Что, если... (ЛП) - Ребекка Донован

Я со щелчком закрываю свой компьютер и хватаю свою сумку. Я все еще думаю о Найэль, следуя сквозь толпу рюкзаков к выходу. Я становлюсь нервным каждый раз, когда она уходит. Я ненавижу то, что не способен удержать ее. Я надеюсь на ее случайное появление, и это отстой. В последний раз прошла неделя перед тем, как я снова ее увидел. Интересно, как долго это продлится на этот раз.

Я толкаю двойные двери и выхожу на ослепительный солнечный свет. Сейчас, когда приближается декабрь, температура может колебаться между арктическим и прохладным осенним днем. Погода сегодня явно была приветлива, и мне необходима была лишь толстовка. На самом деле все это было похоже на погоду в Ренфилде, которая напоминала мне о моей обязанности проверить, благополучно ли Рей добралась до дома. Я знаю, она чувствует себя там словно в ловушке. Но она совсем скоро будет здесь.

Я достаю свой телефон, но колеблюсь, когда замечаю, как волнистые каштановые волосы подпрыгивают рядом со мной. Найэль идет возле меня. Откуда она взялась?

- Привет.

- Привет,- отвечает она небрежно.

- Два дня подряд. Это ... неожиданно, - говорю я.

- Ты ведешь счет дней, когда видишь меня? Ох, Кэл. Я польщена. – Она дразнит меня, и я жалею, что упомянул об этом.

Я собираюсь переходить улицу, когда она берет левее. – Куда ты идешь? – Я знал, что если я что-нибудь не скажу, то она просто уйдет.

Найэль останавливается и поворачивается. Люди продолжают проходить между нами, и становится трудно ее увидеть. – К «Глазированному дереву». Хочешь пойти?

- Конечно, - отвечаю я настороженно. Я никогда не слышал о нем.

Я преодолеваю неиссякаемый поток пешеходов и продолжаю идти за Найэль, которая уводит нас от кампуса. Она снова одета в большой коричневый пиджак, несмотря на теплый день.

- Тебе не жарко в пиджаке?

- Под ним ничего нет, - отвечает она уныло.

Мои глаза расширяются. Она смеется.

- Ничего себе, Кэл. Расслабься. Я шучу. Я люблю этот пиджак, и под ним у меня надета майка. Но спасибо за твою заботу.

Я сжимаю губы вместе и киваю.

Мы переходим улицу, которая уводит нас за пределы кампуса в жилой район. Я не вижу ничего, что напомнило бы мне магазин или ресторан.

- Где это место? – спрашиваю я, когда мы пересекаем другую улицу.

- Немного дальше, - объясняет она. – Когда у тебя следующее занятие?

- Через час.

Я следую за ней вниз по другой улице. – Мы на месте.

Напротив нас располагался большой парк с бейсбольной, баскетбольной и детской площадками. Я пытаюсь выяснить, где же находится «Глазированное дерево», когда она идет в направлении лавочки. Может быть, она передумала. Я уже собираюсь сесть на лавочку, когда она приближается к дереву позади.

Она ставит ноги в V – образное место, где разделяются основные ветки и хватается за ветку над головой, чтобы подтянуться вверх. Мой рот открывается, но я ничего не говорю. Найэль продолжает лезть вверх еще на 5 футов, а затем смотрит вниз. – Ты идешь?

- Ты хочешь, чтобы я залез на дерево?

- Ты не должен, но я залезу. Да и вообще, когда в последний раз ты лазил на дерево?

- Эм, когда был ещё ребенком. И где мы… Я родом оттуда, где все растения в основном огромные и вечнозеленые. Не пригодные для лазания.

- Давай, - поощряет она еще раз. – Залазь со мной.

Я осматриваюсь вокруг, удостоверяясь, что никто не наблюдает. Это безумие. Но я все равно следую за ней на дерево.

Найэль выбирает толстую ветку на верхушке, чтобы сесть, а я – ту, что выглядит надежной и находится напротив нее, держась за ветку, расположенную надо мной. Я никогда не думал, что у меня есть проблемы с высотой, но тот факт, что я не вижу земли сквозь гущу ветвей, и то, что мы были выше линий передач, делает мои ладони немного потными.

- Мне здесь нравится, - говорит Найэль с глубоким придыханием, как будто она находится на самом пике горы, рассматривая пейзаж. Она прижимается спиной к коре, позволяя одной ноге покачиваться в пустоте. – Это отличное место, чтобы подумать.

- Как часто ты это делаешь? – спрашиваю я, рассматривая кучку детей, приближающихся к дереву и играющих в баскетбол. Они продолжают свой путь к площадке, не замечая, что мы сидим наверху.

- Думаю только тогда, когда мне это нужно, - отвечает она с сарказмом.

- Мило, - отвечаю я. – Нет, как часто ты лазишь на это дерево?

- Это в первый раз.

- Ты не была здесь раньше? Но было похоже, что ты знала куда идти. – Эта девушка продолжает сбивать меня с толку.

- Я знала, что здесь парк, - объясняет она. – Так что я предположила, что «Глазированное дерево» тоже будет здесь. Идеальное дерево, чтобы посидеть… и задуматься о жизни.

- Еще одно «впервые» для тебя, да? Это тоже в списке?

Она кивает.

- Почему ты называешь его «Глазированным»? - спрашиваю я.

Она сует свою руку по локоть в карман пиджака и достает оттуда баночку ванильной глазури.

- Мне нравится есть что-то сладкое, пока я думаю.

- Конечно же. Я должен был знать. – Я качаю головой со смехом. – Поэтому ты постоянно ходишь в этом огромном пиджаке, чтобы носить свои припасы. Что еще есть у тебя там?

- А чего еще ты хочешь? - отвечает она с хитроумной усмешкой. Она с хлопком открывает пластиковую крышку и срывает фольгу, а затем погружает свои пальцы внутрь и черпает большой шарик белой глазури, который кладет себе в рот. Она наклоняет баночку ко мне.

Я удерживаю свою руку. – Я воздержусь.

- Попробуй, - настаивает она. – Это сделает пребывание на этом дереве намного лучше.

Я не решаюсь еще секунду, перед тем как сдаться и зачерпнуть приличную порцию. Когда я кладу ее в рот, Найэль замечает выражение моего лица. - Хорошо, не правда ли?

Я киваю. – Ты была права. Теперь это дерево наполнено большим смыслом.

- Я люблю глазурь, - мечтательно говорит она, игнорируя мой сарказм. Она черпает другую порцию. – Есть что-то, что ты можешь есть каждый день?

После того, как проглатываю еще одну порцию, я отвечаю: - Хлопья. Я убежден, что могу есть их не переставая.

- Ты такой парень, - смеется Найэль. – Я бы каждый день до конца своей жизни ела чипсы. Смешивала бы их, чтобы ежедневно иметь возможность пробовать разные вкусы и сорта. Я люблю чипсы.

- И глазурь, - подмечаю я, наблюдая, как она бездумно потребляет взбитый сахар.

- Ты когда-нибудь макал чипсы в глазурь? - спрашивает она взволнованно, будто это самая лучшая идея.

- Нет, – скривился я. – Это звучит отвратительно.

- Ни в коем случае. Соленое и сладкое имеют наилучшее сочетание. А теперь, когда я думаю об этом, я должна это попробовать.