История тайной войны в Средние века. Византия и Западная Европа - Павел Остапенко

Фракиец, взяв деньги, в точности исполнил обещанное. Взяв запечатанные письма, он быстро прибыл в Равенну и, явившись перед Витигесом, вручил ему послание. Там было написано: «В каком мы теперь находимся положении, вы ясно узнаете, сообразив, кто тот, кто доставил вам это письмо. Какому-нибудь готу выйти за стены укреплений уже невозможно. Самой роскошной едой для нас является трава, растущая у стены, но и ее получить нам теперь невозможно без того, чтобы не потерять многих в бою из-за нее. Чем это кончится для нас, и ты и готы, находящиеся в Равенне, должны понять».

Витигес написал ответ: «В скором времени, если Богу будет угодно, я приду к вам со всем войском. Вам следует выпавшее на вашу долю несчастье переносить храбро и как диктует необходимость. Все готы считают вас оплотом Равенны и собственного спасения».

Остготский воин

Одарив посланца большими деньгами, Витигес отправил его назад. Вернувшись в Ауксин, Бурценций объяснил свое отсутствие болезнью — мол, он лечился некоторое время в расположенном неподалеку храме. А когда ему снова выпало стоять на страже в прежнем месте, он незаметно передал готам ответ.

Письмо Витигеса было прочитано прилюдно и еще больше укрепило дух защитников города, хотя к тому времени осажденные уже очень сильно страдали от голода. Так что, несмотря на то, что Велизарий предлагал им сдаться на самых необременительных условиях, они решили продлить оборону.

Но время шло, а ни известия из Равенны, ни войско не прибыли. И готы снова отправили Бурценция к Витигесу.

В новом послании говорилось, что город выдержит осаду не более пяти дней. Посланец вновь справился со своей миссией, и снова ответ Витигеса обнадежил готов.

Однако столь долгое сопротивление Ауксина возбудило подозрения Велизария, и он решил захватить живым кого-нибудь из готов, чтобы узнать, ради чего варвары так терпеливо переносят столь страшные мучения. Решение этой нелегкой задачи Велизарий поручил военачальнику Валериану.

В числе воинов Валериана были славяне, которые, как пишет Прокопий Кессарийский, «привыкли прятаться даже за маленькими камнями или за первым встречным кустом и ловить неприятеля». Выбрав одного из них, Валериан поручил ему привести живым вражеского воина, пообещав за услугу щедрое вознаграждение.

И вот этот славянин затемно пробрался очень близко к стенам и спрятался, прикрывшись хворостом. С рассветом появился гот и стал собирать траву, не ожидая никаких неприятностей от кучи хвороста, зато постоянно оглядываясь на неприятельский лагерь. Выждав удобный момент, славянин бросился на него сзади, схватил гота поперек туловища сильными руками, принес в лагерь и вручил Валериану.

Пленного допросили, и он объяснил, почему варвары, добровольно обрекая себя на жесточайшие страдания, продолжают держаться и на чью помощь они надеются. Гот выдал Бурценция, указав на него, как на посланца, дважды доставлявшего письма Витигесу и ответы от него. Уличенный фракиец подтвердил слова пленного. Велизарий выдал его товарищам, позволив им поступить с ним по собственному усмотрению. Сослуживцы долго не раздумывали и сожгли Бурценция живьем, устроив экзекуцию таким образом, чтобы ее видел неприятель. Довольно скоро Ауксин сдался Велизарию.

В 540 году пала и Равенна, готский король Витигес сдался. Но война на этом не окончилась.

Велизария отозвали в Константинополь, с ним Италию покинула и часть армии. Готы, воспользовавшись этим, под умелым предводительством вновь избранного вождя Тотилы довольно скоро оттеснили византийскую армию, так что теперь под ее контролем оставалась только узкая прибрежная полоса — несколько городов, с трудом удерживаемых восточно-римскими гарнизонами.

Не помогло и возвращение в Италию Велизария в 544 году. Война тянулась долго, но Велизарий, располагая совсем малым войском, не смог добиться никаких существенных результатов и снова был отозван в 548 году, похоронив в Италии свою воинскую славу. Впрочем, дело было не только в ограниченных силах византийцев — Тотила был сильным соперником, изощренным в разного рода военных хитростях.

Приведем только один эпизод из второй военной кампании Велизария в Италии. Велизарий на некоторое время расположился в городе Полу, чтобы дать передохнуть войску. Желая разведать, сколь значительно пришедшее с Велизарием войско, Тотила предпринял следующее. Зная, что начальником гарнизона римлян в Генуе поставлен некто Бон, Тотила написал от его имени Велизарию письмо с просьбой о помощи. Выбрав в «посольство» пять человек, он вручил им письмо и приказал самым внимательным образом изучить войско Велизария.

Когда «посольство» явилось в лагерь византийцев и заявило, что послано Боном, Велизарий приветливо его принял. Прочитав письмо, он велел передать в Геную, что скоро сам придет к ним со всем войском. Лазутчики, высмотрев все, как им велел Тотила, благополучно вернулись в лагерь готов.

В 551 году Юстиниан приказал снарядить для покорения Италии новую армию. Велизария на посту главнокомандующего сменил Нарсес. Новое войско нанесло готской армии решительное поражение, сам Тотила был убит. Нарсесу также всыпала задача очистить Италию от франков, которые претендовали на роль наследников готов. С этой задачей византийский полководец справился блестяще — к 555 году, после двадцатилетней ожесточенной борьбы, Италия, хоть и не в прежних границах, была возвращена в лоно Римской империи.

Евнух Нарсес был, безусловно, одним из лучших полководцев империи. Кроме того, этот немолодой уже человек в ходе готской и франкской кампаний показал себя зрелым мастером тайной войны.

Вот один из эпизодов времен войны с франками.

Жители осажденной Нарсесом Лукки, выбрав из своего числа заложников, которые отправились в лагерь византийцев, пообещали, что через 30 дней, если к ним не подоспеет помощь, город будет сдан. Договор был скреплен клятвой.

Однако войско франков, на которое надеялись защитники Лукки, не пришло. Но когда Нарсес потребовал от луккианцев сдаться, они отказались.

Соратники обманутого и разгневанного Нарсеса считали, что нужно умертвить заложников, чтобы наказать горожан за нарушение клятвы. Но Нарсес проявил благоразумие, дальновидность и хитрость.

Связанных заложников привели поближе к городу, так, чтобы происходящее было видно с укреплений, и поставили одного за другим. Указывая на заложников, Нарсес пригрозил немедленно убить их, если условия договора не будут выполнены. Жители Лукки отказались и теперь. Тогда Нарсес приказал немедленно обезглавить всех заложников. Солдаты, выхватив мечи, стали поражать несчастных.

Хитрость же Нарсеса заключалась в том, что шеи и спины заложников были защищены узкими и короткими, но крепкими досками, на которые и приходились удары. Но луккианцам эти «латы» были не видны, и они, видя, как заложники один за другим оседают на землю (как и было им приказано), возопили. Женщины — матери, сестры и дочери тех, кого горожане сочли мертвыми — а среди заложников немало было знатных и именитых людей, — осыпали Нарсеса ругательствами, называя кровожадным насильником, лживым негодяем, похвалявшимся мнимым благочестием.

У Нарсеса, однако, была готова отповедь: «Разве не вы были причиной их гибели? Дав клятву и затем, позорно нарушив договор, вы предали их. Но и теперь, если вы желаете вернуться к благоразумию и подтвердить делом договор, то не получите никакого вреда. Ибо и заложники ваши оживут, и мы не причиним никакого ущерба вашему городу. А если откажетесь, то вам нужно будет оплакивать не только их, но и самих себя».

Поверили луккианцы в подобные обещания, или нет, но они снова поклялись, что сдадут город на волю Нарсеса, если увидят заложников живыми. Заложникам приказали встать. Но и теперь, увидев заложников здоровыми и невредимыми, далеко не все луккианцы согласны были исполнить обещанное.

Лишний раз убедившись в вероломстве жителей Лукки, стратиг Нарсес велел отпустить заложников, не истребовав с горожан ни выкупа, ни обязательств. Неблагодарным и вероломным луккианцам он сказал: «Не свойственно мне заниматься шутовством и обольщаться пустыми надеждами. Я уверен, что и без них, если вы немедленно не сдадитесь, сумею покорить вас этим», — и показал им меч.

Но Нарсес витийствовал и потрясал мечом не под влиянием минутного чувства — у него был готов план, который позволил ему очень скоро блестяще завершить эту многоходовую комбинацию, поставив коварный город на колени.

Отпущенные заложники, вернувшись в город, превозносили Нарсеса, восхваляли его доброту и человечность. Восхваляли его величие, смягченное кротостью и смирением. Эти речи в короткий срок сделали больше, чем сила оружия. Тем более, что их произносили живые доказательства этих слов.