Голос Древних (СИ) - Карелин Антон Александрович

Геометрис парил на средней высоте, и вокруг него всё время оставалось пустое пространство, куда не проникали щупальца, споры, дротики и мелкие рои насекомых, а также дождь из слизи — в общем, ни одно оружие Схазмы, как ни пыталось.

Фигуры и грани Геометриса размеренно менялись, как у кубика-рубика, и вместе с ними сдвигались пласты пространства вокруг загадочного существа. Это было завораживающе и пугающе: Фокс увидел, как сдвиг пространства на третьем слое вокруг Геометриса мимолётно и без усилия срезал все пытавшиеся пробиться к нему щупальца, и это был не физический срез, а расслоение вещества сдвигом, чистое и ровное. Это даже не удар фазового меча или аннигилирующей плоскости — такого невозможно избежать, ведь смещается само пространство. Выходит, Геометрис способен убить кого угодно, и никакие физические и полевые защиты не спасут? Потрясающая способность.

«Может ли он расколоть или сместить планету?» пронеслось в голове у Фокса.

Ведь все эти безумные мгновения планета падала вниз.

С каждой секундой становилось темнее: рушащаяся смерть занимала уже полнеба, и звёзды гасли сверху и внизу, в отражении, закрытые багровым шаром. До удара оставалось секунд двадцать.

— Столкновение неизбежно, — сказал мирный, уравновешенный голос у каждого в голове.

Зеро поднялся достаточно высоко, чтобы не участвовать в происходящем внизу и оценил ситуацию достаточно быстро и всесторонне, чтобы ничего не упустить. Он передавал мысли с помощью волновой речи, то есть, излучением прямо в мозг.

— Сила импакта будет такова, что….

Айн выдал быстрый поток данных, понятный любому современному этноиду, да, в общем-то, и старинному Фоксу. Масса, скорость, сила удара, выделенная энергия, температура в десятки миллионов градусов… Неразрушимая поверхность Мира Ноль не пострадает, чего нельзя сказать о гостях.

— Гибель каждого из участников игры, кроме Охотека, неизбежна.

Прошедшие пару десятков секунд Схазма эволюционировала часть своих клеток, окружавших трансформера с Одиссем, и сейчас направленная эволюция была завершена. Тысячи маленьких листиков срослись в одну растительную мембрану, окутавшую силовую сферу — а в следующий миг мембрана издала тончайший проникающий звук на частоте, недоступной человеческому уху, но, тем не менее, оказывающий разрушительное воздействие на всё, что находилось внутри.

И силовые гексы не только не защитили Одисея и робота от этого звука, а наоборот, усилили его.

Одиссей упал на колени, содрогаясь; трансформер открыл по Схазме шквальный огонь из множества блоков, часть из них вырвались из тела и накрыли чудовище всеми видами вооружений. Но многие выстрелы проносились мимо, потому что неслышный крик сбивал работу систем ориентировки и наведения.

Внезапно на помощь пришёл Геометрис, который перестал нейтрально наблюдать и обрушил на сэллу свою мощь: пространство в центре клубка метастаз, где пряталось её главное тело, взломалось и размашисто разнеслось на плоскости, словно части невиданной головоломки. Почти никакое существо не переживёт такого — но куски и отростки Схазмы мгновенно распались на легионы мельчайших насекомых, и вздувшийся рой сумел избежать большой части ударов, окутав и заполонив всё пространство вокруг.

Что они делают, глупцы, прохрипело внутри Одиссея. Сражаются. Но кто бы ни победил, от планетарного крушения погибнут все. Неужели Схазма надеется спастись?

— Ана! — теряя сознание от неуловимого звука, разрушающего его клетки, закричал детектив. — Активируй знак!

Его рука указывала в центр круга, там оседали кровавые ошмётки от зарослей Схазмы, рассечённых сдвигами пространства, измолотых в кашу лазерами и вспепелённых взрывами. И там светился символ возврата, отмены действия.

Девушка возникла рядом со знаком, значит, она и сама догадалась и подбежала туда; тонкая рука метнулась к символу и коснулась его, он вспыхнул и исчез… Ничего не произошло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Схазма закричала снова, пронзительной вибрацией, сплетённой искусно и специально под то, чтобы вогнать девушку в шок. Ана дёрнулась, схватившись за голову.

И багровая планета обрушилась на них.

Защитную сферу смело, блоки трансформера раскидало и взорвало, человек этого не увидел, он был уже мёртв; неимоверный шквал энергии стёр всё живое, Зеро был уничтожен ударом ещё две секунды назад, в воздухе, а Схазму во всех её формах и следах дезинтегрировало теперь, на земле. Геометрис абсолютным напряжением пытался повернуть окружение так, чтобы оградить себя, но сдвигающиеся пласты пространства смело, фигуры и кольца странного существа разбило, а затем разнесло в пыль. Ана пыталась защититься звездой Древних, и две секунды висела в пульсирующем синем шаре, защищённая, но затем силы звезды кончились, она погасла и Ану смело.

Приземистый одутловатый Охотек завис в эпицентре армагеддона, его защитные луковые поля лопались десятками в миллисекунду, и генераторы сходили с ума, судорожно пытаясь восполнить слои, но не успевая. Квинтиллиардер задумчиво посмотрел на устройство цедаров, перебирая его короткими пальцами, словно брелок. Но затем отрицательно качнул головой и аккуратно убрал в карман, после чего отключил поля, и в то же мгновение превратился в пыль.

Так бесславно и бессмысленно, в первом же испытании погибли игроки седьмых и последних игр Древних.

Но игры ещё не были завершены.

Символ отмены и возврата, активированный до того, как испытание было провалено, вспыхнул в море багровых обломков — и время развернулось вспять. Невероятные силы, сравнимые с силами самой вселенной, отматывали её назад: энергия хлынула в складывающиеся и срастающиеся куски, тёмный гигант сложился и оторвался от поверхности Мира Ноль; сметающий вал втянулся в восходящую планету, освобождая мёртвых и возвращая им жизнь. Но сохраняя память о пережитом.

Одиссея тряхнуло и вернуло в сознание, синяя звезда снова вспыхнула в руке.

Рои насекомых и облака спор вернулись из пепла и втянулись в фигуру Схазмы; Зеро в небе сложился из осколков в две фигуры; Трансформер скатился воедино на земле. Охотек с кряхтением потирал поясницу — опять неуязвимый, насупленный и недовольный; Ана стояла в самом центре, и её взгляд нашёл Одиссея, он пылал, как костёр, горящий в ночи.

Из пыли сросся обугленный труп Шеры, ожоги стекали с него, зарастая шерстью, живая Шера вскочила, издав пронзительный рык. Метастазы сэлл втягивались и уменьшались, возвращаясь к центру: вот из потока плоти оформился Свийс, а за ним Лум — и тогда всё остановилось и замерло. Щупальца Схазмы дрожали от напряжения, а выгнутое тело сулило смерть всем и каждому. Но не двигалось. Игра откатилась к моменту старта, но каждый из погибших помнил всё, что произошло. Помнил слишком отчётливо и свежо.

Мир дрогнул, сверху потемнело: багровая планета начала падение.

Одиссей вскинул руку и указал на самое главное:

— Знака больше нет! Второй отмены не будет!

Посередине круга было пусто.

— В двух играх не было победителя! — срывающимся голосом крикнул Лум, он только что испытал, каково это, быть пожранным биомассой, но всё равно остался историком и знатоком наследия Древних. — Теперь ясно, почему: все игроки погибли.

Стоящие в круге отчётливо поняли, что третьего шанса у них нет. Если планета снова упадёт, их просто не станет, и игра закончится, едва начавшись. А каждый уже не в теории знал, как он умрёт.

— Как мы её остановим? — воскликнула Ана, с ужасом глядя вверх.

— Только все вместе, — Одиссей поднял ладонь с пылающей синей звездой. — Это игровое средство, мы должны применить его правильно.

— Есть ответ, — синхронно сказали оба Зеро, и первый добавил:

— Направим все звёзды на усиление одного игрока.

Указующие персты двух роботов простирались к каменному существу, круги и фигуры которого подрагивали, будто в сомнении. Второй пояснил: