Основные труды. Том 2. Идеология последовательного (революционного) гуманизма. Теория общества и хозяйства - Галина Ракитская

Государство в марксизме осмыслено – и на уровне объективных социальных функций, и на уровне конкретно-исторической практики – как субъект-представитель господствующего класса, без активной роли которого (государства) в сфере организации общества и хозяйства невозможно сохранение качественной специфики данного общественного строя.[29]

С этих же позиций марксизм объясняет такой феномен XX века, как капиталистическое социальное государство, а также типичную для последних десятилетий XX века смену политической ориентации левых (с левой на либеральную), когда они приходили в капиталистических странах к государственной власти.

Согласно либеральным концепциям, государство является (а в социал-реформистских, социал-партнёрских концепциях – должно быть) надклассовым институтом, то есть государство воспринимается как фактический, в тенденции или в идеале реальный субъект-представитель всех социальных групп, всех классов. Марксизм решительно отвергает такие представления о государстве.

На уровне принципиальной схемы организации (институционализации) общественных отношений марксистский подход позволяет зафиксировать и удвоение такого социального субъекта, как индивид.

Первичные субъекты – это конкретные люди (индивиды). Марксизм, однако, не занимается объяснением мотивов, способов и форм поведения людей во всем их конкретном многообразии.[30] В поле зрения марксизма попадает индивид в его той или иной социальной роли.

Социальная роль (роли), в которой выступают люди в их конкретных взаимодействиях с другими социальными субъектами, может быть интерпретирована как социально-субъектная институционализация индивидов. Более содержательно о таком вторичном субъекте, как социальная роль, марксист не будет говорить безотносительно к типу (характеру) общества, его социальной структуры. Пояснить эту мысль может отсылка к такой социальной роли, как “гражданин”, которая вовсе не является всеобщей (единой для всех типов обществ) формой социально-субъектной институционализации членов общества.

1.2 Формы общественной организации взаимодействий социальных субъектов (институты-регуляторы)

Если использовать термин “институт”, то формы общественной организации процессов взаимодействия социальных субъектов можно называть институционально-регулирующими, чтобы отличить их от институционально-субъектной структуры общественных взаимодействий. Институты-регуляторы организуют взаимодействия социальных субъектов.

К институтам-регуляторам первого рода относятся такие способы организации общественных взаимодействий, как “согласование (или подавление) интересов и действий”, “общественные требования к результатам и способам функционирования экономики в целом и составляющих ее элементов”, “стимулирование”, “запрещение”, “планирование”, “общественный контроль”, “обычаи”, “традиции” и т. п.

Институты-регуляторы второго рода – конкретные государственно-правовые нормы, конкретные нормы договорного регулирования и морали, конкретные обычаи и традиции, а также сложившийся в дополнение к официально установленным нормам и нормам морали или вопреки им фактический порядок осуществления общественных процессов.

Анализ форм общественной организации взаимодействий социальных субъектов как содержательных означает, что в предмет анализа непременно попадает проявляющаяся в конкретных формах качественная определенность — их действительные социальные функции (объективное содержание), притом в полном сущностном объеме, а не вырванные из контекста общества в целом те или иные содержательные стороны организационных отношений.

Выявление содержательных форм есть реализация в конкретных исследованиях таких фундаментальных теоретико-методологических принципов марксизма, как целостнообществоведческий, классовый и конкретно-исторический подходы.

Выявление содержательных форм открывает возможность объяснять и прогнозировать характер изменений в системе организационных отношений и позволяет также отделить случайное, временное, пробно-ошибочное в конкретном организационно-правовом оформлении общественных процессов от закономерного, устойчивого, социально (объективно) обусловленного.

Марксистский подход позволяет при необходимости корректно осуществлять сравнение организационно-правовых систем разных исторических периодов, разных стран. Он требует сравнивать не отдельные и не внешне сходные правовые (писаные и неписаные) нормы, а вычленять и сопоставлять способы реализации однотипных социальных функций на уровне комплексов организационно-правовых форм. Он требует также не доверять внешнему сходству или внешним различиям, а доводить анализ конкретных форм организации до выявления однотипности или же разнотипности выполняемых ими социальных функций.

Марксистская методология позволяет избежать поверхностных суждений и ошибочных практических действий при обращении к такой проблеме, как заимствование организационного (зарубежного в том числе) опыта. Марксист нацелен на строгое разграничение приемлемого и неприемлемого для перенесения на иную социальную почву. Одним из примеров такого (социально-политического, классового) подхода являются ленинские размышления о роли кооперации в социалистических преобразованиях.

Проиллюстрирую суть отличия марксистского подхода к пониманию форм социальной организации от других подходов на примере одной из базовых категорий марксистской политической экономии – категории “собственность”.

“Чистые” экономисты (а не политические экономисты – политэкономы) и юристы-прагматики сводят собственность к имущественным отношениям, причём к праву собственности владеть и распоряжаться имуществом.

В Гражданском кодексе Российской Федерации раздел II называется “Право собственности и другие вещные права”, а открывает этот раздел следующее положение пункта 1, статьи 209: “Собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения имуществом”.

В построениях институционалистов речь также всегда идёт о праве собственности (причём, всегда о конкретной правовой форме – преимущественно о праве частной собственности). Нормы и правила, относящиеся к праву собственности, выступают при таком подходе как ограничения (запреты ли, разрешения ли) на поведение социальных субъектов.

В марксистской политической экономии собственность – это в первую очередь объективное структурное отношение, а именно властное отношение – власть в хозяйстве. Права собственности рассматриваются как организационно-правовой институт, оформляющий в конкретно-историческом исполнении присущий данному обществу тип властных отношений в хозяйстве.

В капиталистических обществах, согласно марксизму, социальная функция частной собственности – не защита имущественных прав индивидов для формирования стимулов экономической деятельности, как представляется институционалистам, а обеспечение властно-управляющей роли капиталистического класса в общественном воспроизводстве как собственной основы господствующего положения этого класса в обществе.

При таком понимании социальной роли частной (частнокапиталистической) собственности изменения в конкретных нормах, составляющих права собственности (имущественные права), предстают в совершенно ином свете. Открывается, в частности, возможность понять, почему такой институт-регулятор, как частная (частнокапиталистическая) собственность провозглашается заведомо экономически эффективным институтом, принудительно внедряется, сохраняется и охраняется – якобы в целях эффективности, экономического роста и т. п., хотя практика может демонстрировать (и в истории нередко демонстрирует) противоположные результаты. Пример тому – принудительная приватизация в современной России со всем её идеологическим оформлением.

В связи с процессами приватизации в России и демагогическими декларациями о том, что цель реформ – при помощи раздела государственного имущества создать в стране миллионы собственников (“настоящих хозяев”), Б.В.Ракитский, а затем и автор данной работы многократно разъясняли в своих публикациях суть марксистского представления о собственности как о власти в хозяйстве.[31] Автором (совместно с Б.В.Ракитским) была разработана ещё в конце 1990 г. цельная научная концепция демократической реформы собственности как радикальной реформы прежде всего властно-управленческих отношений в хозяйстве. Эта концепция была разработана в порядке научного обслуживания движения советов трудовых коллективов, участники которого своим, так сказать, умом дошли до ряда положений демократической (точнее, буржуазно-демократической) реформы собственности. Наша научная концепция стала основой программно-учредительных документов Союза трудовых коллективов (1990 г.). Однако позже активисты движения (как и лидеры старых и большинства новых профсоюзов) увлеклись имущественной стороной реформы, правом собственности и совершенно упустили из поля зрения, из задач борьбы властный аспект.