БЧ. Том 4 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Ах ты, сволочь!

Стойка, я хотел сказать «стойка»!

Мне засадили коленом в живот. Подставил под удар скрещенные ладони, блок погасил урон, но подкинуло меня на месте прилично. Стрелой точно вверх. Чуть до потолка макушкой не коснулся.

В свою очередь удивилась Аяно, когда я, изогнувшись в воздухе, как ни в чем не бывало приземлился на своих двоих. Мурки всегда падают только на лапы.

— Извинитесь за рукоприкладство? — холодно поинтересовался. — Или мне рапорт подавать, — киваю на воинский устав на столе, — о нарушении двенадцатой статьи уставных правил взаимоотношений?

Аяно захватала воздух ртом, как рыба. Научила на свою голову — теперь буду хлестать тебя по пунцовым щечкам твоим же уставом, как скаковую лошадь.

— Я в своем праве тебя вообще прибить. Ты обозвал внушительной мою…!

— Cтойку, — кивнул. — Но вы не дослушали.

Она заморгала, а я надавил:

— Значит, устав для вас пустой звук? Хорош тогда учить ерунде, командир.

— Сор кю…то есть не пустой! — яростно запротестовала японка. Конечно, давать заднюю не солидно. — Ладно! — выдохнула. — Прими извинение, солдат. Доволен? А ты впредь следи за руками перед своим командиром.

— Хорошо, моя командир…ша, — ухмыльнулся.

Подполковник сделала вид, что не заметила последний слог, и мы распрощались.

Подкинул меня до поместья Бессмертный. Целехонький, такой же улыбающийся. Я хрен знает, как он вернулся с того света. Сдуру спросил, хотя мозги совсем не варили. Он мне попытался объяснить про какую-то банку Вселенной — типа там лежит вся информация о нем, все-все данные, в том числе генетические, подобие онлайн-хранилища, а машину ведет всего лишь терминал. Я не втыкал. Тогда он стал пихать мне в руку пистолет с просьбой застрелить его. Мол, курок спустишь — сам увидишь. Я не то, что был против прищелкнуть дотошного: изрядно достала меня эта болтовня. Но, во-первых, ждать пока вернется. Во-вторых, а вдруг в этот раз не сработает? Объясняйся потом перед Аяной. Рапорты пиши. Извиняйся. Слезу пускай на похоронах. А оно мне надо?

С горем пополам добрались. Чмокнул дожидавшуюся меня в гостиной Софию в ночнушке. По привычке задрал подол, чуть не спустил ей трусики, вовремя вспомнил, что наказана, и, шлепнув по заднице, отправил негодницу к себе. А потом вот кувырки с Белоснежкой, ммм.

Накинув на себя футболку с трико, спускаюсь в столовую. София не обманула. Стол накрыли отменный, белая скатерть сверкает, десятки блюд дымятся на серебряных подносах, винцо краснеет в бокалах.

Сами сестры тоже нарядились. Причем одинаково. Розовые утонченные платья с бретельками на плечах, чутка косметики на свежих лицах, слегка напудренные волосы. Я застываю, почесывая грудь сквозь потертую футболку.

— Ты бы приоделся хоть, — критически осматривает меня Белоснежка. — Всё-таки впервые в полном составе собираемся.

— Да и повод знаменательный, — улыбается София. — Девушки твои тоже красивыми придут, уверяю.

Даже не споря, отчаливаю назад. Княгиня разбирается в людях лучше меня. Гюрзы ведь не только жалят, но еще и обвивают кольцами.

* * *

Едва Бес ретируется, София подходит к сестре и поправляет упавший локон.

— Ты прекрасна, — в восхищении прицокивает княгиня языком. — Прекрасная женщина.

— Как ты узнала? — лицо Белоснежки вытягивается.

— Такие вещи видно сразу, — улыбается София, но в ее глазах кроме радости горит что-то еще. — Не спеши гордиться. Ты из отстающих.

— Да уж подбодрила, — морщится Белоснежка.

Сегодня сестры выступят единым фронтом, поэтому и заказали одинаковые наряды. Нужно выказать Бесу поддержку, сидя по обе стороны от него, пока остальные будут разевать рты в удивлении.

— Ты уже постигла тонкое искусство очарования, — пальцы княгини проходят по краю ее губ. — В теории. С умом подбираешь аксессуары, не ошибешься в тональности помады, не переборщишь с украшениями, опять же банан осилишь в один присест…

— Сестра!

— Но язык — враг твой. Не дерзи, не смотри с упреком, глотай обиду. Поняла?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что я борзая овца? — дергает губой Белоснежка. — Отлично поняла.

Раздается звонок телефона.

— Гости приехали, — не теряет улыбки София.

* * *

Минут через двадцать приезжают мои будущие невесты. Все в коктейльных платьях и на каблучках. Даже бесхитростная Кали. София не обманула. Ну и я тоже не подвел: черные брюки, белая рубашка, серый приталенный кардиган.

Целую всех в напудренные щечки. С Викой обнимаюсь дольше всех. Подкачалась красноволосая знатно, конечно — крепко мне шею сдавила. Какого-нибудь бычка уже бы переломало.

— Спасибо за гостеприимство, — взметнув черные волосы, оборачивается Алла к княгине.

Следом и Вика благодарит хозяйку дома. Кали, же пройдя к столу, лишь спрашивает, как госпожа слугу:

— Где мое место?

София, не изменившись в лице, усаживает ее и остальных. Не спрашивая, я падаю во главе стола и оказываюсь между двумя сестрами. Кали и Вика прожигают взглядом хитрую княгиню. Красноволосая барышня, сама не замечая, гнет схваченную вилку. Алла же счастливо улыбается:

— Бес, я так рада за тебя. Тебе очень повезло с княгиней. Весь высший свет восхищается ее красотой, а досталась она тебе и нам. Пусть эти слова и будут первым тостом.

Все поднимаем бокалы.

— Очень повезло, — ровным тоном говорит Кали, немного пригубив вино.

— Ох, благодарю, княжна, — София и бровью не ведет. — Всем нам повезло друг с другом. Не сомневаюсь, что мы можем много радости излить друг другу. Но в первую очередь мы собрались, чтобы выслушать Артема.

Я даже не знаю с чего начать:

— Эм…да…. Мне на самом деле не шестнадцать лет. На самом деле я старше даже Софии.

— Что значит «даже»? — немного обижается княгиня. — Не такая уж я и старая.

— Конечно, — киваю и продолжаю. — На самом деле я не обладаю живой, у меня нет «колодцев», как у всех. Вся моя сила исходит из убитых демонов.

— Демонов?! — раскрывают рты Вика и Ала.

— Да, мы уже сражались с ними, — со знающим видом кивает Белоснежка. — У одних песьи морды, у других бычьи рога…

— У третьих разлагающиеся тела, — вторит «сестре» Кали.

С их поддержкой мне удается лучше сформулировать мысль. История демоника Перуна льется эпизод за эпизодом. Битва за битвой, потеря за потерей. Особенно сложно мне дается объяснить «перепись мира». Тут даже София выпадает в осадок и сразу как-то грустнеет. Да, не всё ты знала, родная, но теперь тайны в прошлом.

— Я не могу поверить! — хватается за мощные предплечья Вика. — Выходит, ты подобен Сварогу!? Можешь просто взять и погасить солнце?

— Или зажечь рядом второе, — пожимаю плечами. — Но последствия не могу контролировать. С другой стороны, хочу, чтобы вы знали. Ради спасения Софии я изменил время и пространство. Потребуется — изменю снова, ради каждой из вас изменю, невзирая на последствия. Считайте, что вы бессмертны. В благодарность я прошу быть со мной честными. И не забывайте об осторожности. Каждое ваше спасение таким образом может обернуться гибелью других, может, даже ваших родных. За всё есть цена.

Девушки молчат, а потом Алла выдает:

— А знаете, я всегда знала, что наш Бес волшебный. Пускай и не настолько.

— Да уж, — чешет переносицу очумевшая Вика. — Я вот не знала, но мне бы и так сошло.

— Поздно метаться, — вставляет пять копеек Белоснежка. — Он такой, какой есть. Но никто вас здесь не держит, так, Бес?

— Так, — киваю. — Как и тебя.

— Зачем ты так? — расстраивается она. — Я же не собираюсь…

— А раз не собираешься, то будь повежливей.

— Д-да, прости.

Кали вздергивает подбородок.

— Блин, тебе же тридцатник! Жесть — я встречаюсь со взрослым мужиком!

— Тебя только это удивило? — приподнимает бровь София.

— Ну, про демонов я и раньше знала, — хмыкает она. — Подумаешь, прибавились к ним вымесы, ангелы и прочие уроды. А вот про возраст — да, чистый нокдаун.