По закону плохих парней - Эйс Аткинс

Говорят, это помогает.

Последние три дня Лена провела в женском приюте Иерихона, где ее кормили три раза в день и обеспечили ночлег в подвале баптистской церкви среди рядов складных кресел, позолоченных одежд церковного хора и двух столов для пинг-понга. Полная жена пастора проявила к ней особое внимание. Поздним вечером она спускалась по ступенькам с пирогом или пудингом, читала не библейские истории из старых номеров журнала «Гайд пост» и сравнивала ее судьбу с судьбой Девы Марии. Лена ответила толстухе, что благодарна ей за пудинг, но не является девственницей с тринадцати лет. Женщина улыбнулась ей и погладила по голове. Лене было позволено раскладывать еду на кухне после утренней молитвы и собирать белье других девушек, включая женщину сорокалетнего возраста с разбитой губой и темнокожую девушку, примерно Лениного возраста, которая тоже не была девственницей. В воскресенье после полудня, пообедав жареными цыплятами с горохом и сладким чаем, Лена вышла погулять, сказав наставнику, что хочет подышать свежим воздухом.

Она очутилась в деловой части Иерихона. Вскоре после четырех солнце стало клониться к закату. Голые деревья и старая ржавая башня, возвышавшиеся над короткими приземистыми зданиями, потемнели и приобрели неясные очертания. На четыре доллара, хранившихся в кармане выданного ей стеганого пальто, сшитого добрыми прихожанами церкви, Лена заказала в «Соник драйвин» гамбургер и порцию молочного коктейля. Она сидела за столом у окна рядом с кухней. Из окна были видны грязные пикапы, которыми управляли белые парни, и спортивные седаны черных парней с серебристыми дисками колес.

Молочный коктейль явился как раз той пищей, которая ей была нужна, а на сумму меньше доллара она заказала официантке жареные пикули. Женщина принесла их и даже не потребовала платы. У Лены было ощущение, что она когда-то посещала подобное место.

Время свидания выпадало на завтра. Если Джоди или Чарли Бут, кем бы он ни был на самом деле, не захочет ее видеть, она отправится назад, в Алабаму, и попросит у отца прощения, хотя папа ясно дал понять, что от нее, как от обычной шлюхи, семье будет мало проку. Лена полагала, что могла бы остаться в церкви и работать, но эти леди поставили условие, что она откажется от своего ребенка.

Девушка же решила, что, если у нее родится ребенок, она позаботится о нем. У нее была сестра в Бирмингеме, которая могла бы смотреть за ним, если Лена устроится на работу. Возможно, ей поможет мама, если узнает, где живет Лена. Последним местом ее проживания была Тампа, где она работала танцовщицей. Лена полагала, что должна обсудить это с парнем, который говорил, что любит ее, что она сделала его человеком. Его слова выглядели солидными под воздействием холодного пива и марихуаны, но на трезвую голову напоминали девушке горячечный бред.

Она решила сохранить для себя последние несколько пикуль, быстро остывающих на ветру, когда заметила, как въезжает на стоянку и паркуется рядом со старым «фордом» черный «камаро». Тот самый, что останавливался в день свидания у тюрьмы.

Мускулистый бритоголовый парень с коротко остриженными усами и козлиной бородкой высунулся из окна и нажал красную кнопку, выкрикивая заказ так, как будто было недостаточно внутренней связи и будто не хихикала по этому поводу какая-то девица, которая сидела в тени рядом с ним на переднем сиденье. Парень заказал деревенский сэндвич с жареным стейком и хрустящим картофелем, а также большую порцию коктейля из вишни и лайма.

– И мороженое с вишней, – добавил он.

Лена наблюдала за ним, задержав взгляд на его большой руке с татуировкой и набухшими венами и отметив про себя манеру, с которой он спустил стекло окна и сплюнул на мостовую. Затем он уставился прямо на нее черными глазами.

Девушка не спеша допила молочный коктейль и расплатилась за еду. Потом отвернулась и стала смотреть на повара, который переворачивал пирожки и проверял готовность картофеля фри.

Лена спрятала руки в карманы стеганого пальто, ощущая, как ветер дует в спину.

– Люблю смотреть на беременных женщин, – сказал бритоголовый. – Вы все как-то светитесь изнутри.

Мужчина, несмотря на холодную погоду одетый в футболку, улыбнулся ей. Он протянул руку и, схватив последние две пикули, отправил их в рот. Затем сел на стул перед ней.

– Не смотри на меня так, красавица, – произнес он, поглаживая щетину на подбородке и демонстрируя гнилые зубы. – Забудь этого Чарли Бута. Как раз сейчас я, возможно, лучший из друзей, которых ты когда-либо имела.

Глава 10

Квин купил в Брюсе упаковку собачьей еды и вывалил ее в миску Хондо, прежде чем сесть в свой старый пикап. Он сообщил матери, что не сможет присутствовать на церковной службе. Ему пришлось убрать из ушей наушники от мобильника, чтобы лучше разобрать ее эмоциональный ответ.

– У меня важное дело, – пояснил он.

Мать сказала что-то о запеканке из куриного мяса, необходимости заглянуть к проповеднику и о какой-то судьбе, которую устроили. Мать по крайней мере трижды обещала ему приготовить ланч, когда он вернется, и Квин три раза соглашался с этим.

– Хорошо, – произнесла она наконец.

– Хорошо? – переспросил он.

– Хорошо.

– Я люблю тебя, мама.

Мать занялась своими делами, а он снова поехал на восток к стоянке грузовиков и обнаружил ее почти пустой. На ней находилось десять или около того машин, пыхтевших дизельными выхлопными газами. Водители заправлялись горючим и отдыхали часа два перед поездкой. Эта обстановка напомнила ему отчасти ситуацию на некоторых военных базах в Ираке, когда главная операция состояла в доставке грузов по шоссе, и требовались ударные команды для зачистки пути. В такой тишине возникало ощущение ожидания.

Квин прошел между грузовиками, не замечая их. Даже кабины были пусты: водители либо спали в отеле, либо перекусывали. Он дважды прошел ряды машин, затем вошел внутрь здания стоянки и заказал яичницу, рагу и черный кофе. Стоянка образовывала грандиозный комплекс вместе с соседним магазином «Вестерн», где продавались шляпы, обувь и сбруя для лошадей и быков. Здесь можно было купить мексиканские одеяла, кнуты и фильмы Джона Уэйна на DVD за пять баксов. Порнографические фильмы стоили десять баксов.

Оплатив счет, Квин вышел на холод. При утреннем свете асфальт казался гладким и ярко-белым.

Он вновь прошел вдоль рядов машин. Пара грузовиков уехала, оставалось еще несколько. Квин подумал, что воскресенье было не лучшей порой даже для сексуально озабоченных дальнобойщиков.

Он увидел ее на полпути к своей машине.

Сначала он подумал, что это Кайла. Девушка у таксофона была одета в джинсовую мини-юбку и футболку. От холода ее защищали только черные колготки. Она носила большие темные очки. Приблизившись, он узнал ту самую девчонку, которую встретил ночью на шоссе.

Она повернулась к нему, потом снова к таксофону, стенка которого была грубо разрисована и исписана библейскими цитатами. Квин похлопал ее по плечу, она повернулась и произнесла:

– В чем дело?

Квин стоял молча. Она повесила трубку. Зазвенели монеты – автомат насыпал сдачу.

Девушка быстро сгребла мелочь.

– Как дела?

– Прекрасно, – ответила она, обхватив руками увеличившийся живот.

– Не замерзла? – спросил Квин. – Может, я закажу тебе что-нибудь поесть?

– Мне хорошо, – повторила она. – У меня есть друг.

– Джоди?

Она замотала головой.

– Другой.

– Похоже, ты скоро родишь, – предположил Квин.

Она кивнула.

– Не лучше ли тебе надеть куртку?

– Я могу вернуть деньги за тот номер в мотеле, – сказала она, переминаясь на холоде с ноги на ногу.

– Не беспокойся об этом.

Она кивнула и направилась к двери здания стоянки. Квин видел, как она заходит внутрь стеклянного павильона. В ресторанчике официантка вручила ей меню. Девушка разглядывала его, складывая и разводя дужки очков. Квин вернулся в ресторан и подошел к ее столу. Не произнося ни слова, нагнулся и написал номер мобильного телефона Люка Стивенса на обратной стороне книжечки спичек. Ниже написал свое имя и номер своего мобильного телефона.

Девушка хмуро смотрела на него, опершись рукой о стол. Она не двинулась, чтобы забрать телефоны.

– Этот врач – мой друг, – пояснил Квин. – Ты родишь младенца как надо. Об оплате я позабочусь.

– Я тебя не знаю.

– Какое это имеет значение? – сказал Квин. – Хочешь рассказать о том, что с тобой произошло?

– Нет.

– Мое имя и номер телефона здесь тоже написаны.

– Для чего ты делаешь это? Тебе что-нибудь надо?

– Твое упрямство выглядит глупо.

– Пошел к черту!

Квин коснулся края своей бейсболки и удалился.

Он долго сидел в кабине грузовика, откуда хорошо просматривался ресторанчик, похожий на аквариум. Там сидела в одиночестве девушка. Она потягивала кока-колу, пока из боковой двери не вышел мужчина, занявший место напротив нее. Его бритая голова была покрыта черной щетиной той же длины, что и на щеках и подбородке. В руке у него была прикуренная сигарета. Он энергично жестикулировал, указывая куда-то в заднюю часть ресторанчика. Девушка не поднимала взгляда от стола. Она взяла немного сахарного песка, насыпала в свой стакан и с любопытством следила, как он растворяется.