Дети света - Владимир Колотенко

Юра улыбался.

Мне всегда казалось, что Юра был у нас со времен фараонов.

- Клеопатру я бы взял, - ухмыльнувшись, произнес он, - но Эхнатон, знаешь ли...

Жора стоял на своем: нет!

- Тома, скажи им, что Эхнатона менять нельзя.

- Ни-ни, - сказала Тамара, - никак!..

Никто ему кроме Эхнатона не был нужен. Только много месяцев спустя всем стало ясно, почему он так уцепился за своего подопечного.

- Почему? - спрашивает Лена.

- А вот клетки Леонардо да Винчи вели себя уверенно и спокойно. Так ведут себя клетки совершенного Человека, знающего свое предназначение, Человека посвященного и продвинутого, реализовавшего потенциал своего генофонда.

- В чем же? В чем его предназначение? - спросила Тая.

- Быть Лео! Только Лео и никем другим! Лео - Лео, а Сократу - Сократом...

- Это известно сегодня каждому школьнику, - говорит Лена.

- Да, история нашла им свое место на полочке, свою нишу. Но только сегодня, глядя на формулу генома наших сверстников, можно сказать, кто из них выполнит свою миссию на земле, а кто просочится через сито истории, как вода сквозь песок.

- Но это же...

- Я не просто уверен, я - вижу.

Жора, в подтверждение сказанного, поднял вверх указательный палец.

- Вижу, - повторил он.

- Ты упомянул Сократа, - говорит Лена.

- Да, и Сократ, и, конечно, Сократ... Сократ - это яркая манифестация совести. Как Иисус - это Бог в человеческом обличье, так Сократ - это воплощенная совесть. Совесть в самом чистом виде. Это был голос крови Сократа. По реакции его клеток в дальнейшем мы строили калибровочную кривую совести для квантификации основных добродетелей.

- Для чего, для чего? - спрашивает Лена.

Я не отвечаю.

- Слово-то какое - квантификация! - говорит Лена.

- Я не раз его еще назову. Для определения количества совести в человеке, мы вычислили единицу совести - 1 сократ, и она стала самой весомой единицей при разработке формулы Любви. Формула Любви - это основной закон Жизни.

- Мы опять славим идеи расовой дискриминации, - с грустью заметила Инна, - среди них нет ни одного черного!

Ирена воскликнула:

- Вот беда!

- Меняем твоего Хаммурапи на... на кого? Пусть это будет Отелло! Или Поль Робсон. Или, на худой конец, Кондолиза Райс... На худой конец...

Мы словно перебирали картошку.

Противился и Конфуций. Его клеточкам пришло в голову есть по две порции каротина. Мы убили уйму времени, пока Юра, как-то не бросил:

- Он же желтый! Дайте ему лишнюю морковку...

- Или апельсин! - предложила Ия.

Юра редко ошибался в диагнозах, вот и на этот раз угодил в десятку. Как только в среду добавили несколько нанограмм каротина, клетки Конфуция аж прослезились в благодарностях.

Цезарь требовал Брута и Клеопатру, от которой потом отказался. Да-да! Так и было! Сначала клеточки Цезаря отказывались даже флюоресцировать. Каких только композиций мы не перепробовали!

- Юра, что скажешь? - приставали мы к Юре.

Но и он разводил руками, мол, не могу понять, что ему еще нужно. Только на следующее утро он пришел в бокс ни свет, ни заря и объявил: «Плесните-ка им пару доз Клеопатры...». Да-да! Именно «Клеопатры». Когда питательную среду проэкспонировали известное время в биополе Клеопатры, Цезарь тот же час воспрянул духом, а когда ему в друзья добавили Брута, он и вовсе разулыбался: это то, что мне нужно! Потом, конечно, был поражен: «И ты, Брут?!».

- А как вел себя Папа Римский? - спрашивает Лена.

- Требовал тишины. Просил...

- ?..

- Ведь тишина, говорил он, - это все самое лучшее, что я хотел бы слышать от этих людей. Тишина - как залог единения. Не покой - тишина. Тихая революция сознания. Папа это сразу признал: через геном! Притчи, призывы и лозунги позастряли в зубах.

В те дни мы сделали еще одно удивительное открытие. Оказалось, что по реакциям клеток можно прогнозировать поведение личности. А что говорить о клонах!

- А что Ленин?

- Он переболел свинкой, и остался бесплоден. Что ж до Сократа... Знаешь, тут такая веселая история. Сперва он стал олимпийским чемпионом на стометровке, по метанию копья и, кажется, по лыжам... Прыжки с вышки, да!.. Ну что-то зимнее на лыжах... А затем... ох-хо-хо...

- Интересно, - говорит Лена, - что же затем?

- ...м-да... Залез в бочку к Диогену...

- К Лаэртскому?..

- И жили там, как сиамские близнецы, вместе...

- Голубые?

- Знаешь, вонь жуткая...

И т.д. Спорили, спорили...

- ...и Эйнштейн показывал свой язык?

- Ага! Как мальчишка!

- Язык, - поучительно заверил нас Маврин, - как и радужка глаза, впрочем, как и стопа - прекрасные индикаторы состояния нашего здоровья. Это для посвящённого - как экран телевизора: все болезни как на ладони!

- Эээээээээээ... - раскрыв рот и вывалив свой малиновый язык, проэкала Тая, - и что ты там видишь?

- Покажись гинекологу, - сказал Маврин, - ты беременна.

- Я?! Правда?! Ой, Мавруша... Если это правда, я тебя расцелую!

- Покажись, покажись...

- А что, - сказал тогда Юра, - думаете, из всей этой мишуры можно будет что-то слепить?

- Тайка точно кого-то родит! - сказала Эдит.

- Ты сомневаешься? - спросил Жора.

- Что же? - Юра поправил очки и посмотрел на Жору.

- Рай, - просто сказал Жора, - рай! Я уверен!

Он положил руку Юре на плечо и добавил:

- Будь уверен! Dixi! (Я сказал, - лат.)

- Не забудьте только вот что, - сказала Ната, - и Цезарь, и Наполеон были левшами. Вообще, надо сказать, что ген леворукости принадлежит к тем рычагам управления, без которых нельзя строить ваше совершенство. Вы не считаете?

- Скажу тебе честно, - признался мне тогда Юра, - в этих Цезарях и Наполеонах я сразу увидел угрозу нашей Пирамиде. Я же говорил: нужен Гермес!

Как же он был тогда прав!

- А Тина? - спрашивает Лена.

- Мы уже к ней подбирались вплотную...

- Когда же вы её заарканите?

- Ну ты, мать, сказала! Не сплели еще в мире такое лассо, чтобы можно было её заарканить.

- Но в конце-то концов вам это удалось?

- Удалось? Не думаю... Она соблазнилась на звуки свирели... Да и то...

- Что?

- Тина...

- Ну?!.

- Мы строили дом, которому вскоре судилось стать нашей могилой. Тина сразу об этом сказала... Она...

- Говори уже!..

Я же сказал: мы строили свою Пирамиду, свой Мавзолей... Гроб!.. Если быть точным.

- И вот что еще меня поразило: наш Ленин вскоре стал-таки матерым христианином, новым апостолом, яростно проповедовал Новый завет, отчаянно спорил с атеистами и звал на интеллектуальные баррикады в защиту Христа.

- Скажите-ка! - воскликнула Лена.

- Да!

- А Тина?..

- Я же сказал!.. Она тоже левша...

Часть двенадцатая.

АПОСТОЛЫ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Сейчас человечество

просыпается в политическом плане,

что угрожает процессу продвижения

к единому мировому правительству

Збышек Бжезинский

Глава 1.

Как уже было сказано мы, так сказать, для пробы, сперва купили маленький неприметный остров в Индийском океане, а затем, присмотревшись, прибавили еще набольшую группку совершенно безлюдных островов. И еще два года тому назад вычистили эти необитаемые авгиевы конюшни, вымели мусор, выскребли и вымыли полы, подстригли и причесали траву, проветрили пространства...

- Зря стараемся, - сказала Наталья, - лучше, чем сама природа вряд ли мы обустроим.

Мы обустроили лучше. Потом это признала и Наталья.

- Я и представить себе не могла, какие вы волшебники! - хвалила она.

Для вечернего освещения улиц мы выбрали желтые светильники.

- Я готова за каждого из вас выйти замуж! - призналась Инна.

(Вскоре она вышла замуж за какого-то волейболиста, красивого высокого парня с ежиком на голове и в очках).

Инфраструктура города тоже отвечала последнему слову науки и техники. Мы поставили все необходимое оборудование, установили ветряки, парники и насосные станции... Стадионы, театры, музеи... Да!..

И завезли первую партию клонов.

Теперь мы на них просто молились. Вся забота о самочувствии будущих Адамов и Ев была возложена на Наталью, и она была этим очень горда. А контроль их жизнестойкости - конечно, на Юру.

Вскоре все мы стали ладонями Самого Бога, а глиной служили гены, из которых мы хотели лепить новый мир. Каждый делал свое дело, делал его хорошо, но никто из них не представлял себе всей грандиозности нашей задумки. Только мы, посвященные и продвинутые, варились в этом кипящем творческом котле и варили до умопомрачения свой сок Совершенства. Только нам было решать, как, чего и сколько всыпать в этот котел, чтобы похлебка оказалась приятной, сытной и вкусной для каждого, кто стремиться к Небу. Это был невообразимый творческий поиск, невероятные фантазии плескались в наших мозгах, мы ходили черные и счастливые, до смерти выхолощенные собственной идеей и перспективами ее воплощения, просто ополоумевшие. Наша Пирамида грезилась нам, грани ее сверкали золотом всеединства, а вершину венчал сияющий крест. Крест! Символ Неба и Совершенства. Ведь сила Креста - в совершенстве! Были, конечно, и минуты прострации, абсолютной пустоты. Случалось, нас сковывал страх: вдруг все это зря! Но мы стойко держались своей идеи и, одержимые непоколебимым желанием достичь своей цели, терпеливо и настойчиво двигались вперед. Мы были неутомимы в своих поисках.