилось. В области мышления, примитивный анимизм — одухотворение всех неодушевленных предметов, которые, по представлениям дикаря, поступают согласно велениям своей «души» — сменяется более тонкими и гибкими религиозными верованиями. Вместо непосредственного приказа организатора и исполнения этого приказа, человек видел в жизни длинную цепь связей: приказ передается, напр., от папы к королю, от короля к его наиболее могущественным вассалам, от них еще ниже, и т. д., до последнего крестьянина. По образцу и подобию «земного», и именно социального мира строится мир воображаемый: он населяется полубогами, богами и высшими богами, которые, в иерархической феодальной цепи, управляют разными стихиями природы и всей системой в целом. Так, напр., в религии греков, зародившейся в период раннего феодализма, высшим властителем мира был Зевс, за ним следовали его самые могущественные вассалы Посейдон и Плутон, которым, в свою очередь, были подчинены тысячи самых разнообразных богов. В некоторых феодальных религиях низшие боги заменяются святыми, которым отводятся определенные районы деятельности: но это только разница названий. Так, в славянских религиозных верованиях святой Илья, заменивший древнего бога Перуна, заведует громом и молнией, Николай Чудотворец, наследник Дажьбога — плодородием почвы, и т. д.

В отношениях к богам повторяются отношения к «богам земным», т.-е. к феодальным властям. При посредстве жрецов, богам приносится в виде жертвы оброк, в виде работ по обетам на храмы — барщина.

Насквозь авторитарная, феодальная идеология видела во всем «перст божий», и отличалась необыкновенной цельностью. Она вся укладывалась в религиозное мировоззрение, которое объединяло практические и научные знания, правовые и политические идеи, и т. д. Она, таким образом, играла универсально организующую роль в жизни. А вместе с тем, и именно поэтому она была орудием господства жрецов, которые были носителями самых важных технических и социально-организационных знаний эпохи феодализма.

Область норм, т.-е. правил, регулирующих взаимные отношения между людьми, также была всецело проникнута религиозным мышлением. Между «правом» и «нравственностью», «грехом» и «преступлением»., «добродетелью» и «обязанностью» не проводилось еще ясных граней. То, что осуждалось обществом, как неугодное богам, недоброе дело, могло стать и предметом преследования; а всякое право, всякий закон освящались религией, которая всегда требовала подчинения авторитетам земным, как представителям небесных.

При сословном строении феодального общества, роль каждого сословия в его организации была особою, иной, чем роль других; а потому и нормы права и нравственности, как орудия организации, должны были быть различными для разных сословий. «Права» каждого сословия отличались от «прав» другого, равным образом не сходны были и их «добродетели», их «честь и приличия». То, что являлось страшным преступлением для одного сословия, считалось незначительным проступком для другого. Феодал мог почти безнаказанно убить крестьянина; но если крестьянин, хотя бы в самозащите убивал феодала, то он подвергался за это самой строгой каре. «Добродетелями» феодала считались свирепая храбрость и родовая гордость, столь необходимые для его военных функций и для охраны его власти; добродетелью крестьянина являлась покорность и терпение. Все эти нормы служили для поддержания существующего сословного общества, и феодальная религия все это освящала, как установленное богами.