Любовь тебя настигнет - Сьюзен Филлипс

Он отчаянно заморгал. Воспоминания о Кертисе вызывали другие воспоминания. Было бы легче не думать, если бы он мог отвлечься на музыку, но он не мог слушать столь драматичные произведения, как «Отелло», «Борис Годунов» и многие другие в присутствии Люси. Или кого бы то ни было еще.

Панда пожалел, что она сейчас не вышла из дома и не заговорила с ним. Он хотел, чтобы Люси была рядом. В то же время желал, чтобы она была как можно дальше от него. Он хотел, чтобы она ушла, хотел, чтобы осталась, хотел снять с нее одежду, от этого желания он избавиться не мог. Один день в ее обществе мог стать испытанием для любого мужчины, особенно для такого сладострастного ублюдка, как он.

Он потер переносицу, вытащил из кармана мобильник и отправился в ту часть дома, откуда она не смогла бы его услышать.

Панда по-прежнему принуждал ее к утренним пробежкам, и хотя она всегда отставала, он отказывался убегать вперед.

— Как только я скроюсь из вида, ты пойдешь пешком, — говорил он.

Действительно. Она любила гулять ради физической нагрузки и состояла в одном спортклубе, куда периодически наведывалась.

— Когда это ты назначил себя моим личным тренером?

Он наказывал ее, прибавляя скорость. В конце концов, однако, он проявлял милосердие и замедлял бег.

Ее убежденность в том, что Панда все-таки не настолько одичавший, как пытался изобразить, росла вместе с любопытством, и она решилась на расспросы.

— Ты успел поговорить со своей девушкой, с тех пор как уехал оттуда, где был?

Фырканье.

— Где это, кстати?

— Где-то на севере.

— Колорадо? Ном?

— Тебе обязательно разговаривать?

— Ты женат? Разведен?

— Смотри, какая яма. Если сломаешь ногу, будешь выбираться сама.

Она набрала воздуха в пылающие легкие.

— Ты знаешь о моей жизни многое. Было бы справедливо, если бы я узнала кое-что о тебе.

Панда снова рванул вперед. В отличие от нее он не запыхался.

— Я никогда не был женат — больше ничего не скажу.

— Ты с кем-то встречаешься?

Он посмотрел на нее через плечо — сжалился наконец.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что из пула дамочек — борцов с аллигаторами сложновато выбрать себе пару, да?

Люси услышала какой-то звук: он либо развеселился, либо хотел дать понять, что уже наслушался глупых вопросов. Единственное, что удалось узнать, — это то, что он одинок, но он мог и соврать.

— Так странно, — произнесла она. — Как только мы приехали сюда, твои манеры значительно улучшились. Должно быть, это болотный воздух так повлиял.

Панда срезал путь, сбежав на другую сторону дороги.

— Но остается открытым следующий вопрос, — добавила она. — Зачем так мучиться со всеми этими плевками и почесыванием? Должна признать, меня это удивляет. Но ведь у тебя все равно это получается неестественно.

Она думала, что он проигнорирует вопрос, но нет.

— И что? Я заскучал, когда понял, что ты совершенно не в своем уме и тебя не запугаешь и не заставишь поступать как следует.

Никто никогда не говорил, что она не в своем уме, но поскольку оскорбление прозвучало из его уст, Люси не восприняла его серьезно.

— Ты надеялся, что, когда я увижу, как сильно ты отличаешься от Теда, то пойму, от чего отказалась и вернусь в Уайнет.

— Что-то вроде того. Тед — хороший парень, и он явно любил тебя. Я пытался оказать ему услугу. Я остановился, когда понял, что лучшая услуга, которую могу ему оказать, — это не дать тебе вернуться.

От такой правды ей стало больно, и дальше они бежали молча.

Когда они вернулись в дом, он стащил намокшую от пота футболку, схватил шланг и полил себя водой. Его волосы прилипли к шее и плечам длинными черными лентами; солнце залило лицо, когда он поднял голову, подставив ее под желтые лучи.

Наконец Панда отложил шланг и вытер грудь ладонью. Смуглая кожа, прямой нос и большие мокрые кулаки поразительно контрастировали с идеальной мужской красотой Теда. Возможно, Панда был не так брутален, как хотел показаться, но все же он совершенно не вписывался в рамки ее привычной жизни.

Люси осознала, что слишком долго разглядывает его, и отвернулась. Ее женское естество явно тянулось к нему. К счастью, ее женский мозг был немного умнее.

Один день сменялся другим, и вот уже прошла неделя с тех пор, как они приехали на озеро. Она плавала, читала или пекла хлеб — одно из немногих блюд, которые нравились ей на вкус. Она не делала лишь одного — не звонила Теду и своим родственникам.

Каждое утро после пробежки Панда появлялся на кухне с мокрыми после душа волосами, разглаженными на какое-то время кудрями, хотя она знала, что вскоре они возьмут свое. Вот он взял со стола пару первых теплых булочек, которые она только что достала из духовки, аккуратно разделил их пополам и намазал каждую половинку апельсиновым джемом.

— Тед знал, как ты хорошо печешь, когда позволил тебе уйти? — произнес он, проглотив второй кусок.

Люси отставила тарелку со своей булочкой, почувствовав, что уже сыта.

— Тед почти не ест углеводов. — Это была ложь, но ей не хотелось признавать, что так и не нашла времени испечь что-нибудь для жениха.

Она научилась готовить, будучи уже взрослой, под воронкообразными лампами, которые висели на кухне в Белом Доме: именно там она спасалась, когда ссоры братьев и сестер начинали действовать на нервы. Там она брала уроки мастерства у лучших поваров страны, а теперь плоды этого обучения вместо Теда пожинал Панда.

Он закрыл банку с джемом.

— Тед из тех парней, что родились под счастливой звездой. Мозги, деньги, шик. — Он закинул банку в холодильник и захлопнул дверцу. — Пока весь остальной мир летит в тартарары, Тед Бодин находится в свободном плавании.

— Да, что ж, он попал в большую переделку в прошлые выходные, — произнесла она.

— Он уже это пережил.

Люси молилась, чтобы это было правдой.

У дома озеро Каддо было мелким, а его берег — болотистым, так что она не плавала там, но когда они были на озере, спускалась в воду с маленькой лодки, которая досталась им вместе с домом. Панда никогда не заходил в воду вместе с ней, и через восемь дней после приезда, то есть через одиннадцать дней после побега, она спросила его об этом, плавая около дрейфующей лодки.

— Странно, что такой суровый парень, как ты, боится заходить в воду.

— Я не умею плавать, — сказал он, поставив босую ногу на растрескавшийся борт лодки. — Я никогда этому не учился.

Она видела, как сильно ему нравится быть на воде, и подумала, что это странно. И почему он всегда в джинсах? Она перевернулась на спину и сделала еще один подход.