Мёртвый город (СИ) - Логан Детрикс Рэй

— Что с ногой? — спросил я у Льда. — Ранение?

[1] Унифицированный запал ручной гранаты. Советский универсальный запал, разработанный в 1941 году. Замедлитель во втулке — пороховая мякоть, заполняющая центральный канал. Вариации на сегодняшний день: УЗРГМ (содержит внутри алюминиевой втулки замедлителя медленногорящий малогазовый пиротехнический состав с высокой стабильностью горения и азидовый капсюль-детонатор в алюминиевой гильзе) и УЗРГМ-2 (в отличие от УЗРГ содержит менее гигроскопичный замедлительный состав со скоростью горения, не зависящей от температуры окружающей среды).

Глава 8. Из огня да в полымя

Обошлось всё простым ушибом. Сильным, да, но всё лучше, чем перелом или серьёзное ранение. Как сказал Лёд, он перебежал в другую комнату за считаные секунды до выстрела из гранатомёта. Очень вовремя сменил позицию, ничего не скажешь. Словно чувствовал. Фугасный снаряд обвалил часть несущей стены, один из обломков которой и ударил нашего товарища в бедро. Быстро вспомнив, что полагается делать в таких случаях, я приказал Льду снять штаны и достал из рюкзака пулемётный короб. Металл достаточно холодный, чтобы какое-то время подержать на пострадавшей конечности, а потом можно будет и компресс наложить. Оставив товарища возлежать на диване с наказом по мере нагревания переворачивать короб, я ушёл в ванную и там закурил. Других вариантов, не нарушающих светомаскировку, увы, не было. За сигаретой решил и поразмыслить, выйти с Громом на связь, или не стоит. Пока что в Предлесском нас скорее всего не рассматривают в качестве подозреваемых, так что хозяйство Садко стоило взять под охрану. Тем более владелец уже был согласен присоединиться к Стражам. А как это будет выглядеть с другой стороны?..

— О чём задумался? — прервал мой поток мыслей Садко, присоединившись к процессу курения. — Как будем выбираться, или о судьбе человечества?

Я коротко хохотнул и поделился своими сомнениями. На что мой временный командир беспечно махнул рукой и сказал:

— А вот сейчас или к утру ближе вырвемся и двинем на блокпост. Ваши пускай максимально быстро займут гаражи и любым посетителям будут объявлять, что точка захвачена. Княжеские, конечно, будут недовольны, но сразу до боестолкновения дело не дойдёт. По рации предлагать не стоит, вдруг перехватят.

— Херня, у нас закрытый канал, — отмахнулся я. — Но объяснять придётся долго, так что принимается. А вырываться как будем?

— Ну, как тут обстановка поутихнет, уедем.

Я зажал сигарету в зубах, пару раз хлопнул в ладоши и пробормотал:

— Прекрасный план.

— Есть лучше — предложи, — беззлобно матюгнувшись, отозвался Садко.

Я пожал плечами и сразу же, поняв, что в темноте мой собеседник этого не увидит, пробормотал «хэ-зэ». Докуривали молча. Затем вернулись в комнату. Я вдоль стены прошёл к окну и аккуратно выглянул на улицу. Внизу проехала машина, рыская парой прожекторов по сторонам. Я вовремя пригнулся — луч света скользнул по окну, отбросив на стену жутковатую тень решётки. Продолжалось, впрочем, это не долго, уже спустя пару секунд в комнате снова воцарилась темнота. Жаль, что гранат больше не было. Впрочем, вздумай мы отсиживаться в квартире, нам они сгодились бы только для самоподрыва, вовремя вспомнив про малое расстояние между прутьями оконных решёток, заключил я. А даже если бы и не было этих решёток, то что толку? Машина прошла слишком быстро, вряд ли удалось бы закинуть гранату прямо в салон, пусть он и открытый. Так что с, так сказать, мечтаниями я покончил и направился к дивану, на котором всё ещё возлежал пострадавший.

— Ну как, легче стало? — поинтересовался я.

Лёд буркнул что-то утвердительное, а посему я забрал у него короб и достал бинт. Наложив на место ушиба давящую повязку, я полушутливо пожелал «пациенту» скорейшего выздоровления, на что был так же не всерьёз послан в пешее эротическое путешествие.

— А потом ты этим ртом хлеб ешь, сквернослов! — негромко воскликнул я с притворным возмущением. — Делай после этого добро людям! Вы тут как хотите, а я курить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Произнеся эту тираду, я вновь удалился в переменившую своё предназначение ванную. Мдя, могли бы представить прежние хозяева жилья, что вот так всё обернётся? Мир в руинах, а в их санузле курит заросший щетиной и обвешанный оружием, как новогодняя ёлка игрушками, парень. На минуточку — несовершеннолетний по былым меркам. Ну вот, подсознание в попытках отвлечь от переживаний по поводу глубины задницы, в которую мы угодили, повело куда-то в сторону. Интересно стало, что за люди вообще тут жили. Чем, как говорится, дышали. О чём мечтали? Чему уделяли время? Как повели себя, когда началось. И что случилось с ними, когда закончилось. Может, если до утра просидим, попробовать побродить по квартире? Вдруг какие-нибудь, кхм, следы последних жильцов остались. Ну или хотя бы что-нибудь ценное. Владельцев ведь уже нет, а какие были, тем без надобности.

— Опачки…

Я что, это вслух сказал? А ведь и было, с чего. А вдруг как раз есть, просто по какой-то причине не закрыл дверь. Хотя бы такой же, как мы, наугад дёрнул однажды ручку, а дверь и открылась. А когда уходит, не закрывает, потому что нечем. И мы сейчас заняли чьё-то обиталище. Впрочем, вряд ли этот кто-то, если и существует, а не является плодом моих домыслов и воображения, сейчас сюда сунется. В районе жарковато нынче. Нашими стараниями, хэ-хэ. И всё же всеми соображениями я поделился с Садко, когда докурил и вернулся в комнату. Командир выслушал и ограничился одной фразой:

— Утро вечера мудренее.

Я согласился, ушёл в соседнюю комнату и улёгся на широкую кровать, тут же классифицированную мной как достойный траходром. Ещё бы человека противоположного пола под бочок… Тьфу, тут война, а я о чём думаю! Да и сил на сегодня, как про состояние дикой усталости говорил один мой товарищ (что сейчас с ним, интересно, до войны последний раз виделись), ни социальных, ни половых. Только и успел расшнуровать берцы и снять шлем. День чрезмерно насыщенный выдался. После этих манипуляций, показавшихся сейчас весьма сложными, уснул моментально, даже не скинув автомат…

Лёд растолкал меня ближе к рассвету и отправился спать. Поинтересоваться его состоянием я не успел, но по тому, что ходил он уже без хромоты, сделал вывод, что оно как минимум терпимое. Я зашнуровал так и не снятые ботинки, надел шлем и отправился в ванную. Справив малую нужду прямо в душевую кабину, умылся из собственной фляги (половина ещё есть, порядок) и пошёл в комнату. Наскоро позавтракав парой шоколадных батончиков, запитых водой, вернулся в санузел, закурил и попытался собрать мысли в кучу. Что-то не давало мне покоя, но что — пока понять не мог. И лишь докурив, я понял, что меня смутило. Даже прошёл из ванной в туалет, чтобы убедиться. Предположение, что мы могли воспользоваться вполне действующим жильём, сейчас рассыпалось. С одной стороны. Запаха продуктов жизнедеятельности-то не было. Но что мешало предполагаемому обитателю квартиры отвести под туалет другую квартиру в этом подъезде. Вот тупо чтобы в «логове» не воняло. Водопровод-то не работает. Ладно, выяснение не за горами. Вот только рассветёт, и можно будет изучить интерьер подробнее. Фонариком-то пользоваться категорически нельзя. Увидит кто с улицы свет, и можно с чистой совестью застрелиться. Из человеколюбивых соображений — чтобы врагу меньше хлопот доставлять. Предварительно, разумеется, открыв дверь. Шучу. Без боя не сдамся! Но и по-идиотски подставляться не стану.

Подымил ещё. За второй сигаретой и рассвело. Теперь можно и с квартирой разобраться. В первой комнате из мебели имелись только диван, на котором сейчас давил массу Лёд, угловой шкаф у окна и комод. Диван проверим перед выходом, вдруг внутри есть чего интересное, а пока поглядим на содержимое комода. Я один за другим начал выдвигать ящики и рыться в них. Кроме ежедневников, рабочей документации какой-то юридической конторы и перевязанной бечёвкой толстой пачки тысячерублёвых купюр ничего не нашёл. Коротая время, пересчитал наличность. Шестьсот сорок девять тысяч рублей. В Москве, например, деньги ещё в ходу, если верить слухам. Ну и не только в ней. А вот доведётся ли в тех краях побывать? Пережившие войну города́ далеко. Ну да запас карман не тянет, пить и есть не просит. Руководствуясь этой нехитрой мыслью, вытряхнул из найденного здесь же пакета бумаги, завернул в него находку и убрал в рюкзак поглубже. А шкаф чем порадует?